Неужели еврейка я?

      Насте(Музе) посвящается.

"Неужели?-еврейка я.
Вызывать снова Гитлера?
Ну,и,,как же теперь дальше жить-
Я в концлагерь хочу уйти:
Отравлю себя газом сама!
Ну, зачем же ты так, МамА?
Себя стану баландой кормить,
На допросы буду водить
Со звездой жёлтой на груди,
И, овчарок лаем будить.
Я собак на себя натравлю-
Я себя точно также люблю,
Дожила до тридцать восьми,
Только счастья в жизни:ни-ни.
В амбразуру смотрю и терплю,
С пулемета себя застрелю,
Ну,а,если,удастся сбежать-
То с собаками стану искать,
И верну себя  в лагерь сама.
Что же сделала ты,МамА.
Этот лагерь-длиною в жизнь,
За колючки крепче держись,
Вспоминая родителя-
Эх!Дождаться б Освободителя!
И,тогда,сжав руки в кулак,
Я отправлю себя в Гулаг:
Стиснув зубы,вновь срок мотать
И,вспоминать свою мать.
И,под грузом тяжких бремён,
Стану ждать я лучших времён.
Но,не вынеся тех перемен-
Вновь,поставлю себя к стене.
Что ж-осечку сама смогу дать,
Чтоб не злилась еврейка-мать.
Штамп поставлю:"Помиловать."
И себя амнистирую.
По приказу помилую
Я острожницу милую.
Но,скорчив рожу унылую,
Я себя изнасилую.
А,потом,дам амнистию всем,
И,вставать буду ровно в семь,
Но,ещё минут 40 лежать-
Не поднимет меня даже мать.
Посмотрев на московский ад,
Я сама сообщу в массад:
Ведь,должны они тоже знать,
Что творила со мной моя мать.
И когда меня спросят Ребе:
"Кто дороже на свете тебе?"
Я подумаю про свою мать,
Но не стану ему отвечать.
А скажу я благую весть:
"Люблю себя я сейчас и здесь!"
Буду пишу кошерную есть,
И,поверьте,это-не лесть.