Я спросил сегодня у менялы. Часть 4. Мариенгоф

   На фото слева Иосиф Сталин и Николай Бухарин. Обратите внимание на выражение их лиц. Чувствуется жуткая усталость друг от друга. На фото справа Есенин, Повицкий, Мариенгоф (сидит). Харьков. 1920 год. Любовь до гроба?



Я спросил сегодня у менялы. Аналитико-интуитивное расследование (АИР).
Часть 4. Мариенгоф


 Революции, пертурбации, девальвации. Пришёл в Россию 1918 год. Надо жить. Есенину всего двадцать два, потом двадцать три! Продолжаем выборочно смотреть Хронологическую канву жизни С.Есенина. И люди, люди. Новые люди, с которыми могла быть связана Персия для Есенина.

1918 год.
1918, июнь -11. У Есенина и З. Н. Райх рождается дочь Татьяна.
1918, сентябрь-ноябрь. Работает над «Ключами Марии». Это проза.
-Знакомится с А. Б. Мариенгофом.

 Я: Известнейшая личность. От неё отпечаток на последующие годы Есенина вплоть до 1925-го. Кто он, Мариенгоф?

Далее Википедия о Мариенгофе.
Анатолий Борисович Мариенгоф (24 июня [6 июля] 1897, Нижний Новгород — 24 июня 1962, Ленинград) — русский поэт-имажинист, теоретик искусства, прозаик и драматург, мемуарист….
…Летом в город (Пензу) вошёл Чехословацкий корпус. От случайной пули погиб отец. После этого трагического события Анатолий Мариенгоф навсегда покинул Пензу и переехал в Москву, где остановился у своего двоюродного брата Бориса и совершенно случайно (я: !!) показал свои стихи Бухарину, бывшему на тот момент главным редактором «Правды». Стихи Бухарину не понравились, но талант в молодом человеке он разглядел и устроил его литературным секретарём издательства ВЦИК, которым руководил по совместительству.

 Вскоре в издательстве ВЦИК происходит его встреча с Сергеем Есениным, имевшая существенное значение в судьбах обоих, а после — знакомство с В. Шершеневичем и Рюриком Ивневым. Они называют себя имажинистами, о чём заявляют «Декларацией», опубликовав её в январе 1919 года в журнале «Сирена» (Воронеж).
 С Есениным Мариенгофа связала тесная дружба. Осенью 1919 года они поселяются вместе и на несколько лет становятся почти неразлучны. Вместе ездят по стране: летом 1919 года побывали в Петрограде, весной 1920 года — в Харькове, летом — в Ростове-на-Дону, на Кавказе. Публикуют в печати письма друг к другу, чем вызывают негодование критиков. Есенин посвящает Мариенгофу поэму «Сорокоуст», драму «Пугачёв», стихотворения «Я последний поэт деревни» и «Прощание с Мариенгофом».
Конец Википедии о Мариенгофе.

 Далее сам Анатолий Борисович:
 «В Пензе у меня был приятель: чудак-человек. Поразил он меня с первого взгляда бряцающими, как доспехи, целлулоидовыми манжетами из-под серой гимназической куртки, пенсне в черной оправе на широком шнуре и длинными поэтическими волосами, свисающими, как жирные черные сосульки, на блистательный целлулоидовый воротничок.
 Тогда я переводился в Пензенскую частную гимназию из Нижегородского дворянского института.
 Нравы у нас в институте были строгие — о длинных поэтических волосах и мечтать не приходилось. Не сходишь, бывало, недельку-другую к парикмахеру, и уж ловит тебя в коридоре или на мраморной розовой лестнице инспектор. Смешной был инспектор — чех. Говорил он (произнося мягкое «л» как твердое, а твердое мягко) в таких случаях всегда одно и то же:
 — Древние греки носилы длынные вольосы дла красоты, скифы — чтобы устрашать своих врагов, а ты дла чего, малчик, носишь длынные вольосы?
Трудно было в нашем институте растить в себе склонность к поэзии и быть баловнем муз.

Увидев Женю Литвинова – целлулоидовые его манжеты и поэтическую шевелюру, – сразу я понял, что суждено в Пензенской частной гимназии пышно расцвесть моему стихотворному дару….
….Жене Литвинову и суждено было меня познакомить с поэтом Сергеем Есениным.

 (Я: Со стихами Есенина.)

Случилось это летом тысяча девятьсот восемнадцатого года, то есть года через четыре после моего появления в Пензе. Я успел окончить гимназию, побывать на германском фронте и вернуться в Пензу в сортире вагона первого класса. Четверо суток провел, бодрствуя на стульчаке и тем возбуждая зависть в товарищах моих по вагону, подобно мне бежавших с поля славы.
Женя Литвинов, увлеченный политикой (так же, как в свое время литературой), выписывал чуть ли не все газеты, выходящие в Москве и Петрограде.
Почти одновременно появились в левоэсеровском «Знамени труда» «Скифы» и «Двенадцать» Блока и есенинское «Преображение» с «Инонией».

У Есенина тогда «лаяли облака», «ревела златозубая высь», Богородица ходила с хворостиной, «скликая в рай телят», и, как со своей рязанской коровой, он обращался с Богом, предлагая ему «отелиться».
Радуясь его стиху, силе слова и буйствующему крестьянскому разуму, я всячески силился представить себе поэта Сергея Есенина.
И в моем мозгу непременно возникал образ мужика лет под тридцать пять, роста в сажень, с бородой, как поднос из красной меди.
Месяца через три я встретился с Есениным в Москве….

…Первые недели я жил в Москве у своего двоюродного брата Бориса (по-семейному Боб) во 2-м Доме Советов (гост.«Метрополь») и был преисполнен необычайной гордости.
  Еще бы: при входе на панели матрос с винтовкой, за столиком в вестибюле выдает пропуска красногвардеец с браунингом, отбирают пропуска два красноармейца с пулемётными лентами через плечо. Красноармейцы похожи на буров, а гостиница первого разряда на таинственный Трансвааль. Должен сознаться, что я даже был несколько огорчён, когда чай в номер внесло мирное существо в белом кружевном фартучке.

 Часов в двенадцать ночи, когда я уже собирался натянуть одеяло на голову, в номер вбежал маленький лёгкий человек с светлыми глазами, светлыми волосами и бородкой, похожей на уголок холщовой скатерти.
Его глаза так весело прыгали, что я невольно подумал: не играл ли он перед тем, как войти сюда, на дворе в бабки, бил чугункой без промаха, обобрал дочиста своих приятелей и явился с карманами, оттопыренными от козен и медяков, что ставили «под кон»? Одним словом, он мне очень понравился.
Бегая по номеру, легкий человек тот наткнулся на стопку книг. На обложке верхнего экземпляра жирным шрифтом было тиснуто: «ИСХОД» и изображен некто звероподобный (не то на двух, не то на четырех ногах), уносящий голубыми лапищами в призрачную даль бахчисарайскую розу, величиной с кочан красной капусты. В задание художника входило отразить мировую войну, февральскую революцию и октябрьский переворот.
Мой незнакомец открыл книжку и прочел вслух:

Милая,
Нежности ты моей
Побудь сегодня козлом отпущения.

Трехстишие называлось поэмой, и смысл, вложенный в него, должен был превосходить правдивостью и художественной силой все образы любви, созданные мировой литературой до сего времени. Так, по крайней мере, полагал автор.
Каково же было мое возмущение, когда наш незнакомец залился самым непристойнейшим в мире смехом, сразу обнаружив в себе человека, ничего не смыслящего в изящных искусствах.
И в довершение, держась за животики, он воскликнул:
— Это замечательно… Я еще никогда в жизни не читал подобной ерунды!..
Тогда Боб, ткнув пальцем в мою сторону, произнес:
— А вот и автор.
Незнакомец дружески протянул мне руку. Когда минут через десять он вышел из комнаты, унося на память с собой первый имажинистский альманах, появившийся на свет в Пензе, я, дрожа от гнева, спросил Бориса:
— Кто этот….?
— Бухарин! — ответил Боб, намазывая вывезенное мною из Пензы сливочное масло на кусочек черного хлеба.
В тот вечер решилась моя судьба. Через два дня я уже сидел за большим письменным столом ответственного литературного секретаря издательства ВЦИК, что помещалось на углу Тверской и Моховой».

(Я: Простые люди во 2-м Доме Советов не поселяются. Это я о двоюродном брате Анатолия - Борисе. К простым людям один из лидеров партии Бухарин (член ЦК в то время) так просто не вбегает в 12 ночи. Позвали, наверное, из-за Анатолия. Надо же было пристроить куда-то. Своего.)


Далее с места в карьер вставка из Википедии о Н.Бухарине.

Николай Иванович Бухарин (27 сентября [9 октября] 1888, Москва — 15 марта 1938, Коммунарка, Московская область) — революционер, политический и партийный деятель.

 ... После смерти Ленина переведён в члены Политбюро ЦК (2 июня 1924 года) и стал одним из влиятельнейших руководителей партии и государства. Как и Зиновьев, выступил против предания широкой огласке ленинского «Завещания». В этот период Бухарин становится близким другом Сталина…
Бухарин оказал существенную поддержку Сталину в борьбе против Троцкого (1923—1924), Каменева и Зиновьева (1925—1926) и в окончательном разгроме Троцкого (1927).

… Бухарин участвовал в посмертной кампании против Есенина и «есенинщины», его участие в ней во многом определялось внутрипартийной борьбой с Троцким, который выступал с положительными оценками творчества Есенина. В 1927 году в газете «Правда» Бухарин опубликовал статью «Злые заметки», изданную позже отдельной книгой, где писал:
 Есенинская поэзия по существу своему есть мужичок, наполовину превратившийся в «ухаря-купца»: в лаковых сапожках, с шёлковым шнурком на вышитой рубахе, «ухарь» припадает сегодня к ножке «государыни», завтра лижет икону, послезавтра мажет нос горчицей половому в трактире, а потом «душевно» сокрушается, плачет, готов обнять кобеля и внести вклад в Троице-Сергиевскую лавру «на помин души». Он даже может повеситься на чердаке от внутренней пустоты. «Милая», «знакомая», «истинно русская» картина!

 Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера»: мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни вообще.
Конец Википедии о Бухарине.

(Я: Вам слова Бухарина ничего не напоминают? Разве не так же (см. последний абзац) некоторые либералы и прочие разные любители «свободы по-европейски» сейчас говорят о народе России? Что интересно: Анатолия Мариенгофа в годы кампаний и репрессий не арестовывали и дел не возбуждали, не тронули и тогда, когда стрелы партии категорически направились на Бухарина. Н.Бухарина расстреляли в 1938-м. Анатолия Борисовича только критиковали. Но не трогали. Из-за заслуг перед Отечеством?).

Продолжение Анатолия Борисовича:
  «Стоял теплый августовский день. Мой стол в издательстве помещался у окна. По улице ровными каменными рядами шли латыши. Казалось, что шинели их сшиты не из серого солдатского сукна, а из стали. Впереди несли стяг, на котором было написано:
МЫ ТРЕБУЕМ МАССОВОГО ТЕРРОРА.
Меня кто-то легонько тронул за плечо:
– Скажите, товарищ, могу я пройти к заведующему издательством Константину Степановичу Еремееву?
Передо мной стоял паренек в светлой синей поддевке. Под ней белая шелковая рубашка. Волосы волнистые, жёлтые, с золотым отблеском. Большой завиток как будто небрежно (но очень нарочно) падал на лоб. Завиток придавал ему схожесть с молоденьким хорошеньким парикмахером из провинции. И только голубые глаза (не очень большие и не очень красивые) делали лицо умнее: и завитка, и синей поддевочки, и вышитого, как русское полотенце, ворота шелковой рубашки.
– Скажите товарищу Еремееву, что его спрашивает Сергей Есенин».

 (Я: Так начинается знаменитый «Роман без вранья» А.Мариенгофа, изданный впервые в Ленинграде в 1927 году.
 Как будто небольшой отрывок я привёл – а Мариенгоф уже успел в датах ошибиться. Вначале он пишет, что Женя Литвинов познакомил его со стихами Есенина летом 18-го, чуть далее – что месяца через три он встретился с Есениным в Москве, то есть в середине осени. И вдруг: «Стоял тёплый августовский день, шли латыши, и голубоглазый паренёк в синей поддёвке тронул Анатолия за плечо. Но Хронологическая канва нам правильно пишет, что встреча произошла в сентябре-ноябре 18-го. Поздравляю вас, гражданин, соврамши в романе без вранья! С первачком! Ну, это, батенька, мелочи, я понимаю. Нужен был тёплый август и простой-простой паренёк в летней поддёвке и шёлковой рубашке. Почти пастушок.

  Антиесенинская статья Бухарина в газете «Правда» тоже появилась в 1927-м. Роман «Без вранья» - о жизни в 1918-1925 годы. Большое место в нём отведено Сергею Есенину, общим событиям, окружению. Сведений о Мариенгофе можно привести много…. В том числе и о том, что к его творчеству были очень неравнодушны в очень положительную сторону Иосиф Бродский и ныне популярный Захар Прилепин. Но сейчас не об этом, мы должны думать о Персии с туманами.)

  И всё-таки ещё кусочек из знаменитого романа я приведу, чтобы вы сами составили представление, ну хоть чуть, о характерце талантливого Анатолия Борисовича, отношении его к Есенину, и как к человеку, и как к поэту, вылезшем, в конце концов, через пару лет после декабря 1925-го, на страницы книжки:
 
«…Последним, опоздав на час с лишним, явился Есенин. Вошел он, запыхавшись, платком с голубой каемочкой вытирая со лба пот. Стал рассказывать, как бегал он вместо Петровки по Дмитровке, разыскивая дом с нашим номером. А на Дмитровке вместо дома с таким номером был пустырь; он бегал вокруг пустыря, злился и думал, что все это подстроено нарочно, чтобы его обойти, без него выработать манифест и над ним же потом посмеяться.

У Есенина всегда была болезненная мнительность. Он высасывал из пальца своих врагов, и каверзы, которые против него будто бы замышляли, и сплетни, будто бы про него распространяемые.
Мужика в себе он любил и нёс гордо….

Перед тем как разбрестись по домам, Есенин читал стихи. Оттого ли, что кричал он, ввергая в звон подвески на наших «канделяберах», а себя величал то курицей, снесшейся золотым словесным яйцом, то пророком Сергием; от слов ли, крепких и грубых, но за стеной, где почивала бабушка, что-то всхлипнуло, простонало и в безнадёжности зашаркало шлепанцами по направлению к ватерклозету….».
Конец выдержки из "Романа без вранья".

 (Я: Так по всему роману. Можно ли после этих остроумных и язвительных вывертов верить написанному? Думаю, что можно. Не в стратегических вопросах, касающихся жизни и творчества Есенина, тут я бы сильно поостерёгся. В картинках, описывающих быт, можно.Но не безоглядно. Надо ещё включить свою голову и вместо язвительных очков пересмешника (... и прежний сняв венок, - они венец терновый, увитый лаврами, надели на него: но иглы тайные сурово язвили славное чело; отравлены его последние мгновенья коварным шёпотом насмешливых невежд…) надеть простые, обыкновенные.
 Ну, очень не нравилось Анатолию Борисовичу: ему такому изящному, умному, парадоксальному – всё время надо возвращаться, упоминать, цитировать  в своих книгах этого Сергея Есенина, как будто бы по всем статьям проигрывающего ему, славному Анатолию Мариенгофу.)

 Но он всё возвращался и возвращался. Вот и «Мой век, мои друзья и подруги», Л., 1988. (Написана в 1953-56 годах, то есть, когда с есенинщиной ещё активно боролись).

«В последние месяцы своего трагического существования Есенин бывал человеком не больше одного часа в сутки.
От первой, утренней, рюмки уже темнело его сознание.
А за первой, как железное правило, шли – вторая, третья, четвертая, пятая…
Время от времени Есенина клали в больницу, где самые знаменитые врачи лечили его самыми новейшими способами. Они помогали так же мало, как и самые старейшие способы, которыми тоже пытались его лечить…

 А вот это стихотворение (я: «До свиданья, друг мой, до свиданья») для умного Есенина было чистой литературой. Чистейшей! Даже в свою последнюю здешнюю минуту он не вспомнил Бога. А все многочисленные Иисусы в есенинских стихах и поэмах, эти Богородицы, «скликающие в рай телят», эти иконы над смертным ложем существовали для него не больше, чем для Пушкина – Аполлоны, Юпитеры и Авроры.
Мы часто повторяем вслед за Достоевским: «Человек с Богом в душе», «Человек без Бога в душе». В этом смысле у Есенина, разумеется, бог существовал. Но не христианский, не православный, а земной, человеческий, наш. Имя его – поэзия. С этим единым богом Есенин и прожил всю свою мыслящую жизнь.
Есенинская трагедия чрезвычайно проста. Врачи это называли «клиникой». Он и сам в «Черном человеке» сказал откровенно:
Осыпает мозги алкоголь».
Конец выдержки из «Моего века».

 Я: Мариенгоф писал, что самым закономерным исходом для тридцатилетнего Есенина была смерть. Что он давно исписался. И так многие пишут и говорят, оправдывая смерть поэта (часовая передача, например, на телеканале «Совершенно секретно»). Я после этого, ещё не зная результата, он мог быть и против меня, решил посчитать по годам, когда и сколько написал Есенин стихотворений, поэм. И что же?!

http://esenin-lit.ru/esenin/text/stih-by-year.htm. Стихотворения по годам.

1910 -13, 1911 - 16, 1912 - 9, 1913 - 4, 1914 - 40, 1915 - 55, 1916 - 42, 1917 - 31, 1918 - 18, 1919 - 8, 1920 - 5, 1921 - 5, 1922 - 8, 1923 - 14, 1924 - 40, 1925 - 65(!).

 Такого количества стихов, как в 1925 году (65) ни разу не было!!  Выходит, пишущие, говорящие о Есенине часто лгут. И, если они лгут про одно и то же в разные годы, в разных местах, значит, это уже выглядит как заказ, данный когда-то ещё очень-очень давно.

Конец 4 части.