необходимость

В хозяйственном магазине у моего дома
закончился супер клей.
С меня падают части тела.
Мне влом идти в соседний район,
я их руками поддерживаю.
Проблема в том,
что руки тоже не вечны.
Обматываю изолентой старое сердце,
чтобы не треснули швы.
За шиворот забрасываю кучу гвоздей —
так легче постичь дзен.
Говорят, нужно больше прогулок,
вдоль улок слоняться пока держутся кости,
пока хруст не перекрикивает казаха в наушниках.
Я думаю, врут.
Окна чужой квартиры обкладываю матом,
чтобы не видеть звёзд одному.
Оно мне, если честно, нахуй не надо —
я зажигал их для тебя, а теперь затушу.
За душу мою предлагаю подраться бомжам,
сошлись на 2 сигаретах.
На 7 куплете Летова понял, что утратил нить.
Пора распустить эту шоблу по домам.
Шоблой я называю своих соседей.
По койке, по месту, по городу, по стране,
по взглядам на морально-этический долг.
Они вместе все и каждый в отдельности
не представляют, что из себя представить.
Часто я с ними солидарен.
Например, в выборе шампуня или средства после бритья.
В остальных вопросах они просто не шарят.
Иногда, когда мне грустно и хочется плакать,
я бью себя по лицу.
Перед зеркалом избиваю, пока не устанет рука.
Часто думал: что бы я сказал отцу,
если бы он меня за этим застал.
Легко уживаюсь с женщинами, которые мне не интересны.
С умными мадамами я умираю.
Потому, что слова "страдать" и "вместе" невозможно поставить рядом.
Да, веселые люди тоже умны,
но только когда грустят.
Грусть — это признак большой вины
или отсутствия табака.
Пишу стихи только про себя и женщин, которые меня пытают.
Что может быть интересней половых отношений и экзистенциальных страданий?
Я не знаю.
Думаю, именно поэтому меня не слышат.
Ни в углу бара, ни перед сценой.
У меня нет новых смыслов
и нет на них времени.
Я устал топтаться.
Жематься.
И ёрзать .
Однажды и пить надоест.
Я ни о чем, и эта условность
родом из необходимых мест.