дважды

дваждыодинноль

будильники третьи сутки
друг друга перебивают
я играл в карты с начальниками и проститутками
пять дней. на деньги и раздевание
поскольку я до сих пор в жупане
значит, похоже, выигрывал
хотя платья сразу не было на этой ветренной даме
а начальник клянется, что он щедрый непидор
значит, видимо, зря всё было
впустую сузился анфас моего лица
таки облапошили излишне развитого индивида
черт знает сколько играем, а игре не видно конца
расчет по долгам вроде бы в пятницу
дата точнее еще более приблизительна
мне бы так хотелось по линии жизни пятиться
прыгнув в итоге в кровать к родителям
господи, это чувство так упоительно
обращаюсь к тебе, будто ты меня слышишь
слышишь? я уже пять дней на успокоительных
скоро опять начнется метафизическая отдышка
эй, дружище, скажи, не слишком
я выбрал замудренную форму слова
поворот замка и щелчок задвижки
- как раз хотел позвонить. заходи, мне тоже ***ово
в припадке как будто бы мир разрисован
хотя вопросы есть даже к утвержденному чертежу
- мне все больше кажется, что я рожден для другого
- открывай вторую, пока расскажу, как воздействует инфошум
каждый мечтает, подлетев к виражу
не быть списанным последствием действия центростремительной силы
не понимая, что мысль "я пока тут посижу"
делает результатом самого первого шага могилу
- слушай, погнали за пивом
мало минут до закрытия и много часов до утра
каждый мечтает родиться красивым
и никогда не ведать утрат
человечество игнорирует внутренний смрад
адаптация сила страшная
- надо по приходу карты достать
раскинем по классике партию нашу
в процессе обсудим кто кого краше
а также мысли, чувства и понятие "се ля ви"
- знаешь, дружище, играть с проститутками и начальниками - жуткая лажа
до послезавтра играем. на будильники похуй. пусть продолжают выть.

дваждынольодин

Закрыть.
Открыть.
Закрыть.
Открыть.
Продолжать пока не стошнит,
пока слабое сердце не превратится в гранит,
пока тело не перестанет ныть.
Выл на монитор в пустой квартире,
писал тебе аудиосообщения подобного типа:
«Если ты сейчас же не приедешь с портвейном,
если через час мне не отсыпешь,
я совершу нелепые телодвижения, крайне неверные
и скотские,
свойственные моей натуре скользкой.
Прошу дружище, не дай мне замерзнуть
в этом августовском зное паршивом.»
Причины для посещения ближайшего бара
искать не пришлось.
— В смысле у вас не курят? Как мне тогда спастись от пожара,
если не пробить сердце фильтром насквозь?
Бремя вдавило меня по щиколотку в грунт,
времени до психоза всего пара минут,
и несколько фраз на прощание:
я здесь, чтобы нести страдания,
я здесь, чтобы быть где-нибудь.
Мои фальстроки меня же первого и сожрут.
Я свой и пряник и кнут.
И ничего боле не хочу, только напиться сию минуту.
Ты ещё здесь, друг?
Прости, что погорячился, обстоятельства, знаю,
но ты же помнишь прекрасно, что значит подойти к самому краю,
обернуться в поисках рук
и не найти.
Ни тебя.
Ни звуков.
Поворот замка и щелчок задвижки
— Дружище, ****ец, наливай.
Я дарил ей свои любимые книжки,
но она в них ничего не нашла.
Не так важны слова, что мне хочется выблевать на твою кепку,
сколько сидеть рядом, дымить и ругаться матом,
****еть о несправедливой безвестности наших голов,
меряться стихами и количеством оправданий
за череду неверных шагов.
Проснулся, на столе карты и стопка листов,
испорченных мелким и наглым почерком.
Черт. Уже 3 часа ночи нового дня.
— Пора за добавкой, дружище, пора.


Кладницкий, Поддатый