Маршал. Моему отцу

Мой маршал каждый день вбивал в доску
костяшки домино, мял папиросы.
Его друзья гремели: - Рыба! Ты попал!
Я помню – был один из них гундосый,
смешной был, а другой - матросом
на Балтике войну провоевал,
и жил потом то в клетку, то в полоску.

И все - незрячие. Там было без вопроса.

Мой маршал слушать радио любил,
- всю мешанину голосов, китайцев,
генсека, джаз. Я помню эти пальцы
крутившие задумчиво настройку:
свободу, би-би-си… Там, сквозь помойку,
шум океана сам себя гасил.

Мой маршал гладил меж ушей котов,
и рафинад носил в кармане брюк,
чтоб вовремя достать и дать собаке.
Он был готов всегда к любви и драке,
и знатоком незрячих был наук,
наощупь находя значенье слов.

Шуршанье, запах, воздух, звук машин,
брезгливый выдох, море и зима,
бумага, Брайль: он ослеп в пять лет,
специальный интернат, картошка, вши,
и кони мчались: то чума, то блед:
такая вот, по-русски, хохлома…

Он тросточкой наматывал пространства
- всевидящий и царственный слепец.
В шесть лет он ввел меня в свое дворянство,
незрячий, научил меня читать,
и стали мы друг с другом совпадать
Мой маршал, мой учитель, мой отец.

Наследство велико. Я мой народ
перебираю, словно чет-нечет:
песочница, асфальт, авто проедет,
по краешку двора мой кот пройдет,
на лавочке сосед с похмелья бредит.

А я живу. Дышу, люблю, читаю,
без маршала, ушедшего в отставку,
я это все почти что понимаю,
я знаю – не бывает там неявки.

Я пальцем трогаю прозрачность Леты,
как будто ожидаю вечный клёв.
Так божья горсть пугливых воробьев
клюёт науку Нового Завета.