Улыбайтесь, господа!

"Улыбайтесь, господа!"
А мне не хочется.
Мимо катятся года,
Как пророчество.
"Улыбайтесь, господа!"
Не улыбается!
Вот такая ерунда
Получается!

И бегут мгновенья вскачь по порогам,
Точно катится вода по отрогам.
Пролетают вопреки пожеланию.
И однажды вдруг придет осознание.
Осознание того, что не прожито,
Недохожено и не подытожено,
Недоласкано еще, недолюблено,
И уже, совсем, наверно, погублено.

"Улыбайтесь, господа!"
А мне не хочется.
Мимо катятся года,
Как пророчество.
"Улыбайтесь, господа!"
Не улыбается!
Вот такая ерунда
Получается!

Солнце сменится вдруг пасмурной осенью,
Небо синее - на черное с просинью.
Зелень листьев позолотой покроется.
А душа не отболит-успокоится.
А душа не отболит, не поправится,
От страданья горького не оправится.
И не воспарит чудо-птицею.
Так, порхать ей да по вехам синицею.

"Улыбайтесь, господа!"
А мне не хочется.
Мимо катятся года,
Как пророчество.
"Улыбайтесь, господа!"
Не улыбается!
Вот такая ерунда
Получается!

А за золотом-багрянцем заметет пурга.
И настанет холодинушка-зима долга.
И завянет сердце у меня в груди,
На губах застынет крик: "Стой! Не уходи!"
Крик застынет бесполезностью на губах.
Боли отзвук слышится в тех словах.
И потянутся минуты вереницею.
Упорхнет любовь моя белой птицею.

"Улыбайтесь, господа!"
А мне не хочется.
Мимо катятся года,
Как пророчество.
"Улыбайтесь, господа!"
Не улыбается!
Вот такая ерунда
Получается!