Из сухого стручка

У осени шуршащие шаги
и сухо шелестящий шёпот крыльев,
из рукавов дары, их изобилье
и мал размер кокетливой ноги.
 
Изящный на шнуровке башмачок,
а желудёвый топот манит соек,
да запах перезрелой жизни стоек,
и шаль сползла на левое плечо.

А вот в листве забыт грузовичок,
теперь он теремок для всех усталых,
он перевёз за жизнь свою немало,
а в кузове жучок, сухой стручок...

На тротуаре вдоль и поперёк
раскрытые кленовые ладони –
что если кто любовь свою обронит –
чтоб не ушиблась вдруг о бугорок.

А я бреду и мысли ни о чём,
ссыпаю в свой блокнот слова и строки.
И тарахтит, как сплетница, сорока,
присев на клёна голое плечо.

*

Летишь, прикрыв глаза, чтоб не взирали
из стёкол мерседесов богачи,
а я в полёт, возможно, лишь играю,
не разглядеть в задоре каждый "чих",
а мне лететь, ну... как рябой корове, –
оглядываются, а если сверху?.. вдруг!..
Лечу среди цветов и с ними вровень.
 
А крылья снова спрячу поутру.

А нынче, средь таких же оголтелых,
средь золочёных листьев на юру,
несу своё задумчивое тело
и, может, вся я тоже не умру.

*

Камни много помнят… И цветут
ярко обомшелыми цветами,
чтобы знали все, хоть он и камень,
он здесь жил и много видел тут.
Давних скифских и других богов –
молодых, ещё задора полных,
старого Днепра седые волны,
чаек над волной и под веслом.
Уходили, чтоб опять прийти,
мускулистые, с чубами парни,
в вышиванках. Было всё недаром.   
Времени назад не воротить.

Камни помнят сильных рук тепло.
Вот река. И Хортица. Светло...

*

Зависимость от ветра и листвы
едва теперь становится ясна,
меня из этой значимости вынь –
погаснет в облаках луна, весна,
заплечный Ангел не найдёт меня
и как же дни на сумерки менять?

Как щурить дальнозоркие глаза,
чтобы слова средь сора разглядеть,
и не уйти за горизонт, предел,
успеть услышать что-то и сказать?..

*

Будет лето. Когда-то потом обязательно будет,
будет кольцами в лужах и в них же сиять облаками,
будут песни, стихи и вишнёвость цветов Мураками,
и клубнично-черешневый саммит на блюде.

Будет вновь. Изначально. Из капельки влаги и света.
Из росинки, в которой сияет ромашки цветок.
В паутинке запутался охристо-рыжий листок,
чтоб на ней продержаться до нового лета.

*

И глаз не оторвать: смотреть, как тлеют угли,
их жаркое тепло заворожив, манит.
И требует огонь всё новой пищи. Будит
неясной жажды жар и это, как магнит.