Историк по зову сердца

 «Все, что имею… и, главное над всем, разум…»
                В.Татищев   
          
Имя Василия Татищева сейчас мало кому известно, к сожалению. А этот человек сделал для России ничуть не меньше, чем Ломоносов или Карамзин. За свою жизнь он успел побывать и придворным, и военным, и экономистом, и промышленником, и… узником Петропавловской крепости. А жил он в царствование двух царей, двух императоров и двух императриц. Жил непросто и неспокойно, вечно балансируя на грани опалы, хотя ни в каких политических интригах никогда не был замешан.
Удивительная судьба и удивительное забвение, которое постигло Татищева. На его произведения не ссылаются, из не цитируют, самого его редко упоминают в положительном контексте. В тех редких литературных произведениях, где упоминается Татищев, он предстает авантюристом и жуликом, погревшим руки на государственной службе.
И все это, увы, не соответствует действительности. История все-таки бывает порой очень несправедлива к выдающимся людям.
Впрочем, судите сами.

Василий Никитич Татищев родился 29 апреля 1686 года в Псковском уезде в поместье своего отца Никиты Алексеевича Татищева, выходца из знатного, но обедневшего дворянского рода, который когда-то имел княжеский титул, но утратил его.
Вместе со старшим братом Иваном Василий с семилетнего возраста служил стольником при дворе царя Ивана Алексеевича (стольник занимался обслуживанием трапезы господина) до самой его смерти в 1696 г.
После этого Татищев покинул двор. Не сохранилось никаких свидетельств о том, где он получил первоначальное образование.
Когда Татищеву минуло 18 лет (в начале 1704 года), Петр 1 лично осматривает 8 тысяч дворянских недорослей –  шел набор новых полков. Василий и его брат Иван попали в Азовский драгунский полк.
 «Родитель мой, отпуская меня с братом в службу, сие накрепко наставлял, чтобы мы ни от чего положенного на нас не отрицались и ни на что сами не назывались. И когда я оное сохранял совершенно, и в тягчайших трудностях благополучие видел, а когда чего прилежно искал или отрекся, всегда о том сожалел, равно и на другими то видел», – вспоминал  Василий  Никитич.
Молодой человек участвовал во взятии Нарвы, в Полтавской битве и в Прутском походе Петра I против турок. Уже в звании поручика Василий Татищев принимал участие в Северной войне, выполняя попутно различные военно-дипломатические поручения Петра I.
В Полтавской битве со шведами 19-летний Татищев сражался рядом с царем.
«Счастлив был тот день на поле Полтавском. Я ранен был подле государя, который сам все распоряжался под ядрами и пулями, и когда, по обыкновению своему, он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за отечество. Счастлив был тот день», – вспоминал позднее  Татищев.
Но никаких наград он не получил и особо отличен государем не был. Возможно, потому, что все-таки тяготился военной службой и не стремился сделать на ней карьеру.
Выйдя в отставку, Татищев окончил Инженерную и артиллерийскую школу в Москве, на протяжении четырех лет совершенствовал свое образование в Германии. Он побывал в Берлине, Дрездене, Бреславле, где обучался преимущественно инженерному и артиллерийскому делу.
После окончания учебы Василия Татищева направили на службу в Петербург, где он задался идеей составить географию земли русской и приступил к сбору материалов. Но в начале 1720 года Татищев получил назначение на Урал. Его задачей было определить места для строительства железорудных заводов. Исследовав указанные места, он поселился в Уктусском заводе, где основал Горную канцелярию, переименованную затем в Сибирское высшее горное начальство.
На реке Исеть он положил начало нынешнего Екатеринбурга. 
«Ездил по оной реке месты осматривать и хотя за зимнею погодою основания земли видеть не можно, однако ж обрели отсюда расстоянием в шести верстах место положением берегов и довольством лесов весьма удобно… возможно на этом месте построить четыре домны и сорок молотов… Не просто завод появится на берегах Исети, а главный город Каменного пояса», – сообщал Татищев в Петербург.
В сентябре 1723 года Генин доносил Петру: «…крепость  Екатеринбург достроена… хотя многие строения, надеюсь, нынешней зимой привести в действие… с  помощью божей и твоим счастием такую великую плотину заперли и вода в пруд пущена, изрядно устояла».
24 ноября 1723 года в день именин царицы Екатерины Алексеевны, жены Петра 1, праздновали именины новорожденного Екатеринбурга. С бастионов палили пушки. Прямо на площадь выкатили бочки с вином. Платил за всех Татищев.
Татищев приехал на Урал с большими правами и взятыми на себя обязанностями. Главная из них – заводить на Урале школы при казенных и частных заводах. На поприще просвещения Татищев действовал петровскими методами, заставляя учиться чуть ли не дубинкой. За каждый пропущенный учеником день «от лености» с родителей брали за первый день, одну, за другой две, за третий и больше – по три копейки.
Около тысячи книг оставил Татищев своему любимому  Екатеринбургу. Семена просвещения были посеяны. Как трудно вырастить поколение просвещенных людей, мы можем сами оценить. Ведь сегодня Татищев, как почти 300 лет назад, мог бы повторить:
«Сквернословие и всякие непристойные слова не токмо в школе, но и весьма накрепко запретить. Меж собою не бранитца и не дратца, старших почитать как словом, так и местом, дабы по науке своей всяк садился».
Кроме основания Екатеринбурга, он указал место для строительства медеплавильного завода около деревни Егошиха – это было начало города Перми. В регионе он развернул деятельность по строительству школ и библиотек, которые после его смерти просуществовали без коренных изменений 158 лет.
Василий Никитич показал себя отличным экономистом и промышленником — занимаясь освоением Урала.
Но в ходе освоения Урала у Татищева возник конфликт с предпринимателем А. Демидовым, знатоком горнозаводского хозяйства. В строительстве и учреждении казённых заводов он видел подрыв своей деятельности.
Никита Демидов подал на него самому «Отцу Отечества, императору Всероссийскому Петру Великому» (так теперь стали титуловать Петра) жалобу о том,  что Татищев чинит обиды и «разорение» демидовским заводам.
13 марта 1722 года состоялась встреча царя с Татищевым. В «Духовной сыну» есть такое место:
 «Мне случилось в ответе против доноса Никиты Демидова в 722 году на вопрос о взятках произнести апостольское слово: делающему мзда не по благодати, а по долгу. Когда же право и порядочно сделал и от правого возблагодарение приму…».
Чтобы расследовать возникший между Татищевым и Демидовым спор, на Урал послан был военный и инженер Г.В. де Геннин. Петр Первый вывез Виллима Генина из Голландии еще в конце прошлого века. По заданию царя он поднимал заводы, строил суда, отливал пушки. Петр был доволен им и даже удостоил его своей «персоной» – миниатюрным портретом, которым награждал только за особые отличия.
Уже через три месяца Генин закончил розыскное дело и писал царю:
«…не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали и прикажи ему здесь быть обер-директором или обер-советником».
Он нашел, что Татищев во всём поступал справедливо. По донесению, направленному Петру I, Татищев был оправдан и произведён в советники Берг-коллегии.
С 1724 по 1726 гг. Татищев прожил в Швеции и Дании, где осмотрел заводы и рудники, собрал чертежи и планы, привёз в Екатеринбург гранильного мастера, познакомился со многими местными учёными.
Официальный Стокгольм встретил Татищева неприветливо: шведские министры боялись, что Россия может вытеснить шведское железо с европейского рынка. К неприятностям со шведскими министрами добавилась еще простуда. Василий Никитич занемог, но не прекращал работы и не представлял, какой страшный удар  его ожидает.
Этим ударом была смерть Петра 28 января 1725 года. Весть эта потрясла Василия Никитича. Ослабленный болезнью, он надолго слег в постель. Скоро из Петербурга пришло официальное сообщение: на престоле жена Петра – императрица Екатерина 1. Татищев подписал присягу ей только после третьего обращения к нему русского посланника Бестужева в Швеции.
Довольно рискованный поступок по тем временам, но Татищев понимал, что Екатерина заняла престол незаконно и не ожидал от этого царствования ничего хорошего. И оказался во многом прав: об Урале, новых городах и развитии промышленности просто забыли.  Всесильный в ту пору Меньшиков был куда больше занят вопросами власти и личного обогащения, чем государственными делами. Сама же императрица о них попросту не имела понятия. 
Вернувшись из Европы, он женился на молодой вдове Авдотье Андреевской, в браке с которой родились двое детей: дочь, названная Евпраксией и сын Евграф.. Мы ничего не знаем об этой женщине. Однако, брак этот был несчастливым.
«Любовь  часто так помрачает ум наш, что мы иногда наше благополучие, здравие и погибель презираем», – писал Татищев через 20 лет в «Духовной сыну».
Семейная жизнь у Татищева не сложилась — по долгу службы он почти не бывал дома, а жена нежных чувств к нему не питала. Окончательно они расстались в 1728 году.
В это же время Татищев просил поручить ему сочинение обстоятельной Российской географии с ландкартами – ответа не последовало. Предложил проект строительства сибирских дорог – оставили без внимания.
Наконец он послал прошение непосредственно императрице, просил определить его к делу. Удивительно, но на сей раз его услышали: именным указом Екатерины 14 февраля  1727 год послали на Московский монетный двор руководителем монетной конторы.
Место, впрочем, было не слишком завидным: российские финансы переживали кризис. Страна была полна обесцененных денег. Кража золота, серебра и инструмента для делания денег на монетных дворах приобрела громадные размеры. Ходила по рукам фальшивая монета.
Очень быстро Василий Никитич зарекомендовал себя на новом месте знающим специалистом. Первым делом он озаботился созданием эталонов — изготовленные под его личным контролем гири стали самыми точными в стране. Затем, дабы затруднить жизнь фальшивомонетчикам, Татищев улучшил чекан монет.
Татищев занимался не только техническими усовершенствованиями. Он  составил целый проект реформы русской денежной системы. Но ему снова не повезло: в мае 1727 года скоропостижно скончалась  императрица. Престол занял внук Петра Первого, совсем еще мальчик, которому не было никакого дела до государственных вопросов.
Зато двор из Петербурга переехал в Москву и Татищев оказался среди шестерых новых статских советников. Но при дворе он теперь вообще не бывал. В оставшееся от службы в Монетной конторе время занимался… русской историей. Хотя и не предполагал тогда, что именно это станет главным делом его жизни.
Так продолжалось три года. В  январе 1730 придворным объявили о «поручении» российского престола дочери царя Иоанна (брата  Петра 1) курляндской герцогине Анне. 15 февраля Анна Иоанновна въехала в Москву со своим немецким окружением и фаворитом Бироном. В Кремлевском дворце состоялась ее коронация. Татищев получил чин действительного статского советника и крепостных.
Он забрасывал новую императрицу своими проектами и, прежде всего, программой просвещения России. По замыслу Василия Никитича в Петербурге в мае 1732 года был открыт Кадетский корпус. Среди первых дворян, поступивших в него, был сын Василия Татищева - Евграф.
Но конфликт со ставленниками Бирона и недовольство местных влиятельных лиц, использовавших отдельные злоупотребления властью со стороны Татищева, привели к его отзыву, а затем отдаче под суд. Но императрица все-таки благоволила к нему, как к дальнему родственнику.  В 1734 году Татищев был освобожден от суда и снова назначен на Урал в должности начальника горных казённых заводов и два года - с июля 1737 по март 1739  возглавлял Оренбургскую экспедицию.
Указ императрицы, назначавший Татищева главным командиром Оренбургской экспедиции,  вышел 10 мая 1737 года. Экспедиция была создана для колонизации юго-восточных окраин страны и получилась солидной: в ее состав включили около 200 человек: кроме военных – геодезисты, инженеры, горные мастера... Анна Иоанновна жалует Татищеву чин тайного советника.
В это время в Башкирии началось восстание. Экспедиция взяла на себя еще и  карательные функции. Башкиры добровольно отдались под власть Московского царства. при Иване Грозном, но время от времени, не выдержав непомерных поборов, поднимали восстания. Весной 1737 года башкиры восстали снова. Теперь Петербург  требовал от Татищева, чтобы «здешний внутренний огонь был потушен как можно скорее». И Василий Татищев его тушил: строил новые крепости, пытался наладить торговлю со среднеазиатскими ханствами.
(Отсутствие необходимых военных сил и интриги калмыцких владетелей помешали Татищеву добиться чего-либо прочного. Когда вступила на престол Елизавета Петровна, Татищев надеялся освободиться от калмыцкой комиссии, но это ему не удалось: он был оставлен на месте до 1745 года, когда его из-за несогласий с наместником отставили от должности).
В 1739 году Татищев вернулся в Петербург, где устроена была целая комиссия для рассмотрения жалоб на него. Его обвиняли в «нападках и взятках», неисполнительности и т. п. Комиссия подвергла Татищева аресту в Петропавловской крепости и в сентябре 1740 года приговорила его к лишению чинов. Приговор, однако, не был исполнен: снова вмешалась императрица.
В этот тяжёлый для Татищева год он написал своё наставление сыну — известную «Духовную». Там он дал подробные наставления, охватывающие всю жизнь и деятельность человека. Изданная в 1775 году, «Духовная» даёт подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека (помещика). Она трактует о воспитании, о разных родах службы, об отношениях к начальству и подчинённым, о семейной жизни, управлении имением и хозяйством и тому подобное.
Он также составил первый русский энциклопедический словарь «Лексикон» и почтовую книгу России. А главное – продолжил написание «Истории Российской с самых древнейших времен», хотя тюремное заключение, как правило, не слишком способствует творческой деятельности.
Но у Татищева все оказалось иначе. Освобожденный этим заключением от постоянных разъездов по стране и непрестанных трудов в самых различных областях экономики России, он все силы отдал истории того государства, которому посвятил жизнь.
Взявшись за написание этого труда, Татищев ставил перед собой несколько задач. Во-первых, выявить, собрать и систематизировать материал и изложить в соответствии с летописным текстом. Во-вторых, объяснить смысл собранного материала и установить причинную связь событий, сопоставить русскую историю с западной, византийской и восточной.
Но его заключение длилось относительно недолго. Падение Бирона вновь выдвинуло Татищева: он был освобождён от наказания и в 1741 г. назначен в Астрахань управлять Астраханской губернией.
Как ни удивительно, затягивание с расследованием спасло Татищева от гораздо более крупных неприятностей. В апреле 1740 арестовали Артемия Волынского — кабинет-министра, вознамерившегося конкурировать с немецкой кликой, управлявшей Россией от имени императрицы. Подобная участь постигла и участников его кружка, обсуждавших насущные проблемы общественной жизни.
От некоторых из них Василий Никитич получал в пользование древние рукописи, с другими находился в постоянной переписке. В этом кругу авторитет его был непререкаем. В частности, сам Волынский, написав «Генеральный план о поправлении государственных внутренних дел», выражал надежду, что труд его способен угодить «даже Василию Татищеву». К счастью, ни Волынский, ни его конфиденты не выдали своего единомышленника. Казнили их в июле 1740.
Татищеву не было еще и шестидесяти лет, но все, кто его видел в это время, называли его стариком. Он был одинок - ни друзей, ни жены. У подросших детей уже была своя жизнь. Здоровье ухудшалось. Он слал в Петербург одну челобитную за другой с просьбой освободить его от должности губернатора. Ответа не было.
Только 17 ноября 1745 года Татищев наконец  выехал из Астрахани под Москву в Дмитровский уезд, где у него была усадьба Болдино. Сенатским  указом ему определено было жить отныне в своих деревнях и без разрешения  никуда не выезжать.
30 июня 1750 года из Болдино Василий Никитич сообщил  Академии наук, что закончил переписывать первую часть «Истории Российской». Это известие пришло в столицу тогда, когда самого историка уже не было в живых.
«История Российская» Татищева состоит из пяти книг. Первая книга разделена на две части. Первая часть целиком посвящена характеристике и истории различных пародов, населявших Восточно-Европейскую равнину в древности. Вторая часть книги посвящена древней истории Руси. Ее рамки охватывают 860-1238 гг. Особое внимание в ней уделено вопросу о роли варяжского влияния на развитие и становление древнерусского государства.
Во второй, третьей и четвертой частях «Истории Российской» Татищев ведет свое повествование в хронологическом порядке. Наиболее законченный вид имеет вторая часть произведения. Дело в том, что Татищев не только написал ее на древнем наречии, но и переложил на современный ему язык. Это, к сожалению, не было сделано с последующим материалом. Данная часть знаменательна еще и тем, что в дополнении к ней Татищев составил примечания, где дает комментарии к тексту, которые составляют приблизительно пятую часть написанного.
Татищев так и не довел четвертую часть своего произведения до запланированных временных рамок (1613 г.), закончив повествование 1577 г. Хотя в личном архиве Татищева были обнаружены материалы о более поздних событиях, например, о царствовании Федора Иоановича, Василия Иоановича Шуйского, Алексея Михайловича и др.
Красной нитью проходит основная мысль автора, что для блага российского общества, для экономического и политического процветания, России необходимо самодержавие. Такой вывод автор делает, анализируя исторические материалы.
Василия Татищева по праву именуют одним из отцов российской исторической науки. Его «Историю Российскую с древнейших времен» можно с уверенностью считать одним из самых значительных трудов за всё время существования российской историографии.
«Историю Российскую» Татищева использовали как основу для своих произведений М.В. Ломоносов, Г.Ф. Миллер, И.Н. Болтин и другие. Благодаря Татищеву, до нас дошли такие исторические источники, как «Русская Правда», Судебник 1550г., «Степенная книга». Они были опубликованы после смерти Татищева благодаря усилиям Миллера.
В царских гимназиях на уроках литературы изучались труды Татищева. Историк Николай Михайлович Карамзин писал свою «Историю  государства Российского», основываясь на «Истории» Татищева - в Екатеринбурге в библиотеке Белинского есть издание 1981 года в семи томах.
Татищев собирал и хранил у себя рукописи, необходимые ему для работы. Это и «История Курбского о Казанском походе», и рукопись архимандрита Троицкого монастыря, от царствования царя Иоанна II до царя Алексея Михайловича, и записки «О Пожарском и Минине», и «Сибирская история». Татищев не копировал и переписывал древние источники, а стремился к их критическому осмыслению. Многие документы, используемые Татищевым в работе над «Историей Российской», не дошли до последующих поколений ученых и, скорее всего, навсегда утеряны для науки.
Сталкиваясь с непонятными словами, Татищеву приходилось лишь догадываться, что конкретно они означают. Разумеется, он ошибался. Но удивительно то, что этих ошибок оказалось не так уж много. Василий Никитич постоянно переписывал свои тексты, поскольку постоянно отыскивал все новые и новые летописи, а также набирался опыта, постигая смысл ранее не понятых фрагментов. Из-за этого различные варианты его трудов содержат в себе противоречия и разноречия.
Позднее это стало основанием для подозрений — Татищева обвиняли в фальсификации, домысливаниях, подтасовках. Даже в том, что его «История» - это просто вымысел от начала и до конца, а ссылки на древние рукописи – сплошная ложь.
Однако своими изысканиями Татищев положил начало становлению исторической географии, этнографии, картографии и ряда других вспомогательных исторических дисциплин. В ходе научной и практической деятельности Татищев все глубже осознавал необходимость исторических знаний для развития России и стремился убедить в этом «власть имущих».
 «История Российская» стала величайшим научным подвигом Василия Никитича, вобрав в себя огромное количество уникальнейших сведений, до сих пор не утративших значения.
«Пущай паук собирает яд, а ты, яко пчела, с того же самого цвета бери себе мед в сладость душевную и телесную», – писал он, обращаясь к потомкам.
Кроме основного труда, Татищев оставил большое количество сочинений публицистического характера: «Духовная», «Напоминание на присланное расписание высоких и нижних государственных и земских правительств», «Рассуждение о ревизии поголовной» и другие. В «Напоминании» излагаются взгляды Татищева на государственное право, а в «Рассуждении» указываются меры к умножению доходов государственных.
Жизнь Василия Никитича  подходила к концу. Следствие по его делу, длившееся семь с половиной лет, так и не было закончено, но охрану у дома – офицера и двух солдат – убрали.
Он тщательно готовился к уходу в мир иной. Сам заказал столяру гроб, сам выточил к нему ножки. Вызвал из Москвы сына Евграфа. Тот ожидал увидеть отца в постели, но обнаружил его на ногах: отец договаривался со священником о предсмертных исповеди и причастии. 15 июля 1750 года  после всех обрядов Татищев тихо отошел в мир иной. Было ему 64 года.
Наверно погребение было скромным, «дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлось к тягости грехов моих».
Ему не повезло: он родился слишком рано. Даруй нам Бог героя на полвека позже и его «История Российская» засверкала бы алмазными гранями Российской Академии Наук. И кто знает, сколько еще даровал бы нам Василий Татищев...
Сын Ефграф наследие отца не сохранил. Многочисленные бумаги пропали. Чудом уцелела в Академии Наук отправленная Татищевым рукопись «Истории Российской». Один из немцев, которые ранее  доставили  Василию Никитовичу столько бед, нашел и опубликовал её. Это был Герхард Миллер, первый академик Российской империи.
«История Российская» стала настольной книгой Екатерины II и Михаила Ломоносова.
А много позже по всему Уралу появились памятники  Татищеву и улицы его имени. От благодарного уральского народа. От Уральских гор, ставших, благодаря ему, железным хребтом России.