Человек

                “There he goes. One of God's own prototypes. A
                high-powered mutant of some kind never even
                considered for mass production. Too weird to
                live, and too rare to die.”

                Hunter S. Thompson, 
                "Fear and Loathing in Las Vegas."

С ошибками, с уродствами,
С нелепыми юродствами,
С грехами и паденьями,
С раскаянным смирением,
Среди кровавой трапезы
Войны, над миром кружащей,
В ее могильных капищах,
Среди смертей и ужасов;
В мирах тобой  непознанных
Важней тебя не создано.
Порой под властью демонов,
То вдруг на крыльях Ангелов,
С божками и богемами,
С распятьем и Евангельем.
За твою душу грешную
Война идет без жалости:
Мишень для Зла извечная
С младенчества до старости.
Под взором Божьим пристальным
Бой за венец предсказанный,
С пристрастьем, до неистовства,
Да так, что даже Ангелам
Служить тебе наказано.
В страданьях прозревающий
Со дна да вдруг до святости,
Себе противен в зеркале
От утренней помятости.
И вновь с вершин смирения
Летишь в пучину гордости.
Да что ж тебя мотает все
Из кущ небесных к пропасти?
То добротой светящийся,
То злобой подстрекаемый,
Мятущийся, томящийся,
Грешащий, неприкаянный.
То с ликом дивно-ангельским,
А то и с пьяной рожею...
В картине мироздания
Тебе предел положен ли?
Рожден грешить да каяться,
Да в смертных муках маяться,
Ты все ж идешь к смирению,
В надрыв, в адреналин...
Христос глядит с терпением:
“Я жду тебя, мой сын.
Пусть так, с чудаковатостью -
Простятся все грехи.
Лишь в подлой самосвятости
Не спи, мой сын, не спи.”