Терапия

И вот мы сидим весь вечер…
Мы плачем, молчим, орём.
И ясно, что боль не лечат
Ни комнаты с алтарём,
Ни шмотки, ни рок, ни лодки,
Ни свой человек в верхах,
Ни листья дерева бодхи,
Ни мат, ни патриархат,
Ни суффиксы феминизма,
Вообще ничего из тех
Вещей, что, заметь, полжизни
Смогли твоей просвистеть,
Как лето – курносый мальчик:
Попробуй остановись...
Да мог ли ты жить иначе
Под этот веселый свист?

Теперь на пластмассовых стульях
Вдоль стен (позвонки скрипят)
Мы спины свои сутулим,
Вытаскивая себя
Самих из глубоких трещин,
Расщелин, пещер, каверн.
И на сквозняке трепещут,
Наброшенные поверх
Опущенных плеч лохмотья.
Ржавеют зубцы корон.
Так царства во мрак уходят.
Так рушится Вавилон,
Которому башню сносит
От гнева и от тоски…
А парень напротив носит
Оранжевые носки.

У Бога спроси иль кто там
В твоем первом круге есть:
Быть может твоя свобода
Лишь скользких иллюзий взвесь…
Завязанные завязки.
Залит сургучом конверт…
Но в прорези взрослой маски
Ребенок глядит на свет.