Большевизм

Мы помним, это было как вчера.
Когда страна была у нас одна.
Там красный флаг, нам реял из Кремля,
И звезды по углам ему светили.

Красиво пионеры строем шли,
Салютом честь , нам дружно отдавали.
Стояли на трибуне их вожди,
 И вдаль рукой привычно им махали.

Давали клятву партии родной,
В уста друг друга смачно целовали.
Медалей блеск, и тяжесть орденов,
Их спины, на закате дней сгибали.

На съездах к коммунизму они шли,
Карманы по дороге набивали.
Красиво пели о своей любви.
И знамя на коленях целовали.

Ведь многие из них прошли войну.
В боях ее отважно защищали.
Так что же с ними вдруг произошло,
На съезде они Сталина предали.

Его идеи обратили в прах,
В бетон его стыдливо закатали.
Списали на него свои грехи,
И  от народа правду умолчали.

Прельстили их партийные пайки.
Шикарные машины и квартиры.
И стали тихо барствовать они,
Где коммунизм в икону превратили.

Закостенела в бронзе его суть.
Идеи большевизма извратила.
Ведь большевизм не лозунг,
МАЙ, МИР, ТРУД.
Не вера в Маркса и его Талмуд,
Не звон стаканов, выкрики ура.
И не наследие святого Октября.
Не залп орудий, траурный кумач,
Балет по ящику ,и всем дежурный плач.

Нет, большевизм, живет в наших корнях.
В глубинах памяти народной возникая.
Был раньше чем Владимир поднял крест,
И золото церквей Москву подняли.

Он уникален, его в мире нет.
Он костью в горле, в мире капитала.
Он как родник, божественный он свет,
И справедливость, вот его начало.

Власть большинства, неписанный закон.
Где нет господ и преданных холопов.
Звездой летящей, осветил он небосклон.
Короткий миг, эпохи уходящей.

И ужас их пером не описать.
Земля под их ногами зашаталась.
Веками ведь простое слово раб,
Могло растаять, словно лед в стакане.

И большевизм для них как тряпка для быка.
Как зло в их добром мире капитала.
Весь мир смотрел на русскую весну,
Где после Сталина Россию про..ли.

Вернули все на прежние пути.
Идею большевизма изолгали.
Ведь лучшие нашли покой в войне,
Собою амбразуры закрывали.

Так что-же больше нет этих идей,
И под шумок их тихо закатали.
Он спит в народе, словно на печи,
И время ждет, чтоб вновь его позвали.