Морской бой

Семилетний  Ванюша  вышел  из  дома  во  двор. Навстречу  ему  выскочил  козленок  Антошка  и, наклонив  голову, пошел  в  атаку. Ванюша  рассмеялся, потрепал  белый, вихрастый  лобик  козленка. Антошка  сильнее  стал  толкаться  в  правую  ногу  Ванюши.
- Хватит  шалить! – строго  прикрикнул  мальчик, но  увидев  проезжающего  мимо  на  велосипеде по  улице  белобрысого, веснушчатого  Юрку  с  удочкой, тут  же  забыл  о  козленке.                - Юрка! Подожди, я  сейчас!
Ванюша  кинулся  в  сарай  и  вскоре  вывел  велосипед  с  притороченной  к  багажнику  телескопической  удочкой. За  плечами  у  него  был  одет  походный  рюкзак.
- Поехали  на  “ дрема”,  там  вчера  дядя  Ерофей  много  лещей  поймал, - предложил  он  Юрке.
- Лучше  на “ старосту”, где  изгиб, на  прошлой  неделе  я  в  этом  месте  огромного  язя  достал.
Юрка  привирал, язь  был  маленький,  но  место  он  “ прикормил”  и  теперь  надеялся  на  удачу.
 Мария  Ивановна, шестидесятилетняя, крепкая, сухощавая  женщина,  директор  Александровской  начальной  школы, вышла  на  крыльцо  и  долго, из – под  ладони, смотрела  вслед  внуку, пока  мальчишки  не  скрылись  за  раскидистым  вязом.
“ Скоро  в  школу  ко  мне  пойдет”, - с  тихой  радостью  подумала  она  и, представив  себе  вопросительные  взгляды  детей,  неожиданно  заволновалась...

                Виктор  Павлович, представительный, полноватый  мужчина, с  озабоченным  видом  вошел  в  кабинет  и  рухнул  в  кресло.
- Наточка!- связался  он  по  селекторной  связи  с  секретаршей.- После  одиннадцати  жду  звонка  из  Москвы, не  проспи.
- Хорошо, Виктор  Павлович, обязательно  соединю.
Виктор  Павлович   заведовал  в  области  вопросами  образования, шло  укрупнение  сельских  школ  и  сейчас  время  для  него  было  беспокойное  и  хлопотное.
“ Дороги  дрянь”,-  вдруг  вспомнил  он  недавнюю  поездку  в  Дроздовку, - “ надо  бы  подлатать  к  сентябрю”. Однако  представив  себе  ошалелого, агрессивного  главного  дорожника, быстро  отмахнулся  от  этой  мысли.  Он  включил  телевизор. Шла  повторная  передача  о  НАТОвских  бомбардировках  Белграда. В  результате  попадания  крылатой  ракеты  была  разрушена  школа. “ Что  они  делают, варвары! Совсем  озверели”, - подумал  Виктор  Павлович. Он  выключил  телевизор,   неторопливо  достал  из  стола  список  сельских  школ, затем    расчерченную  игру  “ морской  бой”. Трехпалубный  линкор  “ Дроздовка”  был  потоплен  неделю  назад.  Эсминец  “ Александровка”, обстрелянный  по  периметру, еще  держался  на  плаву. Сегодня  он  ожидал  звонка  из  Москвы  от  своего  друга  детства  и  однокурсника  Сергея  Владимировича, который  теперь  занимал  высокий  министерский  пост  и  курировал  теперешнее  направление  работы   Виктора  Павловича. В  детские  годы  приятели   строили  модели   парусных  кораблей  прошлых  веков  и  взахлеб  читали  истории  морских  сражений, мечтая  стать  капитанами, однако  не  прошли  медицинскую  комиссию  в  одно  из  мореходных  училищ: они  совершенно  не  выносили  качки. Юноши  резко  сменили   курс  и  пошли  в  гуманитарии. Однако  теперь, после  многих  лет  странствий  по  волнам  жизни, они, вспоминая  детские  увлечения, часто  играли  в  “ морской  бой”  обыгрывая  те  или  иные  жизненные  ситуации.
 -Виктор  Павлович, соединяю  с  Москвой,- нежно  проворковала  секретарша, - на  проводе  Сергей  Владимирович.
Виктор  Павлович  торопливо  взял  телефонную  трубку, он  заметно  волновался – все  таки  их  разделяла  большая  служебная  дистанция .                -
 -Здравствуй , Виктор, как  твои  дела?- раздался  в  трубке  мягкий  баритон.
-Вашими  молитвами,   Сергей  Владимирович, идут  по  плану.
- Решение  по  Дроздовке  приняли?
- Да, решение  о  закрытии  средней  школы  уже  подписано   и  проводятся  организационные  мероприятия.               
  Виктор  Павлович,  вдруг  вспомнив  толпу  галдящих, атакующих  его  женщин  в  Дроздовке , шумно  выражающих  свое  несогласие  с  его  “организационными  мероприятиями”, вытер  платком   испарину  на  лбу. Особенно  ему  запомнилась  одна  старуха, которая  молчаливо  стояла  в  стороне ,  опираясь  на  клюку , и  словно  пронзала  его  жгущим  взглядом  ярко – синих, молодых  глаз  так, что  у  Виктора  Павловича  защемило  под  ложечкой.
- Молодец! Нам  нужно  укрупнять  школы, отсекать  неперспективные  “ хвосты”… Готов  к  “ бою”?
-Алярм! Передние  торпедные  аппараты  “ товсь”!-  ответил  по  старой, детской  привычке  Виктор  Павлович, подтверждая  готовность  к  игре.
- Тогда  “Б- 7”!
- Есть  попадание…
- “Б-8”.
- Потопили  эсминец  “Александровка”.
На  другом  конце  провода  на  мгновение  наступила  тишина.
- Мне  помнится, там  уже  закрыли  фельдшерский  пункт,- задумчиво  произнес   Сергей    Владимирович.
- Да,  в  прошлом  месяце, - Виктор  Павлович   ослабил  галстук  и  крутанул  шеей,- так  пенсионеры  засыпали  губернатора  жалобами. Видите, им  земских  докторов, "чеховых"  подавай.
 - Держись,  старик! -  голос  в  трубке  стал  мягким  и  сочувственным. – Ты  же  знаешь, наш  бюджет  не  резиновый – придется  закрыть  в  Александровке  начальную  школу,   нам  она  невыгодна.
- Я  понимаю, сверху  оно  видней, - заметил  Виктор  Павлович, представляя  себе  вид  Москвы,    из  министерского  кабинета  товарища, где  он  был  на  приеме  по  случаю  назначения  на  новую  должность.
- Теперь “Д-8”.
- Мимо. “К-6”? – Виктор  Павлович  сделал  свой  ход.
- Ого! Попал – кресло  заместителя  завхоза. Должность  хорошая, освободится  через  полгода, но, как  говорится, "таежный  тупик".
- Мне  бы  только  за  краешек  зацепиться. “Ж-9”...
- Мимо! Торпеда  прошла  под  килем,- рассмеялся    Сергей  Владимирович. – ладно, на  сегодня  хватит, меня  наверх  вызывают…
              После  обеда  Виктор  Павлович, выпив  для  “ храбрости” сто  грамм  пятизвездочного  коньяка, позвонил  директору  начальной  школы  в  Александровке  и  сообщил  о  подготовленном  решении  по  закрытию  учебного  заведения. Мария  Ивановна, наглотавшись  таблеток  валидола,  вышла  на  улицу  и  пошла  к  одноэтажному  зданию  начальной  школы, построенному   еще  во  времена  императора  Александра  второго. Старые  ели  и  липы  квадратом  окружали  кирпичное  строение, отражаясь  в  небольших, темных  окнах. “Вот  и  все”,- Мария  Ивановна  сняла  косынку  и  обняла  старую  липу, знакомую  ей  еще  по  далекому  детству.  Внезапно  что – то  зашумело  в  ее  кроне  осенней,  печальной  нотой  и  стихло, словно  умерло.  “Придется  внучка  к  дочери  в  город  отправлять “, - подумала  Мария  Ивановна  и  тяжело  вздохнула. Она  с  трудом  отстранилась  от  ствола  и , пошатываясь  от  внезапно  нахлынувшей  усталости,  побрела  домой…
                Прошло  полгода. Сердце  Марии  Ивановны  не  выдержало  расставания  со  школой  и  любимым  внуком. В  один  из  февральских,  вьюжных  дней  она  тихо  скончалась  в  городской  больнице. Когда  пришла  весна  школу  заселили  “гастарбайтеры” со  Средней  Азии. Двор  школы  наполнился  разноязычной  речью, замелькали  пестрые  халаты  и  по  вечерам  далеко  стал  разноситься  запах  шашлыка. Старая  липа  проснулась  весной, потянулась  к  свету  молодыми  листочками, но  они  тут  же  засохли,  а  осенью  дерево  спилили  на  дрова.