Joseph Rudyard Kipling - When Earths last picture

When Earth's last picture is painted and the tubes are twisted and dried,
When the oldest colours have faded, and the youngest critic has died,
We shall rest, and, faith, we shall need it – lie down for an aeon or two,
Till the Master of All Good Workmen shall put us to work anew.

And those that were good shall be happy; they shall sit in a golden chair;
They shall splash at a ten-league canvas with brushes of comets' hair.
They shall find real saints to draw from -- Magdalene, Peter, and Paul;
They shall work for an age at a sitting and never be tired at all!

And only The Master shall praise us, and only The Master shall blame;
And no one shall work for money, and no one shall work for fame,
But each for the joy of the working, and each, in his separate star,
Shall draw the Thing as he sees It for the God of Things as They are!


Когда намалюют картину последнего утра Земли,
И критиков племя истлеет, и краски иссохнут в пыли,
Тогда работяги прилягут не менее чем на эон,
Покуда к малярному делу их снова не вызовет Он.

И те, кто кумекают в этом, на стуле воссев золотом,
На холст набросают пространства мазками кометы хвостом
Петра, Магдалины и Павла реальных святых образа –
И эру со стула не встанут, смежить не посмеют глаза!

И труд их Он, Мастер, отметит своею хвалой иль хулой.
Трудиться никто не посмеет корысти ли, славы ль одной,
Но каждый за счастие примет, своею звездою ведом,
Создать на холсте Мир, как видит – таким, как он Им сотворен!


+
Опорный перевод М. Фромана:

Когда намалюют картину последнего утра земли,
И критик последний погибнет, и краски поблекнут в пыли,
Тогда мы все – тысячелетье иль два – отдохнем без забот,
Пока нас в свою мастерскую Хозяин опять призовет.

И тот, кто трудился, тот будет, на стуле воссев золотом,
Холсты многомильные мазать летящей кометы хвостом,
Он Павла, Петра, Магдалины напишет достойный портрет,
И каждый сеанс будет длиться по триста, четыреста лет.

Сам мастер нелицеприятно оценит итоги труда,
Никто ради денег иль славы стараться не будет тогда,
Но каждый, за счастье работать, с планеты отдельной своей,
Напишет все вещи, как видит, для Господа Сущих Вещей.

++
Другие переводы.

В. Топорова:
Когда уже ни капли краски Земля не выжмет на холсты,
 Когда цвета веков поблекнут и наших дней сойдут цветы,
 Мы – без особых сожалений - пропустим Вечность или две,
 Пока умелых Подмастерьев не кликнет Мастер к синеве.

 И будут счастливы умельцы, рассевшись в креслах золотых,
 Писать кометами портреты – в десяток лиг длиной – святых,
 В натурщики Петра, и Павла, и Магдалину призовут,
 И просидят не меньше эры, пока не кончат славный труд!

 И только Мастер их похвалит, и только Мастер попрекнет -
 Работников не ради славы, не ради денежных щедрот,
 Но ради радости работы, но ради радости раскрыть,
 Какой ты видишь эту Землю, – Ему, велевшему ей - быть!


В. Бетаки:
Когда на последней картине земной
Выцветет кисти след,
Засохнут все тюбики, и помрет
Последний искусствовед,
Мы отдохнем десяток веков,
И вот, в назначенный час
Предвечный Мастер Всех Мастеров
За работу усадит нас.

Тогда будет каждый, кто Мастером был,
На стуле сидеть золотом,
И по холстине в десяток миль
Писать кометным хвостом.
Не чьи -то писать портреты –
Магдалину, Павла, Петра...
И не знать, что значит усталость
Век за веком с утра до утра!

И только Мастер похвалит нас,
И упрекнет только Он,
И никого тогда не прельстит
Ни денег, ни славы звон:
Лишь радость работы на Новой Звезде –
Дано будет каждому там
Во имя Творца сотворить свой мир
Таким, как видит он сам!


М. Рахунова:
Когда на последней картине мазок наш последний замрет,
 И тюбики с краской застынут, и критик последний умрет,
 Мы мир сей покинем, и вера возьмет нас на век или пять
 Доколь Господин Самых Лучших даст право работать опять.

 И счастливы будут таланты – им в кресле сидеть золотом,
 Играть над холстом бесконечным, не кистью – кометным хвостом.
 Позировать будут святые – Мария и Павел и Петр,
 Пусть длится работа столетья – усталость вовек не придет!

 И лишь Господин нас оценит, и лишь Господин упрекнет;
 Никто и не вспомнит про деньги, про славу, успех и почет;
 Для счастья мы будем работать, и каждый в манере своей
 Создаст свою Вещь, как он видит, для Бога По Сути Вещей.


С. Долгова:
Когда последние картины создадут, и выжатые тюбики засохнут,
 Когда земные краски отцветут, и критики, включая юных, сдохнут,
 Взяв вечность, отдохнём тогда не раз, устали так, что вечность пролетела,
 Пока не скажет Мастер: – Есть заказ. – И труженики примутся за дело.

 Кто ладно жили, счастье заслужили, они на стулья сядут золотые,
 Холсты натянут на десятки милей, комет хвосты – их кисточки простые.
 Для Магдалины, Павла и Петра теперь найдут, действительно, святых,
 Работая с утра и до утра, и никакой усталости у них.

 Лишь Мастера слова для нас полны значенья, Его лишь похвала, Его лишь осужденье;
 Не денег ради создаём творенья, нам слава не нужна для вдохновенья,
 Рисуем ради радости труда, не в мастерской – отдельная звезда;
 Увидеть и, поняв, нарисовать – задача – как создал Бог Вещей, как видим, не иначе.