Лакомая косточка

  Редактор журнала "Простофиля" вызвал меня к себе и предложил написать нечто неслыханное на мой вкус и его выбор.
  Когда вынужден есть и за квартиру неплачено три месяца возражать не имеет смысла.
  Я поплёлся домой и сел за адскую машинку, выплёвывавшую по пять слов в минуту, при полной отдаче сил.
  В таком темпе невольно приходится задумываться, напрягая то, чего так не хватает, ведь жизнь идёт дальше чем этого бы иногда хотелось.
  Но, учитывая испорченность моего характера, я уже предвкушал послевкусие получаемое от заработанных денег и это скрашивало мрачное настроение от предстоящего творческого процесса над собой.
  Перемежающиеся удары сердца напоминали сосредоточенный стук пулемёта, разрывающий прозрачные пряди весенних сосулек за окном.
  Удручённый поспешными выводами я попытался направить в определённое редактором русло поток приходящих на ум беспорядочных фраз, благо что дезинформационные данные приходили из первых уст авторского рта с нечищенными второй день зубами.
  Передо мной во всю ширь раскрывалось безжизненное пространство, которое следовало чем-то заполнить.
  Для написания заказа прежде всего требовалось утратить всякий смысл, что открывало путь к успеху многим творцам до меня и надеюсь после.
  Весь мой организм призывал к разрядке во что-нибудь.
  Неожиданно я почувствовал себя местечковым портным, поднявшимся на ЛОКТЕ отмеренного сукна, - меры, распространённой полтора века тому назад.
  Это меняло дело один к двум.
  И чтобы золотая цепочка алогизмов порвалась и жемчуг слов посыпался пригоршнями, я подставил свой зодиаковский кувшин Водолея, с единственной целью - не упустить увлекательного повествования.
  Зажатые эмоции потрескивали сушёными дровами в камине, заигрывавшими с безжалостно пожирающим их огнём.
  Пример натурального мазохизма поражал воображение, и я ощутил как на меня ложиться непосильная ответственность.
  Но это не была доступная женщина, которая не находила в себе достаточно воли, чтобы отказаться от предложенного лекарства любви с его болезнетворными бактериями несформировавшегося сознания, что наводило на мысли о бартерно-слюнявом взаимообмене с помощью пойцелуя.
  Предстоящая встреча с потенциальной героиней моего романа не предвещала ничего хорошего, а в плохом я не нуждался.
  На этом писанина застопорила и я, схватив бумаги в охапку, понёсся в редакцию.
  Как ни странно эта галиматья привела редактора в неописуемый восторг и он расщедрился на аванс.
  Я выскочил на улицу, подобрал первую попавшуюся бродячую собаку и, увидев её благодарный взгляд, повёл её в ресторан "Лакомая косточка".