Я просыпаюсь

Обыденность эфирного коллапса
вонзается в трепещущие вены,
инъекции всегда больнее капсул,
не лечат цельнокроенные стены
и тишина стерильного покоя
тихонько душит перьевой подушкой.
На рубеже предчертанного боя
знамение взяло замок за дужки
и разорвало призрачность палаты.
Не отлежаться в глубине наркоза,
часы разбили в клочья циферблаты,
а вены ждут заявленную дозу.

Обыденность страшна и неподвижна
и леденит разграбленную душу,
два санитара, врач и чернокнижник
играют в карты на «когда я струшу».
Во мраке исцеляющей вакцины
плескается небытиё и небыль
и вечность перебита формалином,
эфир кричит в пониженное небо.
На лезвии сомкнулись наши руки,
секущее начало без замаха
вонзается в сетчатку через звуки
и через «не могу»
                и будни страха.

Не окольцован слепотой нирваны,
часы втыкают стрелки и флагштоки,
всё ближе берега у океана,
я просыпаюсь позабытым богом.