Покорённый лев

Огромная   сцена  жизни  поворачивалась  под   звёздами. Римская  империя  процветала  и  ничто  не  предвещало  опасности.  Мелкие  восстания  на  окраине  Империи  жестоко  подавлялись  консулами, казна  богатела,  а  народ  требовал  всё  больше  кровавых  зрелищ… Император  чувствовал  себя  в  центре   арены, откуда  он  умело  управлял  всеми  событиями, используя  простой , но  действенный  способ – “разделяй  и  властвуй” . И  хотя  последняя  наумахия, инсценировка  морского  сражения, стоила  ему  огромных  расходов, ликование  толпы  подтвердило  его  уверенность – он  надёжно  управляет  колесницей  империи… Единственное, что  беспокоило  императора,  то  это  ночные  кошмары. Ему  снились  толпы  убитых  по  его  приказу  или  при  проведении  гладиаторских  боёв,  людей, а  ещё  звери, много  зверей, убитых  на  охоте  или  при  травле  на  арене  Колизея. Он  отчетливо  слышал, как  открываются  засовы  в  клетках  и   из  них  выходят  львы, готовясь  растерзать  его. Страх  мелкой  дрожью  начинал  трясти  тело  императора  и  он  просыпался  в  холодном  поту…

     Сегодня  император, как  он  всегда  это  делал перед  началом  гладиаторских  боёв,  проследовал  в  сопровождении   ланисты  Утренней  школы  и  эдитора,  в  подтрибунное  помещение. Император    спешил  посетить  своего  любимца – льва  Арго, к  которому  имел  необъяснимую  привязанность. Арго  действительно  был  великолепен:  крупнее  обычных  хищников,  с  густой , огромной  гривой. Но  главным  в  нём  были  глаза –янтарные, с  искорками. В  глубине  души  император  себя  считал  тоже  львом, царственной  особой. Император  в  сопровождении  свиты  уже  поворачивал  по  коридору  к  клеткам   со  львами, как  вдруг  из  глубины  помещения  весёлым  колокольчиком  прозвучал    женский  смех. Император  жестом  дал  знак  охране  остановиться, а  сам  проследовал  в  помещение  и  стал  в  темноте. Однако   старый  бестиарий  Рон,  ухаживающий  за  львами,  прихрамывая, направился  было  к  нему, но  император  предостерегающе  поднёс  к  губам  палец -  знак  молчания.  Через  небольшое  оконце  в  помещение  падал  сноп  света, выхватывая  красивую  молодую  девушку  в  пурпурной  тунике. Она  заливисто  смеялась, держа  в  высоко  поднятой  руке, просунутой  в  клетку  ко  льву,  блестящий  золотистый  предмет.  Лев  держал  себя  вполне  дружелюбно. Девушка  давала  ему   команды  и  лев  послушно  садился  или  опять  ложился  на  подстилку  из  соломы. Каждое  движение  грозного  животного  сопровождалось  радостным  смехом  девушки. Она   даже  потрепала  его  за  гриву  и  император  отчетливо  видел – лев,  словно  большая  кошка,   закрыл  от  удовольствия  глаза. Обаяние, которое  исходило  от  молодой  красавицы  с  роскошными, вьющимися  русыми  волосами  было  так  велико, что  император  поймал  себя  на  мысли, что  повиноваться  ей  доставило  бы  ему  наслаждение.  Рядом    с  девушкой  стояли  два  огромных  гладиатора  атлетического  сложения, с  льняными  волосами,  перехваченными  красной  лентой, с  металлическими  накладками  на  плечах  и  с  короткими  мечами. Они  восторженно  следили  за  манипуляциями  девушки, готовые  в  любую  минуту  прийти  на  помощь. “ Даки  или  скифы”, - отметил  про  себя  император. Вдруг  в  коридоре  раздался  шум  и  в  помещение  вошёл  ближайший  друг  императора,  Бурр – командир  преторианской  гвардии , в  сопровождении  телохранителей.  Все  заметили  императора  и  почтительно  склонили  головы. Император, раздосадованный  быстрым  концом  представления, недовольно  высказал  Бурру  что – то  по  поводу  слишком  щепетильной  опеки  его  особы  и  подошёл  к  девушке.  Он  слегка  взял  её  рукой  за  подбородок.
 
-А  ты  прехорошенькая, канарейка… Пойдешь  ко  мне  в  клетку, щебетать? Как  тебя  звать, дитя?

- Лина, - карие, выразительные  глаза  девушки  сверкнули  огнём.

-Да  ты, я  смотрю, можешь  усмирять  не  только  львов…Вижу, вижу – ты  гордая  птица. Кто  же  хозяйка  столь  волшебного  бриллианта?

- Я   сейчас  работаю  прислугой  у  госпожи  Марценсии  из  сословия  Всадников, - на  щеках  девушки  выступил  румянец. Она  улыбнулась  той  милой  улыбкой  с  ямочками   щёчек, что  заставляет  трепетать  сердца  юношей.

- Что ж, - император  наморщил  лоб, - служила  Всаднице, станешь – кентавру!

 Любуясь  смущением  девушки, император  внезапно  почувствовал  сильное  вожделение - страсть,  немедленно  обладать этой девственной, обаятельной  красотой  и  свежестью. Острое  желание  охватило  его, рука  императора  задрожала… Стремясь  скрыть  обуревавшие   чувства, он  опустил  взгляд, повернулся  и  стремительно  вышел  из    помещения,   навстречу    шуму  трибун  Колизея,  похожий  на  рёв  грозного  прибоя – это  пегниарии – шуты  разогревали  публику  перед  боями, бегая  друг  за  другом  с  кнутами  и  дубинками…
Император  прошёл  в  ложу, где  его  уже  поджидала  супруга.  На  её  бледном, мраморном, ничего  не  выражающем  лице - застыла  маска  равнодушия.  Октавия  уже  давно  не  возбуждала  императора  и  сейчас, невольно  сравнивая   супругу  со  служанкой, он  снова  загорелся  страстью  к   красивой  девушке. Император  жестом  подозвал  к  себе  Бурра.

-Сходи  в  ложу  к  Марценсии  и  предложи  её  за  служанку  сто  двадцать  тысяч  сестерциев.

Бурр  понимающе  кивнул  головой  и  быстро  удалился.  Император  дал  знак  эдитору  и  представление  началось. Эдитор  на  колеснице, в  сопровождении  многочисленной  свиты, не  уступающей   по  помпезности  и  яркости  императорской, выехал  на  арену. Толпа  приветствовала  начало   боёв  громким  рёвом  восторга.  Затем  на  арену  Колизея  выехали  боевые  колесницы   с   гладиаторами – эссидариями,  ослепляя   блеском   доспехов. За  ними  следовали  колонной  гладиаторы. Наиболее  знаменитых  и  известных  из  них  публика  приветствовала  вставанием  и  скандированием  имён.  Гладиаторы  остановились  напротив  императорской  ложи  и  громко  приветствовали  верховного  правителя, затем  процессия  скрылась  в  подтрибунном  помещении.  К  императору  подошёл  Бурр  и , склонившись  к  самому  уху , громко  произнёс.

-Принцепс,  Марценсия  отказалась  продать  служанку. Она  сказала, что  та  ей  сама  дорога, а  во – вторых – у  неё  есть  возлюбленный  среди  гладиаторов.

- Кто, кто  он? -  лицо  императора  покрылось  пятнами  гнева.

- Это  Яр, гладиатор, которого  вы  видели  у  клетки  Арго.

-А  кто  был  второй?
 
- Это  друг  и  ближайший  соперник  Яра  - скиф  Тор. Но  Лина  отдала  пальму  первенства  Яру.

 - Прекрасно, - император  на  мгновение  задумался, - позови  ко  мне  ланисту  Сцеволу.
 
От  нетерпения  император  притопнул  ногой , но  увидев, что  на  него  смотрит  Октавия, слабо  улыбнулся  и  перевёл  взгляд  на  арену, где  шёл  бой  между  эссидариями  на  колесницах  и  группой  фракийцев  в  больших  шлемах  со  стилизованными  грифонами, вооружённых  небольшими  плоскими  щитами  и  изогнутыми  мечами. Несколько  раненых  гладиаторов  валялись,  истекая  кровью  на  арене.  Слуга  Харона , в  белой  одежде,   ходил  между  ними,         “ милосердным  ударом” отправляя  в  царство  мёртвых  тяжелораненых  под  восторженный  рёв  толпы… Скоро  к  императору  подошёл  взволнованный  управитель  Утренней  школы  Гай  Сцевола. Он  отлично  понимал, что  его  вызов  к  императору  в  разгар  боя  на  арене  не  сулит  у  ничего  хорошего, коль  в  принцепса  вселился  “бешенный  бык  желания”.

- Гай, - мягко  обратился  император  к  ланисте, отведя  того  в  сторону, - выстави  мне  на  бой  Тора  и  Яра  друг  с  другом,  плачу  втрое  за  каждого.

-Но  они  всегда  сражались  на  арене  вместе,  к  тому  же  их  связывают  узы…

- Меня  не  интересует,  что  их  связывает, - лицо  императора  перекосилось,  как  от  зубной  боли, - тебе  придётся  выплатить  в  сенат  долг  за  строительство  дома. Я, конечно, могу  похлопотать  о  переносе  срока, но  ты  упрям, как  осёл. К  тому  же  твоя  школа  уже  не  вызывает  у  римлян  прежнего  интереса. Возможно,   где – нибудь  в  провинции , твои  навыки  и  пригодятся… Выбирай:  смерть  двух  гладиаторов – варваров, или  конец  всей  школы…

Император  опять  почувствовал  себя  в  центре  колеса  Римской  империи.  Ланиста  Сцевола  побледнел,  нервно  теребя  драгоценную  цепочку  на  поясе.

- Я  согласен, принцепс…

- Ты  будешь  вознаграждён  за  красивое  действо, я  по  достоинству  оценю  твою  услугу, - хорошее  настроение  вновь  вернулось  к  императору. “  Марценсия  не  хочет  отдать  мне  служанку  из –за  возлюбленного, что  ж, придётся   устранить  это  препятствие”, - подумал  он, вновь  обратив  взор  на  арену…

Ближе  к  концу  боёв  ланиста  вывел  на  арену  пять  гладиаторов  секуторов   в  блестящих, гладких    шлемах  на  голове,  вооруженных    овальными  щитами  и  мечами – гладиусами. Их  соперниками  были  пять  ретиариев, почти  без  защиты  и  шлемов. В  руках  они  держали  трезубцы  и  сети  с  грузами. Вглядевшись  в  гладиаторов  на арене, император  признал  в  двух  из  них   Тора  и  Яра – они  были  в  разных  лагерях. Силы  сражающихся  были  равны,  однако  вскоре   перевес  перешел  на  сторону  секуторов – силе  Тора, который  выступал  на  их  стороне, ничто  не  могло  противостоять. Кровь, хлестая  из  ран  ретиариев, заливала  песок  арены, но  и  в  лагере  секуторов , хотя  их  раны    не  были  смертельными,  способным  на  бой   оставался  только  Тор.  На  трибунах  Колизея  наступила  тишина. Все  понимали  трагизм  момента – два  друга  противостояли  воле  надменного  Рима.  Тор  и  Яр  стояли  напротив  друг  друга, понимая, что  волею  императора  кто – то  из  них  должен  умереть. Тор, вдруг  открывшись, пошёл  на  Яра. Тот   выставил  ему  напротив  трезубец,  но  тут  же  убрал. Тор  подошёл  к  другу  вплотную  и  обнял  его, лёгкий  вздох,  как  дуновение,  прошёл  по  трибунам… Внезапно  Тор  выхватил  из –за  пояса  Яра  кинжал  и  воткнул  его  себе  в  живот…Постояв  мгновение, он  улыбнулся  Солнцу  и  упал  навзничь. Повторный  вздох  прокатился  по  трибунам  и  затих.  Император  стал  озираться  по  сторонам, ища  Бурра – его  сценарий , тщательно  выверенный  им, рухнул.  Он  схватил  Бурра  за  широкий  пояс  и  стал  дёргать  его  в  стороны.

- Немедленно  иди  к  ланисте  и  скажи  ему  от  моего  имени -  пускай  выпускает  на  сцену  Арго, я  так  хочу. Этот  скифский  варвар  должен  умереть.

Однако  Бурр,  пораженный  поступком  гладиатора,  стоял  как  вкопанный. Тогда  император  сам  направился  вниз  отдавать  распоряжение.  Перед  входом  в  подтрибунное  помещение  он  оглянулся  и  встретился  взглядом  с  Хароном, на  миг  мертвенная  бледность  покрыла  его  лицо- страх  цепкими  объятиями    сковал   сердце…. Он  почти  вбежал  в  помещение,  где  находился  Арго. Схватив  старика – бестиария  Рона  за  плечи, император стал  трясти  его.

- Быстро  выпускай  Арго  на  арену, ты  меня  слышишь, калека?

Старик   упал  на  колени,  целуя  сандалии  императора, но  тот  оттолкнув  его  ногой , сам  подошёл  к  клетке  и  поднял  решётку  запирающую  выход  на  арену . Арго  встал  на  лапы, вопросительно  посмотрел  на  императора  и  не  спеша  направился  к  выходу. Яркий  свет  Солнца  на  мгновение  ослепил  его.   Внезапно  раненый  ретиарий , находящийся  у  края  арены,  ткнул  Арго  трезубцем. Острая  боль  привела  зверя  в  ярость, он  играючи,  переломил  древко  трезубца  и  ударом  лапы  свернул  гладиатору  шею, затем, рыча  , направился  на  середину  арены, где  над  бездыханным  телом  друга  стоял  на  коленях  Яр. Зрители  замерли  в  оцепенении . Вдруг, в  наступившей  тишине, громко  и  властно  раздался  женский  голос.

-Арго, стой! Ты  меня  слышишь? Сидеть!

Арго  остановился  и  сел  на  задние  лапы, слизывая  струящуюся  из    раны  на  боку,  кровь.  Молодая, красивая, русоволосая  девушка  спрыгнула  с  трибуны  на  песок  арены  и  подбежала  ко  льву. Гул  прокатился  по  трибунам. Девушка , склонившись  над  львом,  сказала  ему  что – то  ласковое   погладив  гриву  и позвала  его  за  собой  в  небольшой   открытый  лаз, откуда  Арго  вышел  на  арену. Когда  девушка  и  лев  скрылись  из  виду. Публика  пришла  в  неистовство, крича  и  требуя   вручить  меч – рудис  гладиатору  Яру, делающего  его  свободным… Крики  с  трибун  и  рёв  толпы  продолжались   до  тех  пор,  пока  вышедшие  на  арену  эдитор  и  ланиста  не  объявили  о  переходе  Яра  в  ряды  рудиариев…
Ночью  император  долго  не  мог  заснуть. Звёздное  небо  сверкало  алмазными  россыпями   и,  засыпая,  он  подумал, что    никогда   его  власть  не  дотянется  до  звёзд… Ему  опять  приснился  повторяющийся   кошмар:  тихо  открываются  засовы  клеток  и  из  них  выходят  львы  с  горящими  глазами. Они  нападают  на  императора  и    терзают    тело, выхватывая  из  его  плоти  огромные  куски. Император  пытается  убежать  от  них, или  проснуться, но  ужас  сковывает  его  волю  железной  хваткой, не  позволяя  предпринять  каких  либо  действий…
                К  ложу  императора  скользнула  быстрая  тень  человека. Император  открыл  глаза  и  увидел  над  собой  силуэт  человека  , через  повязку  на  лице  были  видны  только  белки  глаз. Император  не  испугался, он  ждал  этого  мгновения  , его  душа  бесконечно  устала  от  роли  палача, которую  она  выполняла  в  центре  Колеса  Римской  империи, сцена  повернулась  и  пришёл  час  расплаты.  Кинжал  мягко  вошёл  в  его  сердце, император  еле  слышно  всхлипнул  и  затих…


Примечание:
Ланиста – учитель  и  хозяин  гладиаторов.
Эдитор – устроитель  гладиаторских  боёв.