Новые русские сказки. 7

Едут они и рассуждают. Иван-царевич говорит: «А что, Иванушка, ничего французская бабёнка, то есть графиня, какие ножки, чулки на них да подвязочки. А ты знаешь, как, должно быть, здорово их не подвязывать, а развязывать!»
Иванушка хмуро отвечал: «А кто её знает, могёт быть, она такая б…, что ей подвязочки эти затянуть покрепче и повыше, на горле. Может, мужик тот с бородой за дело её зарезать хотел, а мы помешали.»

- Как ты можешь, дурачина, такие слова говорить, про её высокородную честь и достоинство? Да за такие мысли тебя самого надо под самое горло!   
- Вот где твоя царская спесь сказывается! Как в битву идти, так, Иванушка, вперёд! А после… Ну и возвращайся, женись на своей графине, только рогами люстры не сбивай. А мы с Лешаком до дому как-нибудь доберёмся.
- Да я не об этом. Сдалась мне эта графиня, я ведь русский царь, пускай и будущий. Я если и женюсь когда-нибудь на иноземке, то только на королеве, чтобы её королевство в приданое взять, под Русь подмять.
    С такими разговорами продвигалась честна кампания по чужеземным дорогам неспешно и осторожно, выбирая тёмное время суток, дабы прежде времени себя не обнаружить. После двух суток пути, поздним вечером, глазам их предстал сияющий огнями дворец, это была загородная королевская резиденция. По всему было видно, что там отчаянно веселились, и действительно во дворце в самом разгаре шёл очередной бал.
Иван-царевич сказал своим спутникам, что это не деревенский кабак, туда нельзя всей толпой нагрянуть, и он, как венценосная особа, пойдёт один. Иванушке очень хотелось посмотреть, как немцы-чужеземцы пируют, но царевич сказал, что несмотря на ботфорты и берет вид у него для таких визитов провинциальный и подозрительный.
Тут подал голос Леший, сказал, что раз у него имидж обезьяны, то ему можно и нужно пойти с царевичем. И подозрений не вызовет и пригодятся его глубокие познания в иностранном языке.
На том и порешили: Иванушка на своей печке в засаде останется, а царевич с Лешим отправятся на бал.
При входе во дворец их остановили стражники скрещенными алебардами. Иван-царевич приласкал их кулаками, они и разлетелись в стороны на продолжительный отдых.
- Зачем же так грубо, я бы им всё объяснил, прошли бы спокойно, без мордобоя,- шептал Леший,- а в дальнейшем на все вопросы отвечай – руссе принце.
- Да если бы ты заговорил, они от страха вмиг бы окочурились. А я их нежно, часа через три оклемаются, - отвечал Иван.

Так или иначе, но путь был свободен. По широким лестницам с мраморными колоннадами, балюстрадами поднялись они в огромный зал.
Звучала музыка, дамы с кавалерами кружились в замысловатом танце. На всех причудливые одежды, лица закрывали маски, шёл бал-маскарад, поэтому появлению наших героев мало кто удивился.
Они стояли и озирались по сторонам. Иван-царевичу музыка и танцы не понравились.

- Эх,- говорит он Лешаку, - и гуляют как-то по-дурацки, не по-русски. Сейчас бы нашу плясовую, я бы  показал им танцы, конечно, если бы их пол выдержал. Ну, ладно, посмотрим, может, что и хорошее у них проскочит.

Лакей, проходящий мимо, остановился около них с открытым ртом и выпученными глазами.
Иван-царевич осушил все стоящие на подносе кубки.
- Хорошее вино, - сообщил он Лешему.
Затем сказал оторопевшему лакею: «Что уставился, пошёл прочь».
Перевода не понадобилось, лакей и так всё понял и мгновенно исчез.
В это время за витражными окнами раздались громкие хлопки, и темнота ночи озарилась разноцветными огнями.
Зал опустел, весёлая публика с радостными восклицаниями вышла к дворцовым фонтанам. К Иван-царевичу вплотную приблизилась статная дама в чёрной маске. Оживлённым шёпотом она что-то говорила ему.
Иван, помня советы Лешака, ответил кратко: «Руссе принце!»
- О, шармант,- произнесла дама и, взяв царевича за руку, с томными придыханиями продолжала говорить. Из всех произнесённых слов Иван запомнил только одно – регина. И ещё одно он понял – разговаривать больше не надо.
  Он увлёк неизвестную в маске за портьеры дальнего окна и, подняв  шуршащие юбки, овладел  ей на подоконнике.   
- О, руссе, о, шармант! – раздавалось вместе с ахами и вздохами. Дама забилась в конвульсиях, и тут кто-то распахнул портьеры. Иван обернулся и увидел невысокого мужчинку, который орал во всё горло, подёргивая тонкими усиками.

А пошёл ты! – крикнул раздосадованный Иван и ударом царской длани успокоил орущего.
Но было поздно. На крик, звеня оружием, устремилась дворцовая стража.
Невесть откуда взявшийся Леший потянул за собой Ивана. Они выбежали на крыльцо, толпа стражников за ними. Иван-царевич оставил на печи и палицу, и двуручный меч, а одними кулаками тут горю не поможешь.

- Ванюша, скорей сюда, на помощь! – что есть мочи закричали в унисон царевич с Лешаком.
Иванушка не заставил себя ждать, со скоростью, которой позавидовали бы современные боевые машины, он примчал на печи к дворцу.

Королевские телохранители при  виде такой картины оцепенели на мгновение, бросили оружие и сами бросились кто куда наутёк.

  ***

Утро застало застало экспедицию по пути домой. Теперь продвигались они совершенно открыто, погони не боялись, а весь встречный люд, тут же исчезал при их появлении, так что знакомств с местными красавицами не состоялось.
Ехали и делились впечатлениями.
- Ну и народ,- разглагольствовал Иван-царевич, вспомнивший, что слово «регина» означает « королева»,- королева – первая б…. в королевстве, что же тогда представляют другие?
- А ты же, царевич, собирался жениться на королеве, государство её к рукам прибрать,- посмеивался на печи Иванушка.
- Да хоть весь белый свет отдай, такой жены мне не надо.
- Не по государственному мыслишь, подумаешь, жена – б…, королева везде должна быть первой, зато какой прибыток казне,- продолжал ёрничать Иванушка.
Откуда ему дурачку было знать, что через сотни лет царь Пётр возьмёт себе в жёны прожжёную бл….щу без всякого приданого, если не считать за приданное ту науку, которую она прошла с солдатушками, бравыми ребятушками.
- Замолчи, Ваня,- отвечал отсталый Иван-царевич, не просвещенный ещё европейскими нравами,- одно любо, что я не только их королеву драл, но и короля заодно отмудохал.

- А вот тут ты прав, вот это по- государственному, пусть знают наших, - уже не прикалываясь, поддержал Иванушка.
- Да, царское величество, ты ему так врезал, что остатнюю жизнь будет на кашках сидеть, без зубов, про мясо забудь, и стоматологи-ортопеды когда ещё появятся, - поддержал Леший, - да королевна тебя не забудет, останется навек  без настоящего удовлетворения, опять же и сексопатологи отсутствуют.
С такими разговорами пересекли они границу, оказались на родной сторонушке, остановились в берёзовой роще.
Перекусили, чем было, и начали совет держать.
Как государственный муж, первое слово взял царевич: «Иванушка, брось ты свою деревню, поедем в стольный град, за твои великие заслуги боярином сделаю. А Лешака воеводой над всем лесным народом».
- Спасибо за доброе слово, Иван-царский сын, но непривычно мне будет там, этикета не знаю, простору мало, да и соскучился по своим местам, по девкам нашим.
- А что, так хороши девки?
- А ты приезжай в гости, да боярынь привези, вот и сравним, кто лучше?
- Обязательно приеду.

На том и расстались друзья-приятели. Иван-царевич на гнедом коне в одну сторону, Иванушка с Лешаком в другую.

Поселился Иванушка в своей избе, не горюет, скучно станет – на печи по округе сгоняет. Иногда вечерком заглянет к нему на огонёк Лешачок. Сидят, рассуждают, брагу пьют, Иван-царевича в гости поджидают.