Везунчик

(воспоминания ветерана ВОВ, рядового 290-й стрелковой дивизии, прошедшей боевой путь от г.Калягино до Берлина)

Я везунчик и мне повезло-
Сын родился, как я и мечтал,
Окрыленный счастьем в седло
и в родное село поскакал.

Я всю ночь у роддома не спал
И под окнами нервно курил,
Акушерку, как ангела ждал
И у Бога помочь ей просил.

Да не так уж мне было и важно
Сын родится или уж дочь,
Мне бы только узнать, как можно
Моей Любе помочь в эту ночь.

Все мученья бы взял на себя,
Лишь здорова была бы она.
И вдруг ангел:докторша наша
-Сын родился, папаша!..

С этой вестью домой весело-
Собирайся село!..
А в селе тишина, как волна,
Только шепот по избам-война...

Говорят, слух прошел,
Будто Гитлер войною пошел.
Весь народ у правленья стоит,
Председатель Кузьмич говорит:

-Все брехня! Провокация в раз!
-В полдень ждать сообщения ТАСС!
В селе моем Чаянка тишина,
Только шепот слышен...Война...

В репродуктор смотрят глаза
-Внимание! Говорит Москва!...
Молотов закончил словами
-Победа будет за нами!..

На площади люди и кони,
Не расходился народ-беда...
Мужчины сжимали ладони,
У женщин катилась слеза...

Был объявлен призыв по стране
В торопях, в суете, кое-как,
Собирались и в нашем селе,
В вещь-мешках сухари и табак.

Вот и мне наступила пора,
 Попрощавшись, и я за порог,
Провожать вышла мать и жена,
И икону с молитвой в платок.

Чаянка провожала своих
И соседей и близких родных,
Громче всех наш парторг говорил,
Кулаками фашизму грозил...

Мимо церкви шли, не молясь
На  кресты,потому,что-Нету.
Пол страны, в годы те,боясь
Всех вокруг, поменяло веру...

Хоть тогда пацаном еще был
Революции гром не забыл...
Как вся Брянщина взорвалась
И кровушкой залилась...

Возвратились из тюрем в село
Уголовники всякой масти...
Красной лентой, прикрыв лицо,
Представляли новые власти.

Как творили бесчинства они,
Отбирая и хлеб и скот.
Наступили черные дни,
Не согласных пускали в расход.

Село зажиточно было,
Это его и сгубило:
Треть селян в кулаки записали,
П ночам увозили с концами...

Наша церковь на семь деревень
Как заноза для новой власти,
Товарищ ленин издал закон-
Добро церквей должно отбираться.

Руководством получен приказ
С нашей церкви колокол снять.
Рано утром, с похмельных глаз
Активу приказ выполнять:

Отключив прикладом попа,
В церковь вошла "братва",
За главного был парторг,
У церкви собрался народ.

Молились старики и старухи,
А парторг кричал о разрухе,
Что средства нужны для борьбы,
Чтоб покончить с гидрой войны!

Не внимая мольбе и просьбе,
Хохоча им сверху в глаза,
Он мочился на них с колокольни-
Вот вам, контрам, божья роса!..

Прикрываясь указом вождя,
Колокол скинули, как царя,
Пять телег загрузили добра
От муки и до серебра.

Люди просили прощенья небес
И молились за них,говорят,
Что попутал их красный бес
И не ведают, что творят.

Не создайте себе кумира(...)
Новой власти это до тыла...
Вместо Бога-Творца и Божью  мать
Народов отца и Советскую власть.

Но нельзя человеку без веры,
Без Отечества и семьи.
Не богатства,славы, карьеры,
А без самой близкой родни.

Я, как многие, шел и молился
И просил возвращенья домой.
И при мысли о смерти страшился-
Как же Люба и сын наш малой.

Нас собрали с Брянщины всей,
Двести тысяч с заводов, полей.
Брянский фронт уже в августе был,
Добровольцы спасали тыл.

Я зачислен в двести девяностую
Роту стрелковую.
Сформированную в июле, в Калягино
С комдивом полковником Рякиным.

На станции Сельцо вооружили
И на Брянский фронт погрузили.
Задача была одна-
Не пустить на Москву врага.

Добровольная пролетарская
Армия создана Брянская!
Войскам приказ был такой:
Танкам путь заградить собой!

Гудериан шел на Москву,
Генерал Качалов на встречу ему.
Два генерала, войска два,
Война она и есть война...

Брянский фронт на пути врага,
А за нами наша Москва.
Наша армия словно кость
В горле зверя на реке Угость.

Мы в Росславле,ихтанки в дыму,
Мы в горящем огне, как в аду.
Под Калинином, ныне Тверь,
Дивизия билась, как зверь.

Нас бомбили со всех сторон,
Всюду паника,взрывы и стон...
Не сдержав врага наступленье,
Брянский фронт попал в окруженье.

Мы тогда не орали-Ура!
Мы от страха молитвы шептали,
Лишь цела бы осталась страна,
Наши семьи бы нас дождались...

Мы держались до октября,
Но приказ из Ставки седьмого числа
-отходить на восток, сохранив себя.
в ночь на восьмое уже октября
Брянский фронт повернул войска.

Мы от Угость реки и деревни Столбы
До реки Рессета ночами прошли,
А двенадцатого октября
Там позиция наша была.

Костры конечно жечь нельзя,
Но табачком мы согревались,
В затишьях речь о мирном шла,
Но все войною обрывалось..

На рассвете нам наступать,
Но опять не вышло поспать,
Мины рвутся то там, то тут...
Стихло,-значит танки пойдут.

Старшина появился из тьмы,
появился он с той стороны...
Он трофеи у немцев собрал
И нашим ребятам раздал.

Оказавшись в железном кольце,
Предоставлены сами себе,
Мы меняли, в ходе боев,
Винтовки на оружье врагов.

А танки идут и идут,
В темноте из башен палят,
Перед ними солдаты бегут,
Из автоматов строчат.

А в тот август, в первых три дня,
Решалась фронта всего судьба.
Под Росславлем, попав в окруженье,
В контратаках искали спасенье.

Генерал Качалов сел в танк
И повел на прорыв солдат.
Но самолеты бомбили их так,
Что мало кто уцелел из ребят.

Генерал сгорел в этом танке,
Экипаж погиб весь в драке.
Но кто-то их оболгал
И предателями назвал...

У деревни Старинки шли бои,
Там схоронены были они.
Лишь в пятьдесят третьем году,
Разобрались,присвоив звезду...

Это после войны, а тогда
Нам задача была одна-
Не пустить на Москву врага.

Сколько их, неизвестных солдат,
Полегло на полях той войны,
И прославленных и без наград,
Но мы помнить все это должны.

Пробивались в стороны все,
Но выхода нет нигде.
мы в болоте у реки рессета,
Нас бомбят от зари до рассвета.

А болото то,Гиблым звалось,
Так назвали его когда-то...
Вот и нам в нем гибнуть пришлось
От майора и до солдата.

Только жижа болота вокруг,
Не в машинах и не пешком,
Мы попали в огненный круг,
По застрявшим в болоте ползком.

Наш парторг под кустом лежал,
Он из веточек крестик связал...
С деревянным крестом в руке
И околка куском в голове.

Я везунчик и мне повезло-
Так, осколком задело плечо,
Старшина, взвалив на себя,
Из болота вынес меня.

Гимнастерки рукав порвав,
Он бинты, ворча, доставал.
Украинец из города Львова,
На своем бранился он снова,

На бинты, кисет и фашизм...
На кисет за то,что был мал...
я смеялся над ним,но молчал,
Он в боях героизм проявлял.

Конопатый, рыжый старшой
Он был строгим батькой для нас,
И грозный был и смешной,
В том болоте он жизнь мою спас.

Обещал я ему,доживу:
-Внука в честь него назову,
Но не свиделись мы с ним больше,
Он Бандерой убит был в Польше.

Нам за реку уже не пройти,
А вокруг болота одни,Остается на смерть стоять,
На самих себя уповать.

Командиром дан был приказ:
-переправа.Единственный шанс.
В круговую всем оборону!
На переправу саперную роту!

Молодцы мужики и к утру
Первый полк пошел по мосту.
Бегом в полу-тьму,
Первые пошли по нему.

Кто прошел через мост, сразу в бой
С автоматной фашистской стеной,
Чтобы путь проложить другим,
Тем, кто сзади бежит-своим.

По мосту солдаты бежали,
Пока немцы его не взорвали,
Но уже через два часа
Налажена переправа была.

Отличилась рота саперов:
Они,под огнем минометов,
Переправу восстановили,
Но многие там и погибли.

Колонны не шли, а бежали
На берег другой и в бой,
Танки по переправе стреляли
С той стороны и другой.

На рассвете пошли самолеты,
Били по нам пулеметы,
Нас бомбили с небес без ответа
На кровавой реке Рессета.

По бегущим и по плывущим,
Как косою траву косило,
По течению уносило.

Вниз по речке плыли солдаты
И живые еще и нет,
Решетили их автоматы
Без разбора на формы цвет.

Те, кто живы, хватались за мертвых,
Будто это могло их спасти,
Все-равно от листов похоронных
Никуда им уже не уйти.

А живые бегут по мосту
На тот берег, на помощь полку.
Окружили нас всеми кругами,
Не идти, ни бежать не давали.

Брянский полк окружен и раздроблен,
Но ставки приказ исполнен-
Много сил отвлек на себя
Тех, кто шел на Москву тогда.

Группа армий Гудериана
Получившая встречный отпор,
Поредев от потерь и ран,
Изменила Московский свой план.

Самолеты над нами кружили
И к полудню мост разбомбили,
Кто остался на том берегу,
Оказался в кровавом аду.

И никто не орал там-Ура!
Там от ужаса криком молились.
Багровела в болоте вода,
Когда тина над ними сходилась.

Тех, кто в остался в болоте,
Добивали, кружась, самолеты.
Обреченные люди метались,
Десятки тысяч в плену оказались.
Восемь тысяч спаслось всего...
я счастливчик,-попал в их число.

Ну а мы каждый час поднимались,
Но от ран своих задыхались.
Натыкаясь на огненный шквал,
Командир впереди замолкал...

Лишь четырнадцатого октября
Мы прорвались, наша взяла.
Дрогнули немцы под нашим напором-
Мы овладели Гутовским районом.

Мы создали брешь в окруженье врага,
По коридору шли наши войска.
Полки спасены,артиллерии полк,
Но нету снарядов,каждый на счет.

Из последних снарядов залп во врага
И взорвать установки команда дана.
Нету снабженья,мы снова в кольце,
Мы добываем трофеи себе.

Командиром назначен Петров,
Нам приказ на город Белев.
Двадцать третьего октября
Позиция была занята.

Командарм впереди был всегда,
Но был ранен, случилась беда.
Он скончался на наших руках,
Схоронили его в торопях.

Перезахоронили в пятьдесят шестом лишь году,
На кладбище в Брянске, поставив звезду.

Все запасы,лошади, пушки,
Все осталось на том берегу,
В вещь-мешках лишь пустые фляжки
и махорки кисет на толпу.

От дивизии нашей осталось
Больше двух тысяч солдат.
Нам, выжившим,тогда досталось
От танков Белев защищать.

С ноября в обороне у Тулы
И фашисты там не прошли,
Обожгли они о нас зубы,
Развернувшись, на Брянск пошли.

Июнь четвертого года,
В Могилев приказ нам идти.
Мы впервые с начала войны
В наступленье на немца пошли.

Фарсировав Днепр ночами,
С боями в город вошли
И вместе с другими частями
До Польской границы дошли.

Указом Верховного, с того дня,
Мы-дивизия Могилевская,
Ордена Красного Знамени
За мужество награжденная.

Дальше путь по европе лежал,
Мы до Пруссии немца теснили.
Сорок пятый весной в эшелоны сажал,
Мы до Одер реки докатили.

Чем дальше шли по Европе,
Тем сильней и уверенней мы.
И в небе теперь самолеты
Не страшны потому,что-свои.

Мы по всем фронтам наступаем:
Ежедневные сводки ТАСС,
По рукопашным  мы видим и знаем,
Как фашисты боятся нас.

Мы в атаку идя, не кричали-Ура!
Как в кино потом часто видел,
Молча шли, пред глазами семья,
Каждый шел и врага ненавидел.

Не за красную власть я дрался,
А за Чаянку и семью.
Дважды раненный в строй возвращался
Я за сына и Любу мою.

Знал, что если немцы пройдут,
То и в Чаянку нашу придут.
И каждый, кто был со мною
Думать не мог по-другому.

В состав третьей армии войдя,
Дивизия до Эльбы дошла
Юг Берлина мы занимаем
И здесь же победу встречаем!

Вот тогда  мы кричали-Ура!
И от радости слез не стыдились.
Грозным эхом катилась волна
От Берлина до всех концов мира...

Мы из всех орудий стреляли,
Не жалея патронов тепер,-
Мы свою страну отстояли,
Пройдя через столько потерь,
Нами в логово загнан зверь.

Двести девяностая Могилевская,
Орденов Суворова и Кутузова,
Победившая, Краснознаменная
Дивизия наша стрелковая!

Еще год нас в запасе держали,
Было надо, мы понимали.
Через год,в сорок шестой
Мы с победой вернулись домой!

Я везунчик и мне повезло
Я вернулся с войны живым,
Да не то, чтоб кому-то на зло,
А на радость моим родным.

Нелегко было после войны,
Но важней, что остался в живых,
Мы подняли хозяйство страны
И взрастили детей своих.

Вот и наш с Любой сын повзрослел-
Комбайнер и шофер в колхозе.
Отучился, женился и вот-
В семье нашей внучек растет.

Рассказал я семье о старшом,
Как в болоте спас мня том,
И о том, что ему обещал...
Николаем его назвал.

Вон из школы герой наш идет
И в портфеле оценки несет.
Прошлым летом он к батьке в поле
С однокашниками прибегал
И в работе, как мог, помогал.

Интересно, как внуки старшого,
Что во Львове нынче живут,
Как встречают дни мая святого
И в каких колоннах идут..?

Май, у церкви подножья
Я на колокол новый смотрю:
-Видно есть на все воля Божья,
-Слава Богу всему говорю...

Отгремели все грозы, ненастья
И услышана наша мольба...

Я везунчик, я знаю, что счастье-
Это Родина, Вера, Семья.

О.Соколов. (2017-2020г.г.)

(Документальные материалы собраны на сайте
"Виртуальный музей ВОВ на Брянщине")