Лепесток

Исповедаться совсем мне не перед кем.
Тот, свой первый стих, я написал — «Шум веков!»
Собрав единую мысль, со всех ста листов!
Тогда, и снял с себя железный шум оков.
И понял, что душой я сам к себе готов.
Ведь, истинный Бог в глубине сердца живёт...

Свободный в мыслях, и стал же самим собой.
И на обозрение стих свой возложил.
А люди: Надели у судей мантии,
на головы натянули те парики.
Словно в пустыне голодные коршуны,
кружили жадно над телом бездыханным...

Но в сильном теле только зарождалась жизнь,
и сделав глубокий вдох, открылись глаза.
Но, птицы в отражение видели смерть.
И, забыв, что у человека есть душа,
хотели нагло растерзать тело в клочья!
На суде словно средь Богов, остался я.

Мне скорый вынесли вердикт: Безграмотен,
рифмой не владеешь вовсе, ты бездарен,
писать тебе дано безграмотно стишки,
таким никогда не добиться успеха,
оглянись, ты вызываешь кучу смеха,
перестань такое писать, и, не стыдись.

Мне стало страшно, задели мою душу!
И не зная обо мне совсем ничего,
как буквы мне достались очень тяжело.
Они во мне были треснуты по палам!
И решил доказать сначала себе, вам,
что могу описать луч солнца, и луну.

Доказав изначально сердцу своему,
что ни бездарен, ни смешон, и грамотен.
Теперь уже не важно мнение других,
смог перебороть людьми навязанный страх.
Они не со злости, они просто слабы,
и не подумали, что мне видны звёзды...

Не так, как великим временем поэтам,
и не как судьям в придуманных париках...
Мне видно всего лишь то сияние звёзд,
нежные ароматы прекрасных цветов;
и не могу звезду в свой карман положить,
и только в праве всё глазами созерцать...

Наверное, не настолько велик мой слог,
невозможно описать аромат цветов...
От почвы растёт светло-зелёный стебель,
по спирали с зелена розовы шипы,
раскрывается на ветру бутон розы;
в простом стихе который читаете вы.