Ты готов... II часть. Спустя век. Глава 10

                -10-
                Мальчик.

Всё должно иметь своё объяснение. Странный зловещий остров, странный цвет воды, отсутствие птиц, разрушенные старые домики, в которых всё из дерева и всезнающая Мари. Думая обо всём этом, я достал из рюкзака дневник и открыл его. Все листы стали чистыми, каждая страница, ничего. Всё исчезло.

Я посмотрел в ужасе на Мари, но не увидел её. Дом был пуст. Только старый деревянный стол, стул и широкая скамья. Шторм теребил домик снаружи, бил по крыше.
Всё ходило ходуном и выло. Выла и моя душа. Мне было очень страшно. Я чувствовал настоящую панику. Так может, я сплю. Вроде нет. Что делать. Я залез в свой родной рюкзак и достал консервы. Я вспомнил, что ничего не ел сегодня. В любой непонятной ситуации нужно успокоиться. Дышать ровно и... поесть, чтобы были силы.

У меня было несколько баночек на всякий случай. Один куриный суп органик, две банки сэндвича с курицей и баночка бутерброда с арахисовым маслом и джемом. Мой выбор пал на консервированный сэндвич. Ничего роднее вкуса еды у меня не было уже где-то сутки.

Съев сэндвич, я убрал баночку в пакетик и стал думать о происходящем дальше.
На моих часах крутились стрелки. Они будто сошли с ума как и я. Именно так я себя с сегодняшнего дня и ощущаю, — сумасшедшим. Была ли эта Мари, на самом деле. Как я оказался в такой непонятной ситуации. Отчаяние начало поглощать меня.

Я почувствовал, что полностью вымотан как вдруг среди гула ветра и шуршащей листвы я услышал слабый зов. Это был зов ребёнка. Я встал со скамьи, выронив из рук рюкзак и поспешил к ставням. Ставни были закрыты наглухо, но в них зияла дыра
размером со сливу. Шторм стал по-немного утихать, дождя не было и я решился заглянуть в дыру. Тёмно-синий воздух и маленькая фигурка в кепке и костюме стояла
и звала меня по имени.

Я почувствовал как сердце моё сжалось от невыносимой боли и заплакал. Почему я не знал, ведь, я понимал, что там стоит тот самый мальчик из дневника. Почему он вызывал во мне такое сильное чувство тоски и боли? Я не знал.

Я бросился открывать дверь и побежал к побережью, пробираясь сквозь хижины и деревья. Бежать было недалеко. И вот оно побережье, и вот он, малыш, и вот он я, испуганный, пытаюсь поговорить со смотрящим вдаль ребёнком. И, вдруг, называю его по имени.
—  Люк?
— Отпусти меня. 
— Как? Прости меня...
— Я прощаю тебя, ты ни в чём не виноват. Отпусти меня.
— Люк, родной...— только и успел вымолвить в слезах я и попытался дотронуться рукой до него, но Люк исчез, как-будто его и не было. А я упал на песок и зарыдал...