Номинация Приз читательских симпатий

Одновременно с  соревнованием в парах  проходит отбор лучших стихотворений  в Номинации на Приз читательских симпатий, а это значит, что участникам предстоит серьёзная продолжительная работа по отбору лучших произведений из представленных на конкурс.
Каждый автор должен назвать понравившиеся ему произведения, указав    его номер и название (не менее 5(пяти) и  не более  половины  из  64-х. Результаты  выбора(голосования) заносятся в специальную форму Рейтинг будет определяться по количеству набранных  участниками голосов (от мах до мин).
Голосование обязательно для каждого участника конкурса, так как мы и только мы можем назвать самых талантливых, ярких, запоминающихся авторов, а не друзья, товарищи, коллеги…
Голосование продолжается до окончания итогов полуфинала.
Непроголосовавший участник лишается всех поощрений.
       
            
Форма для заполнения отмеченных стихотворений
01     Корабле-со-крушение               
02     Твой призрак         
03     Я не думаю о счастье         
04     За окошком      
05     Качели
06
07
08
09
10
11
12 и так далее


Итак, читаем ТЕКСТЫ.



   
             Тексты

               

01    Корабле-со-крушение
   
Кораблик мой искал земной причал
И бросил якорь в бухте обещаний,
Заверенных нещадно сургучами
Нескудных поцелуев по плечам.
 
Рекой лилось эльфийское вино,
И жизнь сочилась патокой медовой,
А ты такой был дерзкий и бедовый,
А я была наивной и смешной.

Вкушался мир не с ложки - через край,
Без суеты и слёз над пустяками,
Отхлёбывался смачными глотками
Наш выдуманный иллюзорный рай.

Однако, вдруг обмякли паруса,
Сломались мачты, вечные скитальцы,
И встреч бессмысленных -
              не счесть по пальцам,
И...растерялась вера в чудеса.
 
Случился штиль. Ушли в небытиё
Восторги от "открытия Америк".
Судёнышко, нелепо клюнув берег,
Закончило движение своё.


02   Твой призрак 

Твой призрак все ещё гуляет в парке. Там,
Где содрана кора когтями изувера.
С тобой ушли коты, и звуки, и цвета.
Всё стало холостым и безнадежно серым.

Твой призрак бродит там, где мелких тропок вязь,
Которые не все исследовать успели.
Осыпалась листва, окаменела грязь.
Ты различим едва, заметен еле-еле.

Твой призрак там ещё, мелькнет за краем глаз -
Я упущу момент и щурюсь поневоле.
Мне слышатся порой обрывки старых фраз,
Но тихий голос твой мерещится, не боле.


03  Я не думаю о счастье    

 Мне десять... Я не думаю о счастье -
Оно внутри меня, оно со мной...
В цветастом ацетатном тесном платье,
С растрёпанной от ветра головой

И с вафельным стаканчиком пломбира
В ободранной на велике руке
Я встречи жду с огромным чудным миром,
Что был с рожденья предначертан  мне.

Мне двадцать... Я застыла в предвкушенье
У входа в дивный  мир... Горят  глаза...
Перебирая список искушений,
Я постепенно голосую «За»

Почти за каждое... А счастье близко,
На расстояньи нескольких шагов
Идёт за мной, и слышно мне, как быстро
Стучат набойки тонких каблуков.

Мне тридцать... Счастье не подходит ближе
Ста метров... В суете бегущих дней
Мне кажется порой, его я вижу
В ладошках детских доченьки моей.

Мне сорок... Счастье падает со стуком
Могильною землёй на гроб отца...
Пропало счастье... От него ни звука,
Ни телеграммы и ни письмеца,

И я уже почти о нем забыла...
Шли годы... И вот раз в один из дней
Меня внезапно муза посетила,
И счастье рядом шло за руку с ней.

Я не ждала их... Думала, что поздно,
Боялась, что мне кажется... С тех пор
Мы с музой по ночам ведём серьёзный
И откровенный женский разговор.

И снова я не думаю о счастье -
Оно внутри меня, оно везде...
В уютных тёплых утренних объятьях,
В природной первозданной красоте,

В урчании кота,  в улыбке дочки,
В желании  любить, творить и жить,
И в том, как я нанизываю строчки
На тонкую невидимую нить.   
 

04  За окошком...
 
  За окошком тихонечко снег
белым пухом укутал дома...
Только лишь вспоминать о весне
разрешает деревьям зима.

Слеплен первый детьми снеговик -
нос морковный сороки клюют...
Холод ждём. И зови - не зови,
не придёт к нам дождями июль.

Лихо вьюжит морозный февраль,
пишет ветром оконный узор.
И прозрачно-метельная шаль
в лёгкий иней одела забор.

Разбирает заливистый смех
над котом, что кричит:"Скоро мя-арт!"

За окошком тихонечко снег
белым пухом укутал дома...
.

05  Качели 

Скрип качелей: — Не мы, не мы…
В опустевшем саду заброшенном…
Так натужно: — Всего хорошего!
Расставание до весны…
Через лужиц зеркальный наст,
звук шагов возвращает в прошлое…
На прощанье: — Всего хорошего!
Ясно слышится: — Бог подаст…
Не ноябрь, а наяд наряд,
с голью — гоголь, скрипит качелями
о любви, в которую верили
в сверх прозрачности ноября…
Сгинь, стыдливая нагота!
Подбираю слова корявые…
А качели губами ржавыми   
все скрипели: — Не та, не та…
.               

06   Франческа
   
 Весь сад как будто на ладони
И полон щебета и блеска.
Роняя взгляд потусторонний,
Грустит на лавочке Франческа.

Сияя загорелым телом,
Не поднимая головы,
Она ответит между делом,
Не отрываясь от главы.

Она ответит на немецком
И что-нибудь прочтет из Гёте.
И лоск ее великосветский,
И книга в ветхом переплете.

Я снег, она меня не видит,
Я птица, что живет в гнезде.
Она ж, как древние друиды,
В полях, стогах, лесу...везде.

Франческа, ты моя! Моя!
Когда бродил в борах еловых,
Стреляя в небо из ружья,
Со лба стирая пот соленый.

Неповоротливый и злой,
Искал тебя, дышал тобой!
Я был оледенелым трупом
И зверем в чаще саблезубым.

Согрей же наконец меня!

.               
07  В большой квартире никого

***
В большой квартире никого.
Идёшь по комнатам, и эхо
несётся, ухает вдогон
и повторяет: «Надо ехать!»
Но ты молчишь, а эхо вновь
талдычит: «Надо ехать, надо!»
В просторной спальне тени снов,
и две подушки спят, не смяты.
В прихожей тоже пустота.
Небрежно сложенные вещи
на неожиданных местах,
они видны сквозь слёзы резче,
и понимаешь: всё не так.
И то, что едешь в ночь – пустое,
и что пакуешь вещи – вздор.
От крика, выплеска – до стона
один ненужный разговор.
Курить не надо, это вредно, –
ах, Боже мой, какая чушь.
Луна дрожит монетой медной,
совсем не ведающей чувств.


08     Ещё раз о любви
 
Здравствуй, отчий мой дом,
Где прошло моё детство,
Где истоки всего
И начало начал,
Где девчонку любил,
Что жила по соседству,
И милее её
Я с тех пор не встречал.

Мне хватало того,
Чтобы быть с нею рядом,
Где лишь пара шагов
Разделяет всего,
Мне бы видеть её,
Удостоиться взгляда -
И не нужно уже
Больше мне ничего.

Я стихи ей тайком
Посвящал постоянно,
И цветы приносил
По ночам под окно,
И классическим стал
Завершеньем романа
Первый наш поцелуй
На балу выпускном.

А потом нас судьба
Разбросала по свету,
И года потекли
Как сквозь пальцы вода...
Ты прости, отчий дом,
Что я снова уеду,
Хоть и тянет всегда
Отовсюду сюда.

Как прекрасно оно,
Наше первое чувство,
И бесплотно почти,
И безгрешно совсем,
И его сохранить -
Это тоже искусство,
Что доступно, увы,
Не всегда и не всем.


09    Когда сьедает суета
   
 Когда сьедает суета
остатки времени свободного,
и слишком дорого обходится
зажавших рамок теснота,
крутясь, как белка в колесе,
противно дежавю грядущего,
и хочется  уже  присесть
иль выскочить за рамки сущего.
Увидев эфемерность тем,
навязанных  текущим мнением,
среди подмножества проблем
найти достойное решение.

И выскочив из тех сетей,
понять, что, в общем, их и не было,
что сами со’здали предел
своим возможностям, от трепета;
а если вдруг, а как бы что...
Пропитанные заморочками
воздвигли мысленный застой...
Уж лучше двигаться дорогами,
где с каждым шагом новизна.
Дорогами пускай с изломами,
но каждой есть своя цена.

И лишь пройдя найдёшь искомое.


10. А я пред ним не преклоняюсь
   
А я пред ним не преклоняюсь,
Ведь он такой же, как и я,
И он писал, и я пытаюсь,
И тех же мыслей громадьё.

И пятистопный ямб, быть может,
Мне тоже скоро надоест,
Вот только не рисую рожи,
И стольких не было невест.

Шучу под старость, выпил малость,
И сочиняю лёгкий бред,
А что ж мне делать-то осталось -
Никем не признан, а уж сед.

Хоть в мыслях с гением сравниться.
Пусть он обидится слегка,
Но я готов и извиниться -
Вот тут то дрогнула...рука.

Я всё б отдал на этом свете,
Чтоб можно было воскресить
Его, Великого поэта,
И он пришёл меня простить!


11   Тени прошлого

Старый дом на краю деревни
Покосился и в землю врос,
Вровень с крышей кусты сирени,
Вдвое выше – чета берёз:
Подпирает стволами стену,
Не даёт в "никуда" скользнуть.
Шевелятся на крыше тени -
Одиночество, мрак и жуть.
Я в окно заглянуть посмела,
Любопытство берёт своё:
Печь развалена, всюду щели,
Лавка пыльная да тряпьё.
На стене под пучками травок
Отрывной календарь прибит -
Пожелтевший, совсем дырявый,
И какой-то чудной на вид.
По спине поползли мурашки -
Мне послышался чей-то стон,
Стало холодно, даже страшно,
И добавился крик ворон…
Убежала, а за обедом
Мне сказали мои друзья,
Что жила там старуха-ведьма.
…Но ведь в сказки не верю я? 

               
12    В бреду
             .   
Костёр горит, и тень ему подвластна,
Она дрожит, как падшая звезда,
А мне огонь поддерживать так важно,
Чтоб вертолёт поляну распознал.

Я третий день питаюсь талым снегом.
Сочельник. Ярко вынужденный пост.
Мне кто-то шепчет на ухо: - коллега,
Пойдем со мной, держи меня за хвост.

И я готов за ним хоть на кулички,
А где кулички, знает только он.
Я бросил всё, припрятал только спички,
Чтобы спалить к чертям его притон.

Всё ближе тени всех, кого я видел,
Они как будто выстроились в ряд,
И мнится мне, у них всё тот же лидер,
И на груди костры ещё горят.

А жар такой, что даже вскинув руку,
Не заслонить лицо от торжества,
В противовес глухому перестуку
На сарафане красная канва.

Угрюм-река, отдай Танюшке мячик,
Не доводи до смертного греха,
Не спрашивай меня «А был ли мальчик?»,
А в спину хохот ха-ха-ха-ха-ха.

Да нет, не хохот - рокот вертолёта
И хвост в руках, и четкий след копыт
Ведёт по направлению к болоту.
Я падаю - не ранен, не убит.   

   
13   Ни за награду, ни за славу

Ни за награду, ни за славу,
Ни за обманчивость покоя
Я пью до дна твою отраву
За горечь, ставшую судьбою.

Любовной ненависти зелье -
Два гордых слёзных водопада,
Как тяжело твоё похмелье
В горах гордыни и разлада.

Твои соломенные нежности
Уздою шёлковой прилажу
И в океаны двух безбрежностей
Пошлют за нами экипажи.

И будут медленно кружиться
Материков чужих осколки
Разъединяя, чтобы слиться
В причудах девичьей заколки.

А по стеклу узоров клочья
Пройдут морозом злым и колким,
Чтоб в широченный бархат ночи
Горящих звёзд вонзать иголки.


14    Дарья

Выходила Дарья гулять во двор,
Собирала клевер, плела венки,
Заводила с облаком разговор,
Пела песни горькие от тоски.

Шла тропой окольною через мост
И бродила по лесу три версты,
Воротившись к дому, при свете звёзд
Из крапивы жгучей ткала холсты.

Наступала ночь, долгожданный сон
Закрывал ей очи, тягуч иль скор.
А наутро клевер, лазурный лён
Выходила Дарья искать во двор.


15  Одинокие рассветы
 
Когда рассвет съезжает по стеклу
как на салазках с горки ледяной,
перебираю вещи на полу
и молча их целую... По одной
сложу на стул - вернёшься и возьмёшь,
вот запонки, и галстук, и платок,
и может быть когда-нибудь поймёшь,
что ты любим и ты НЕодинок!
Ну а пока - набеги на любовь,
торнадо страсти, вихри, ураган,
букеты экзотических цветов
и обещаний - целый океан!
Потоки слов красивых, но пустых,
и одинокие рассветы, и печаль...
А в жизни много радостей простых,
ты их не замечаешь - очень жаль...
Когда еще ты вспомнишь обо мне?
Как долго ждать обещанных минут?
Слезинка покатилась по щеке,
и дни за днями медленно идут...


               
16  Циник и Капуцинка
 
                Неисправимый двоечник, закоренелый циник,
               зачем тебе женщина, тем более из Капуцинок?
               За окнами тронулась ночь, ветвями стекло царапнув.
               Только прохладный душ – и прямиком в нирвану.
               Не вспоминай её прошлое, забудь о де Саде.
               Ты разглядывал профиль, фас, но подходишь сзади,
               раздвигая волосы на затылке. И жарко шепчешь
               непристойное… О том, что дальше – легче,
               о сдаче некой крепости из кресла, стола и стула.
               Торопишься, видно, пока она не уснула,
               исполнить грустную песню пришедшую свыше.
               И рот открывается... только голос, увы, не слышен.

               А Капуцинка тёртая. Отводит взгляды и руки.
               Вовне нежное тело, внутри – мудрость старухи.
               Где-то рядом пахнуло ладаном и корицей.
               Ну ладно… ладно… больше не повторится.
               И у неё сомнения, свои монашеские загоны.
               Не суди и не будешь судим за цинизм, за гонор.
               Однако ты помнишь разницу: акциденция – не субстанция.*
               Присмотрись к этой женщине. И она, чай, не Констанция.

               Так не будь дураком, телёнком, подбрось монету.
               Прими как догму, данность, что «Романтизьму нету»
               и не было никогда… ну разве что в песнях Асадова…

               За окнами тронулось утро… без чувства важного самого.

             * Акциденция (лат. accidentia — случайно появляющееся) —
               женщина на одну ночь.
               Субстанция – нечто устойчивое и постоянное —
               женщина на всю жизнь.   
 .               
17    Осень в аду
   
Осень в аду,  какая к чёрту романтика!
Осень в аду всегда печальное  зрелище.
Ветер уносит конфетные фантики,
Верят в  любовь одинокие женщины.

Ждут у окна и гуляют с собаками,
Дым сигаретный, открытые форточки,
Гуща кофейная с тайными знаками,
Модные джинсы и новые кофточки.

Всё же надеются милые дурочки,
Скучные парки с деревьями голыми.
Только стеной обрываются улочки
И разлетаются белые голуби.

Осень в аду, одеваемся в жёлтое,
Ясным огнём загораются здания.
Как же красиво, если всё мёртвое,
Глупые книги, ненужные знания.

Лужи бездонные, грязные дворики,
Серого цвета неба громадина
И между лавочек замерли дворники,
Слушая  осень по местному радио.


18    Девчоночка
   
            "Имя моё - иероглиф, мои одежды залатаны ветром"
                Группа "Пикник"

Синицы на чистом снегу рассыпаны, словно семечки,
бабки соседские снова о чём-то спорят.
Вечер лежит на крышах, закатным лучом подсвеченный.
Всё это давно привычно - улицы и заборы,
бабки, синицы, лавочки, многоэтажки серые.
Мимо несёшь свой мир - хрупкое одиночество.
Ветер под куртку лезет, дышит в затылок севером,
он нелюдим, как ты - ни имени нет, ни отчества.
Жизни стеклянный шар прячешь в кармане джинсовом -
того и гляди, расколется о чей-то недобрый замысел.
Распутье семи дорог тебя среди всех вычислит -
спеши, на листах судьбы первые делай записи.
Идёшь сквозь вечерний свет. Куда - и сама не ведаешь.
Но только бы не домой, к маминым взглядам строгим.
Ветер следы стирает белой позёмки ветошью,
имя твоё - неразгаданный иероглиф.


               
19    Сначала...   
   С.Я.Надсон

Сначала - взгляд, потом - слова,
потом - развитие событий
и под влиянием наитий
кружится тихо голова...
И вот - касание руки,
и поцелуй - как пробный камень,
желаний острых яркий пламень,
и наши первые грехи...
Все эти вехи каждый раз
проходят люди, но с годами
всё приедается, меж нами
уже довольно пары фраз;
начальной стадии бутон
здесь может вовсе не раскрыться -
не льёт на мельницу водицы
давно издушенный флакон...
Конец известен, пройден путь,
но счастья мне до боли мало,
и как же хочется в начало
любви тропинку повернуть! 
      
20  Слизняк и улитка
   
В гости шел слизняк к улитке,
Торопился он, как мог
Поутру подполз к калитке,
В полдень к тропке, где лесок.

Поднял щупальца глазные,
Посмотрел по сторонам,
За тропой увидел синий
Край реки. Улитка там.

Пронеслись стрекозы, мухи,
Он лишь сдвинулся чуть-чуть,
Ведь когда шагаешь брюхом,
В десять раз длиннее путь.

Час прождав, второй и третий,
С того края, где река,
Поползла улитка встретить
По дороге слизняка.

Вдалеке остался синий
Водоем, грибы в кустах,
Заскользила по тропинке,
По которой полз слизняк.

Но слизняк, увидев небо
На закате с краснотой,
Развернулся в месте, гдE был,
И пополз к себе домой.

Он подумал, если утром,
Встанет раньше хоть чуть-чуть,
То тогда не будет трудно
Завершить длиннющий путь.

А улитка ждать осталась,
Ночевать у тропки той,
У нее большая радость,
Ее дом всегда с собой.   

               
21   Осень жизни
   
Вновь листья, как жёлтые птицы,
Кружат над уставшей землёй.
Пора наступила проститься
С теплом перед долгой зимой.

Пора наступила поверить
В конечность земного пути,
Замедлить свой шаг и проверить,
Что в жизни успел запасти.

Богатство, чины и награды?
Не смог, да не очень хотел.
Лишь милой счастливые взгляды
За век свой скопить я сумел.

Призов не урвал, шумной славы,
Деньжат у нещедрой судьбы,
Добился лишь хрупкого права
Собою самим в жизни быть.

Известным не стал и поэтом,
Чьи книжки в архивах хранят.
Но кто-то ж прочтёт строчки эти,
Когда уж не будет меня...   

               
22    Полынный август

Ещё слетаются к цветам
Шмели и бабочки,
А лето катится к ногам
Румяным яблочком.

На платьях летних отцвели
Ромашки с розами –
Полынь согнулась до земли
Густыми росами.

Слетела синяя звезда
На землю спелая –
Его смутила навсегда
Девчонка смелая.

А ты - накидок кружева
Сложила бережно,
На все полынные слова
Смолчала сдержанно.

Вновь солнце, выгорев дотла,
Упало яблоком,
А ты осталась ждать тепла
От лета бабьего…
 
               
23   Сентябрь. На рубеже
   
Зеленая повозка лета
Остановилась на бегу
За четверть часа до рассвета
На желтом стынущем лугу.

Уткнулась в осень, как в заботу,
И все, кто в ней сидел, тотчас
Вперед качнулись, словно что-то
Толкнуло к будущему нас.

Все зашумели, зашуршали,
Все встали, чтоб себя размять.
И оптимисты вопрошали,
Когда помчимся мы опять.

Они кричали простодушно,
Что жизнь на месте – это смех!
А пессимисты равнодушно
Смотрели не мигая вверх.

Но все чего-то ждали чинно,
Не оставляя мест своих.
Лишь дети, ведая причины,
Искали радостей других.

И шумное, как буря, племя,
Нас бросив, в свой ушло забег.
Но с ними убежало время,
Оставив нам  ХХ-ый век…

24  И все
   
      Смерть стучится ко всем одинаково.
                Гораций

Как бы уйти от назойливой грусть-тоски?
Память услужливо строит монаший скит.
Прямо под сердцем уютно сложился домик.
Видно, на данность нацелен её расчёт -
типа: "опять припадёт на моё плечо,
тихо поплачет, а дальше печаль разгонит"

Может, поможет цыганка с колодой карт?
Стоп! Так нечестно! Зачем короля в рукав?
Может, червовый сегодня да пригодится...
Так что раскладывай просто на интерес.
Бог не поможет. Сегодня гуляет бес -
страх осторожно стекает по ягодицам.

Видимо, скоро в мой дом постучится смерть.
Зря не прислушалась к теме "семь раз отмерь" -
знала бы, ну хоть чуть-чуть, на порядок больше.
Кружится бес, изгаляется наглый чёрт.
Ангел затих, ну а что же ему ещё
делать, когда человеку нутро полощут?

Жизнь утекает, как выпитое вино.
Здесь попрощаться со всеми бы надо, но
странной лягушкой в кувшине сбиваю масло.
Выбраться нужно отсюда любым путём -
схватками тянет болезненный окоём.
Вспыхнуло небо и...всё.
                Навсегда погасло.


               
25   До Берлина сто км 
.
Идём усталые и злые
И настроенье, как в тюрьме.
Где ж балагуры фронтовые?..
А до Берлина сто км.
Есть указатель у дороги
И шрифт готический на нём.
От тех, кто мимо тянет ноги   
Совсем не слышно бодрых слов.
Ползёт военная колонна,
Скрипят тоскливо сапоги.
Понуро тянут пушки кони,
Не помогают батоги.
И тут Колёк, из третьей роты,
Скривил солдатскую губу,
Боец отважный, из пехоты.
Видал он их «км» в гробу.
И ниже мелом чётко вывел
Всего два слова, но каких!
И засмеялись те, кто мимо
Шёл еле-еле на своих.
Шрифт не готический, конечно,
Суть излагалась на другом.
Что мы до Рейха, хоть он – вечный,
Читалось там, «Х..ня – дойдём!»
И темп свой медленный ускорив,
А может, чуточку взбрыкнув,
Заржали дружно даже кони,
На надпись Колькину взглянув.
К бойцам опять вернулась сила,
Улыбки, смех и бодрый дух.
Как будто им пристроил крылья
Колёк из слов, из этих двух…
А тут начальство по дороге
Спешит, предчувствуя успех.
В машине маршал, очень строгий,
Не понимает: Что за смех?
Вдруг взгляд упал на указатель,
Прошлась улыбка по лицу…
А за поднятье духа, кстати,
Награда выпала бойцу.


 .               
26  Осенние сны. 
 
 Прижаться бы пылающей щекой
к прохладному плечу осенней ночи,
вдохнуть её целительный покой,
смахнуть тревоги дрогнувшей рукой,
а вместо них поставить многоточье.

Забыться бы на время сладким сном
под мерное круженье листопада.
Приснится пусть бабулин тёплый дом
с черешней старой прямо под окном,
с  колодцем, с покосившейся оградой.

Но сны иные душу бередят.
Раскаты грома. Молнии сверкают.
Листком лечу по ветру. В рай ли в ад?
Иллюзий мне подсыпав сладкий яд,
коварная судьба пока скрывает.

Прислушайтесь к упавшему листу.
О чём в последний миг он тихо ропщет?
Исполнить просит давнюю мечту
о том, что, погрузившись в пустоту,
хотел бы спать у ног любимой рощи.    

    
27  будничное
   
Тикают часы.
Замедляю бег.
Я проснулась. Сон - был длиною в жизнь.
Дождик моросит,
переходит в снег.
У погоды криз - странное брюзжит.

Слёзы февраля -
голоса весны,
Ждущему тепла - сладостный бальзам.
Вяжут втихаря
будничные сны,
новый путь судьбы. Новый день глазам.

.
28    Хрупкое...
   
Она уезжала сегодня из дома,
из старого сада, привычного мира
и, сидя на гребне земного Памира,
впервые себя ощущала ведомой.
Она замыкалась, желая согреться
осенним теплом угасавшего сада,
где между деревьями бегало детство
когда-то давно и топтало рассаду
цветов однолеток, а мама кричала,
грозилась отшлёпать, но было не страшно.
Она всё пыталась раздвинуть ромашки,
укрывшие маму сплошным одеялом.

Пыреем ползучим в потери врастая
родных и любимых – сжималась до точки.
Ослепшая рано, крича по-сорочьи,
последняя птица из вымершей стаи.
Забыв про безволье артритных коленей,
она поднималась всё выше и выше,
надеясь звоночки сквозь тучи услышать,
качая в подоле бесплотные тени.
Звенели ключами другие владельцы
и комкались фразы, скрипели колёса.
Она уезжала, оставивши сердце
на выпавших утренних
росах...

Куда и зачем?

.

29   Марево

В Дашиной комнате спит дождевое марево:
рябью туманной колышется вдоль стены.
Даше не нравится попусту разговаривать –
с тем, кто ни разу не видел такие сны.

Мама, терзаясь виной, суетится, бегает,
вечно таскает по знахаркам и врачам.
Марево после становится грязно-пегое,
злится на Дашу, по дальним углам рыча.

Если дожди заливают до люстры комнату,
проще мгновенно, без шума, идти ко дну.
Не отвечать никому, притворяясь чокнутой –
может, поверив, оставят тебя одну.

Снится, бывает, далёкое что-то, смутное:
солнце – на город надетое набекрень,
булка в руке, мелкий прудик с чудными утками.
Папа привычно кричит в несмешной игре,
бьёт по щеке, тащит маму к машине волоком.
(в юбке до пяток – царапины не видны)...

Даша, проснувшись, твердит про себя: «я в домике!»
Марево тускло колышется вдоль стены.


30   Курортный роман
    
Август ореховый, август медовый,
яблочный август нас радует вновь,
кружатся бабочки, осы и пчёлы,
кружится в танце и наша любовь...

Спело, богато, арбузно и дынно -
сколько даров лето нам принесло!
Что же ты смотришь с улыбкой невинной,
будто назад отбираешь тепло?

Было дано и загара и солнца,
лёгкой воды и примятой травы...
Машет рукой, напоследок смеётся -
лето прощается! Поняли Вы?

Ночи прохладней, дожди моросящи -
всё это осень несёт на порог,
было ли чувство у нас настоящим?
Бес ли попутал, помиловал Бог?

Как бы то ни было - но отлюбили
лето, друг друга и праздный покой...
Хоть ненадолго, а счастливы были...
Лето кончается, едем домой...   
 
               
31  Сон мне
      
Ты приснился мне солдатом
в старом ватнике военном,
без ремня, без автомата
и с лицом обыкновенным.

Ловко спрыгнул ты с подножки
предпоследнего вагона,
без пилотки, без гармошки
и без лычек на погонах.

Я спросил, и ты ответил
как тебя «приговорили»…
Не был свят, а вижу – светел…
Помолчали, покурили…

Не свезло тебе к невесте
и на танцы гармонистом…
Ты расстрелян был на месте
в стельку пьяным особистом.   


32    Стихи с куста
 
А лето – с горки, колобком,
навстречу осени-лисичке,
покуда сверху молоко
на город льёт туман парной.
А я с потёртым рюкзаком
на старой кляче-электричке
поеду в рощу за строкой:
на чернолесье их полно.

Не веришь, что стихи растут?
С моё попробуй поживи-ка!
Я с беспокойных юных лет
ищу секретные места.
Конечно, водятся в лесу
ещё грибы и ежевика,
но ничего приятней нет,
чем собирать стихи с куста.

Среди нехоженых дорог
хранит меня небесный ангел.
Его опека и добро
не напоказ – они тихи.
Румяный облачный пирог
печёт на зорьке щедрый август
и льются винным серебром
хмельные летние стихи.

 .               
33   Прости нас, жизнь!
 
Надежда собирается по капле.
Так мало в сердце места для мечты.
И души наши чуточку озябли.
Мы вновь ныряем в омут суеты.

За прошлое цепляемся зачем-то.
Нам в будущее некогда смотреть.
По жизни мчимся в очень быстром темпе,
Беспечно сократив её на треть.

И счастье мы порой не замечаем;
Тихонечко сидит оно в цветке,
За томиком стихов, горячим чаем,
На облаке и лёгком ветерке.

В глазах любимых, птичьей гулкой стае,
В шагах некрепких первых малыша.
Как жаль, что очень редко мы мечтаем...
Прости нас, жизнь, ты слишком хороша!
.

34  Брошенность 
                Homo locum ornat, non ornat hominem locus (лат.)
                Не место добродетели, но добродетель место может украсити
                (Плутарх)


Ушла… а может быть уехала
Куда-то в город из села,
А старый дом с гнездом под стрехою
Оставила, не продала.

Не собрала с куста смородину –
Ссыпается в ночную тьму.
И даже кошку беспородную
Не поручила никому.

С петель сорвавшись, ставня хлопает,
Пугая дремлющих ворон,
И смотрит дом пустыми окнами
В который раз тягучий сон.

Скрипит веранда половицами
И с каждым вечером грустней,
На занавесках краски выцвели,
Герань засохла на окне…

Падёт осенняя распутица,
Листва замусорит крыльцо,
А серой кошке вдруг почудится
В саду хозяйкино лицо.

Она всегда была хорошею,
Плескала в блюдце молоко.
Да угнездилась в сердце брошенность –
Одной на свете нелегко.

Ушла… как будто мир оставила,
Который потемнел и сник…
А может, за небесной ставнею
Мелькнёт её прозрачный лик?
   
 .         
35  Нарисованная птица 

     Нарисованная птица
     Не успев пока понять,
     Что ей некуда стремиться,
     Хочет небо всё объять.

     Ей бы вырваться на волю,
     Но художник ведь не маг:
     У неё такая доля -
     На холсте лишь крыльев взмах.

     Не попрыгать ей по веткам,
     Не взлететь под облака:
     Холст, по сути, хуже клетки -
     Несвобода на века.

     И, поняв, что в заточенье
     Выход лишь один, простой,
     Птица выбрала мгновенье...

     Холст стоит теперь пустой.

     Пусть покажется кому-то,
     Случай тот - из небылиц.
     Но художник с той минуты
     Не рисует почему-то
                больше птиц...


.               
36  Там детство носишь босиком
    
Там всюду пахнет шашлыками,
Солёной влагой и песком,
Там горный воздух, море, скалы,
Там детство носишь босиком.

С панамой в волнах, в пенных брызгах,
С медузой скользкой на ладони,
С ракушкой найденной со смыслом,
Что счастье даст, беду изгонит.

Там можевельник древний скальный
С сосной пицундовской повенчан,
Их аромат смолой астральной
Ложится солнцем мне на плечи


37   Паутина

Не  путайся,  друг,  в  паутинах  сплетен,
В  них  не  вникай  и  не  вини  себя.
Не  сразу  тонкой нити  той  заметен
Предел  на  прочность.  Отойди,  любя.

Та  паутина - проблеск  возрожденья -
Порвёшь  её,  и  вдруг - свободным  стал!
Души  порывы - к  чистоте  стремленья
И  нравственности  прочный  пьедестал.

На  нем  восстанешь,  вихрем  не  задетый
Из  злобных  слов  и  зависти  людской.
Не  путайся,  друг,  в  паутинах  сплетен!
От  них  молитвой  сердце  успокой...


38  Жизнь моя   
 
       «Вечер черные брови насопил.
     Чьи-то кони стоят у двора.
     Не вчера ли я молодость пропил?
     Разлюбил ли тебя не вчера?»
                Сергей Есенин

Жизнь, похоже, я напрочь угробил,
Завершилась с фортуной игра:
Лишь вчера свою юность я пропил,
Разлюбил тебя позавчера.

Нет ни пыла уже, ни азарта,
Грустно сердцу и скучно уму.
С кем я выпью по маленькой завтра?
Послезавтра кого обниму?

Для кого я спою и станцую,
И кому прочитаю стихи?
Для чего прожил жизнь удалую,
Совершая бездумно грехи?
 
И неважно теперь, что всё время
«Чьи-то кони стоят у двора».
Ехать некуда мне. Жизни бремя
Сбросить с плеч наступила пора…
 
               
39   Инквизитор   
(наше время)
***

Готов загрызть за убежденья,
И  умствуя, несёт хулу,
В них негатива искаженья
Привносят злобы пустоту.

Он сам не ведает, что деет,
Уверен в благости своей,
Но смерти холодом так веет
От его пламенных речей!

И небо выдаёт рассрочку,
Пока не собран урожай,
Судьба поставит свою точку -
Ждёт инквизитора не рай.


40. "Герань" 

Цветочный горшок на облезлой столешне
Случайно разбит пополам.
С тех пор, как жена мир оставила грешный,
Ни разу герань не цвела.

А тут, распустилась
Цветастой заплатой —
К замшелым сиротским углам.
И стрелки вдруг замерли на циферблате:
Как раз, в этот миг и ушла...

Цветы, словно весточка
К памятной дате,
Придали мгновениям смысл.
Плотна' тишины залежалая вата,
Нависшая с прошлой весны.

В светящихся окнах,
Из дома напротив,
Семья за накрытым столом.
Старик, забываясь, оттаивал вроде,
Чужим согреваясь теплом.

               
41   Кронштадт. Весенние каникулы   
 
Отчетливо всходят по краю воды
За сутки – два зарева…
Наш остров – всегда в эпицентре беды.
В нем войны – хозяева…

Здесь в память блокады стоят на века
Морские орудия.
Машин очень мало, этажность низка.
Почти что безлюдие.

На стенах остались с советских времен
Плакатные реплики.
Замедлилось время и клонится в сон.
Истерты поребрики...

На мартовском солнце петровский редут
Младенчески жмурится.
И тени деревьев с газонов ползут
На голые улицы.

Играем в пиратов, бушует "война"
Со "взятием крепости"…
А дома нас матери ждут дотемна,
Вздыхают: "Ох, нехристи"…

"Захаб" с "бастионом" – чтоб "город" не пал –
Стоят все каникулы,
И с Якорной* смотрит морской адмирал*
За нашими играми.

Наш "остров свободы" весной обогрет,
Не связан запретами.
Вернемся сюда через тысячу лет
В счастливое детство мы.
 
*Якорная - центральная площадь в Кронштадте перед Морским собором
*Памятник вице-адмиралу С.О. Макарову на Якорной площади


42   Вдвоём у моря 

Голубой, как мечта, тепловоз
нас с тобой к синю морю привёз.
Мы забыли тоску в тот же миг,
побежав по песку напрямик!

Улыбнулось нам море-щенок
и свернулось покорно у ног.
"Здравствуй, юг!"  –  взвыли мы, и тотчас
в воду  –  плюх!  –  половина из нас.

И бесплатно, от волн в двух шагах,
мы палатку разбили в песках.
А потом вдоль прибоя пошли
и «куриного бога» нашли.

Глубь морская загадок полна,
рыбок стаи танцуют у дна,
глаз таращит оранжевый краб,
что-то тащит в клешнях, бодр и храбр.

Вот медуза, вся в белом, плывёт,  –
прячу пузо, а то ущипнёт…
Был восток красно-рыжим, как медь!
Бил восторг, как из скважины нефть!

Даже Бог был растроган всерьёз
и не смог удержаться от слёз.
Нам же был ни к чему тот порыв  –
дождь полил, нас в палатке закрыв.

Ливень, гром, клокотанье стихий!
Мы ж вдвоём вслух читаем стихи.
Кто бы знал, как бурлила в нас кровь!
Что нам шквал, если с нами любовь...

Как корабль, в смелой схватке с водой
до утра "плыл" наш маленький дом,
но хранил бодрость духа в беде  –
и приплыл в ясный, солнечный день.
.

43   Мои осенние стихи    

 Мои осенние стихи
впитали краски бересклета,
отчасти я виновна в этом –
хочу тепла, и лёгкий слог благословляет бабье лето,
быть может то, возможно это…
день сливочен и полон света,
и по тропе шаги тихи…

Сквозь паутины макраме
видения неоднозначны,
запас тепла почти истрачен
и кажется, что навсегда, но в настроении прозрачном
еще витает призрак дачный,
и только белый дым табачный
напоминает о зиме…

В прожилках тонкого листа
и обречённости осины
ищу гармонию на синем
и жёлтом фоне сентября, его пока не тронул иней,
и нет ожесточённых ливней,
и в плавности осенних линий
природа девственно чиста…      

.      
44   Я сослан бессонницей в эту красивую ночь
 
Я сослан бессонницей в эту красивую ночь.
Бреду по этапам часов с кандалами раздумий.
Прекрасный пейзаж, но до лунностей я не охоч,
Ведь дом наш уснувший похожий на вымерший улей.
Что будущим днем: слово правде? обману хвала?
Мечи поржавели, и стрелы в колчане сгнивают.
Смиренным котенком свернулось созвездие Льва.
И, глядя в глаза мне, Стрелец откровенно зевает.


45   На рыжей коже обелиска... 

Жизнь всё расставит по местам,
Пушистый снег припудрит листья,
Осенним, призрачным холстам
Добавит шарма тонкой кистью.

Поёжась, юркий воробей
Урвёт чуток озябшей корки,
И, припустив от голубей,
Растает в пепельных задворках.

И двор затих, и мир затих,
И счастье бродит близко-близко...
Природа пишет белый стих
На рыжей коже обелиска...    
 
       
46   Ночь в Приэльбрусье

Ночами звуки и слова слышней.
Закрой глаза - услышишь каждый шорох
И мы в звенящей звёздной тишине
Забудем о дневных ненужных спорах.

Рассвет засеребрится над горой,
Пора, наверно, отдохнуть немножко?
Но облака здоровались со мной,
Подплыв с утра к открытому окошку.

Скажи мне, что ты ищешь здесь, душа,
Ты ищешь зрелищ, а быть может, хлеба?
Нет!  Из окна восьмого этажа
Каким-то близким кажется мне небо.

Поверьте, знаю я наверняка:
Насыпать лишь на подоконник крошки,
И соберутся утром облака,
Как птицы, у открытого окошка.


47  Тепло. Но бабье лето на изломе...

Тепло. Но бабье лето на изломе.
Как на духу, я признаюсь в простом —
Что был виновен лишь в немногословье
Своем.

Да, это так. Но за стихов отраду,
За их неистребимый непокой
Я буду доверительно оправдан
Тобой.

И знаю — в лабиринтах дней тревожных,
В глухих хитросплетеньях бытия
Нет никого нежнее и надежней
Тебя.

Не зря же ночью тихой и безлунной
У дымчатых созвездий на виду
Опять к тебе по долгому безлюдью
Иду.

К скучающей, уставшей, неуснувшей
Иду как будто в странном полусне.
И мягко светят мне твои веснушки
В окне.


48   лагерь переселенцев
   
На площадке звенели мячи.
Ты о прошлом опять не кричи
ясноглазая память.
Это тело бормочет: "Устал",
а она повторяет фальстарт.
Почерк жизни — не править.

И выходит, была не была,
прямо к сетке.  Какая игра!
Сет за сетом, до ночи...
Сквозь ячеи,  по третьей волне
он плывёт,  направляясь ко мне,
этот домик средь прочих.

Там за окнами слышится гам,
В общей кухне раскинут вигвам
всех республик Союза.
Где-то Бубка берёт высоту,
воздух ловим мы с ним на лету.
Крыльям легче без груза.

Унна-Массен — двух жизней дефис,
как вершина, с которой лишь вниз
в географию, в мебель
и в беспомощность чувства, и в дрожь,
оттого что любовь не вернёшь:
то не Бабель, а Гегель.

Тянет к дереву. Тора-кора
мне расскажет о том, что вчера
вечный фатум отложен.
От него на площадку ушёл...

В парке юноши, девушки schoen.
Будет осень, как должно.
 
               
49 Осенняя акварель 

Печальным подарком у ног моих листья…
Последний, пленительный пишется штрих.
А осень красиво, с повадкою лисьей-
Танцует в янтарных картинах своих…

Небесный мазок изумрудного цвета,
С потоком прощальных сентябрьских лучей.
Багровым закатом цветёт бабье лето
И смотрится томно в прохладный ручей.

Нет вычурных линий на этих полотнах,
Художник задумчиво пишет этюд…
И шлейф королевский для осени соткан-
Стихи в листопадном восторге живут.      


50 Заполнение пустоты
      .
Заката усталого о'тсвет
коснулся верхушек деревьев;
внутри - пустота, внешне - осень,
и это вне всяких сомнений.

Стал воздух лилов, и неловкость
сквозит меж стволов, голых веток;
жил жёсткость проявлена в жёлтой
листве облетевшего лета.

Земля замыкается в панцирь,
и холодны чувства и плечи,
как будто бы в медленном танце
прощания без новой встречи.

Ещё не мертвы, - еле живы -
не реанимировать лёгкость;
ложится листва под машины,
уходит к корням, сором стёртым.

И наша ненужность Вселенной,
которой и дела-то нету
до прошлого, ставшего тленом, -
плетётся по стылому следу.

Петлёю кружа временною,
выходит за контур, - за внешний...
И в нас заполняет пустое -
щемящая осени нежность.


51   Миг решает всё порой.

Одуванчик одичалый
Сник на солнечной лужайке:
Облысел, по белу свету
Распустив последний пух.
Весел орлик*, родич алый,
И ему совсем не жалко:
Солнце всем прекрасно светит –
Почему же он потух?

Так задумано природой:
Одуванчик – многолетний,
Каждый год цветёт красиво,
Сбросит пух и ждёт весну.
Орлик, раскрасавец модный,
Двухгодичный цикл наметил:
Год растёт и копит силу,
Чтобы в будущем блеснуть.

Так устроены и люди.
Кто-то за мечтой стремится,
Каждый шаг учтён, обдуман,
Сложен, как пчелиный рой.
Кто-то страстен без прелюдий,
Волен, словно в небе птица.
Миг... и грудью пал на дуло...
Миг решает всё порой...
.
52    Бобыль 
 
 Примерясь — хватит ли мне дров,
 снег выпал точно на Покров
 и не растаял.
 К тому же в небе журавли
 курлычут клиньями вдали —
 за стаей — стая.

 Тут хочешь верь, а хочешь — нет —
 куда деваться от примет
 в канун Покрова.
 Вдобавок — десять дней мороз,
 а ветви в листьях у берёз —
 к зиме суровой.

 Ну что же... — дров должно хватить,
 и повод есть, чтоб покутить —
 пора для свадеб.
 Меха гармошки разверну —
 десяток лет долой стряхну.
 Эх… — двадцать надо б.

 А лучше сорок... — как тогда,
 когда зазноба навсегда
 приворожила...
 Что было — поросло быльём,
 векую старым бобылём.
 Ну... — не сложилось.

 Зима устанет... — в феврале
 оттают кочки на земле.
 Всё по приметам.
 Ещё немного подождать
 весны цветущей благодать,
 а там и — лето...   
.               
53        Аквамарин   
      
  Сияли звезды, море томно пело,
Манили камни в призрачной дали,
И моряки, отчаянно и смело,
За песней дивной гнали корабли.

Один моряк, решительный и страстный,
Нырнул за камнем, не страшась глубин..
Там голос пел, далекий и прекрасный-
"Ты будешь мой...лишь мой Аквамарин!"-

Вернулся парень, и с тех пор каменья
Хранили их от ветра и волны.
Но лишь уснут, как слышат в сновиденьях
Печальный зов из синей глубины...

А наш моряк всё тише, всё бледнее...
Из камня смотрит нежной девы взор!
И свет очей всё ближе, всё роднее,
Зовет к себе продолжить разговор...

-"Вернись ко мне, мой милый, мой желанный!
И сердце навсегда мне подари!"-.. .
Шагнул за борт... и скрылся за туманом,
На дне морском не встретил он зари...

Сияли звезды, море томно пело...
Взяла своё владычица глубин.
-"Ты отдал свою душу, отдал тело...
Теперь ты мой навек Аквамарин"-   

. 
54    И снова дождь, и снова осень...

И снова дождь... И снова осень...
Пора прощания с теплом.
Застывшего тумана проседь
Прохладным утром за окном.

Желтеют листья на асфальте,
Как отпечатки светлых дней.
От сырости немеют пальцы,
Шаги становятся быстрей,

Почти бегооооом по серым лужам,
Хранящим капельную дрожь,
И блеск от фонарей досужих -
Осенней непогоды брошь.
.
55    Цикада 
 
- Скажи, ты когда-нибудь видел цикаду?
Скорее пойдём, я тебе покажу,
Она на лугу возле той эстакады,
За узкой тропой, что ведёт к блиндажу.

Мы в нём укрывались во время бомбёжки.
Муса, ты не веришь, а я видел сам –
Ракета упала у этой дорожки,
Мне мама сказала, что это «Кассам».

И будто бы сразу по вашей деревне
Из пушек и танков стреляли в ответ,
Такое бывает теперь ежедневно,
Как будто у взрослых забот больше нет.

Ты знаешь, всех птиц распугали солдаты
В той роще, где мы так любили гулять,
И всё говорят, будто наши ребята
Не могут с арабскими вместе играть.

Но нам их войны и конфликтов не надо
Я взрослых понять никогда не смогу,
А ну их! Пойдём лучше слушать цикаду,
Ты знаешь, она ещё там, на лугу.

 .               
56   Stille Nacht   

        Мой славный город тот ещё игрок...
Нажав на газ, врывается в квартиры,
забив собой все радиоэфиры,
последний хит-дорог тяжёлый рок...
И бьёт в набат до самых декабрей,
до Рождества...потом душою щедрой,
приправленный теплом лимонной цедры,
горячий наливает всем глинтвейн...
Укутав всё в покой и первый снег,
заставив нас одеть шарфы и шапки,
он по дворам идёт походкой шаткой,
напомнив всем который ему век...
Устав душой от грохота машин,
любуется как радуются люди
в предверии рождественского чуда,
в софитах глаз неоновых витрин...

По-стариковски, грудью всей вздохнув,
прислушиваясь к музыке Востока,
и, вспомнив о любви святой истоках,
ладонью гладит юную Айгюль...
Ей снится до сих пор ещё война,
как собирались все родные вместе...
И руки помнят ласковое тесто,
в которых млела пряная долма...
Она любила солнце и песок...
Чтоб утро пахло тёплой пахловою,
но встретившись лицом к лицу с войною,
покинула пылающий Восток...
Теперь в её распахнутых глазах
надежды свет и мирный этот вечер...
И город, зажигая в окнах свечи,
поёт и ей  отныне "Stille Nacht..."    
.
57   Крепкие вина

После каждого боя мы малость добрее к себе…
Здравствуй, здравствуй тебе, незаметное скорбное  лето!
Я в кирзе и шинели мотаю твои километры,
Припадая губами солёными к сладкой воде.
Здесь одни – на войне, а другие, как мутный прибой –
Поглотят, но  отхлынут, с травою умрут за  минуту.
Бой тебя изберёт, ты – его. Кто в согласье с собой,
Тот останется жив, чтоб помочь быть в согласье кому-то.
Мир иссох, как ручей,  унесён был, как ветром песок –
Победившие в прошлом наплакали горсточку мира.
Косоглазое солнце, хромая, бежит за лесок,
День коровою тощею бродит по выжженной миле.
Суетятся цари, фарисеи, хоть жизнь – не в цене,
Овцы паствы иной, сквернословя, сбиваются в стадо…

После каждого боя незримое  зреет во мне –
Снятся крепкие вина лозе моего винограда.
 
.               
58   У белого пятна

Ты видишь, как пустеет сад:
срывает ветер паруса
на хрупких мачтах яблонь.
С ветвей, с небес, с листвой внахлёст
свет то ли яблок, то ли звёзд ,
скользит за каплей капля

в неуловимый дым костра.
В октябрь — горчичный сидерат
с горсти вчерашних зёрен.
Где ночь незвёздная черна,
а ты у белого пятна
с предзимьем в тихом споре.

И в бездну падают слова,
а первый снег и покрова
в согласии едином.
Но есть камин, колени, кот.
Глядишь, и землю новый год
закружит мандарином...   

. 
59   Чубатый берег в синей кепке детства
 
Чубатый берег в синей кепке детства,
Где птицы чертят стан на проводах,
Я принимаю памятью и сердцем,
Гляжу упрямо в розовую даль.

Там росы серебрятся на малине,
Колышется берёзка под окном.
Забор зарос крапивой да полынью,
А отчий дом ветшает с каждым днём.

Прости, дружище, некогда приехать,
То стужа, то жара, то дождь, то снег...
Окрест не слышно озорного смеха, -
Безмолвна хата, словно  человек.

Не скрыться в тёплом домике улиткой,
Твердит упрямо голос: "Торопись!"
...Щеколда звякнет, заскрипит калитка,
Начнётся в тихом переулке жизнь.

Румянцем щёки запылают пылко,
И яблонь цвет вскипит над городьбой,
На шее вспухнет, напрягаясь, жилка, -
С землёй навеки связан я судьбой.

Люблю в тиши лесных объятий греться,
Чтоб не грустить, не звать и не жалеть.
Пусть только оживает память сердца,
Погоста не страшна земная твердь.

Пусть ночка сыплет звёзды на ресницы,
В сенях снимаю шляпу я свою,
Заслышав скрип щербатой половицы
И птичьи трели в заревом краю.
. 
60   Новый день   

тайною иллюзий полон сон
тот, в котором мы друг другу снимся,
наших чувств небесный персептрон
в зеркалах души вмиг отразился.
и растаял призрачный обман,
нежностью в фантазиях рождённый.
новый день,  прошу, скорей настань.
без мучений, каторг и агоний.
помня  о распятом на кресте,
помолюсь я непорочной деве.
свет добра, возникший в темноте,
пронести сквозь жизнь свою сумею.
луч рассветный вспыхнул за спиной,
ночь смотала в лунный всё клубочек,
бог неспящий, дай душе покой
без поправок, да и без отсрочек.
.
    
61   И вдохновенья чувствовать полёт   
.
Ещё чуть-чуть и растворится лето
Воздушным шаром в голубой дали.
Уже заметны осени приметы:
Плывут по небу тучи-корабли

Под парусами белыми, качаясь,
Навстречу неизведанной судьбе.
Там пассажирка - осень молодая
Сойдёт на землю тихо в сентябре.

Нечаянно уронит шаль цветную
С рубинами из нитей золотых.
О ком-то близком плача и тоскуя,
Под ветра шум и редкий солнца блик.

Перечеркнет последнюю надежду
Здесь на земле найти душе приют.
Поймёт: разлуки в жизни неизбежны.
На палубу взойдёт, где очень ждут

Её стихов божественные строки,
Где в мире Света сердце заживёт...
И будет плыть в величии высоком,
И вдохновенья чувствовать полёт.

.
62    Все топчут душу 
   
Все топчут душу сапожной кирзой, а я ее мылом
натру и насажу нутром нетронутым на вилы,
а потом сыграю на ней, как на губной гармони,
и вырвется на волю, что в глубине печалью стонет,
лопнет звуками черно-белого бессонного блюза,
и тело твоё ляжет рядом неподъемным грузом,
с жаждой в песок мимо оазисов, в безразличность,
тоской изменяя, по ходу движения личность,
как капли небес, структуру плит меняю дробью,
строки новые, вывожу на старом надгробье,
я струны жил души тяну от роговицы с краю,
твою беспечную радость у-ДУШЬ-ем разрываю…
и вижу робкое движение, по новой рожденной души,
которую недавно я жестоко на вилах сушил
печалью влажного черно-белого бессонного блюза,
что ложиться в душу маленьким бесценным грузом...
.

63     Квест 

Год оказался на редкость тяжёлым,
невротику дан урок.
Мозг был, как старая плёнка, зажёван.
За месяцем месяц тёк.
Хоть предлагалась мне жизнью в оферте
удача за крепкий бой,
я ощущала влечение к смерти,
которая даст покой.
Яды невроза меня разрушали,
недаром её звала.

Вышла она. Без лица. Без вуали.
Скорее добра, чем зла.
"Брось, – говорит, – надоевшее бремя,
иначе тоска заест..."
Что-то заставило брякнуть: "Не время,
я лучше продолжу квест".
Гостья озлилась: "Зачем отвлекала
напрасно меня? Ну что ж,
стоит подобная роскошь немало,
в кувшин с молоком нырнёшь.
Выбраться сможешь – тебе и награда,
не скоро приду опять.
Если потонешь, весьма буду рада
обещанный куш забрать".
Так раздражая у жертвы болячки,
Косая ждала улов.
Так возрождалось в унылой дохлячке
упрямство на сто голов.
Солнца во мне – как в глубинах колодца,
но жизнь разожгла маяк.
Так только близкие просят бороться.

Могильный дурман иссяк.

Пусть и тошнило в густеющей массе,
как будто глотнул дерьма,
можно тонуть в молоке, но не в масле,
я взбила его сама.
После обмякла. Впустила усталость.
Легла на ладони дня.

Нежным и хрупким ростком пробивалось

что-то внутри меня.

.
64   Цветные тени      

когда закончится этот день
закат размажется спелой вишней
над суетливостью площадей
по горизонту
и выше
выше

пройду дрожа как осенний лист
вдоль черных дыр замеревших окон
по переулку
что хмур, но чист
к двери в наш дом на холме высоком

и там достану среди вещей
на верхней полке давно лежащих
одну из наших с тобой ночей
с канвою нежности настоящей

и расстелю до самих небес
вплетая робких надежд узоры
и в сновидениях о тебе
перелечу за моря и горы

так много дней на одно лицо
так мало полных любви мгновений
ты мне оставил в конце концов
цветные сны
и цветные тени   

Тексты скопированы 24.09.2021г
Просьба к авторам текстов- тщательно проверьте их, о малейших неточностях
вплоть до знаков препинания сообщайте мне.

             на этом пока всё. Л.К))
                25.09.13.45