Мне тогда было только шестнадцать...

Мне тогда было только шестнадцать,
Беспорочных мечтательных лет.
Что взывали строкой, наслаждаться,
Обвивая грустинкой куплет.

Что будили в приветливом сердце,
Все известные сонмы щедрот!
Характерные, крепким младенцам,
Угодившим в заботливый род.

А людские открытые грёзы,
Что манили сумой впереди!
Отрицали и трусость, и грозы,
На удобном для торга пути.

Всё казалось свободным и честным,
В проходившей вплотную толпе.
Называвшей и стройность чудесной,
И тактичную зрелость во мне.

Что в конечном грядущем итоге,
Предрекало бесспорный успех!
Всех свершений, на длинной дороге,
Что сулили бессчётность утех.

Но в доподлинной жизни с годами,
Выпадало всё вовсе не так.
Как вещали провидцы, устами,
Оделяя удачей большак.

На котором средь ям и колдобин,
Уносящих в негаданный ров.
Сыт лишь тот, кто тебе неудобен,
В полосе посулённых даров.

Иль отмечен святыми перстами,
Средь других равноценнейших тел.
Проходящих поодаль, годами,
Средь каких только ты не у дел.

Но присев у немилых обочин,
Подавлявших на бренном пути.
Я узрел в глубине червоточин,
Все призы что сумел обрести.

Все бесценные форы и льготы,
Что заботливо свила судьба -
От друзей, до бескровной работы,
Что к иным безгранично груба.

Я признал что в обыденной жизни,
Сохранённой любовью родных!...
Я был слеп, и несносно капризен,
В подростковых причудах былых.

*              *             *

И семья, и любимые дети,
И уютный приветливый дом!
Неизменно согреют и встретят,
Заслонив все невзгоды щитом.

Тем незримым щитом и заботой,
Что мечтает любой человек.
Одарённый божественной льготой -
Быть ЛЮБИМЫМ и НУЖНЫМ навек.