Мне будет не хватать живого слова...

Мне будет не хватать живого слова,
Когда по закольцованной реке
Приду я в этот мир однажды снова,
Чтоб говорить на мёртвом языке.

Мне встретятся фонетики руины
И старожилы, помнящие как
Измученные беженцы с равнины
Чертили на земле какой-то знак.

И каждый мог прочесть его. Но это
Носило явный признак колдовства.
В конце концов пришлось убить поэта
Под злое одобренье большинства.

Язык стал умирать. Из диалекта
Он превратился в лепет дурака,
Покуда не пришёл Великий некто
И не оставил мир без языка.

Так разлучили содержанье с формой,
Придумав речь условную весьма.
И сразу же мычанье стало нормой.
Молчанье ж стало признаком ума.

Язык отнялся вследствие некроза.
Рот исторгал отныне лишь слюну.
Слились в одно поэзия и проза.
И стали – просто воем на Луну.

Перемешалась густо тьма со светом.
На всё легла безмолвия печать.
И, вот в такой-то мир придя поэтом,
Я должен был всё заново начать...