Дыши...

Всё незнакомо ночью во дворе,
Как полки книжные – многоэтажки,
И люди в окнах будто в янтаре
Застыли, словно древние букашки.
Я им кричал, от холода дрожа,
Пар изо рта летел как в буйстве танца.
Не до меня на полках-этажах
Им, не понявшим прелесть декаданса,
Уставшим за день от мирских забот,
Как офисный работник от пасьянса.

В глазах темнеет, всё вокруг плывёт,
Парю в круженьи лиственного вальса!
Щекочет слух, как ветер камыши,
Шуршанием колёс автодорога...

– Дыши, дурак! Дыши! Дыши! Дыши!
Безумием привычного всем смога.

Бежать! Бежать куда глаза глядят!
Свет арки манит тускло-зыбким светом.
Как странно всё же...
Много дней подряд
Не замечал я арку в доме этом.
Но есть за нею книжный магазин.
Название затёрто – "Судьбы", вроде.
В нём продавец, доживший до седин,
Одетый, как и я, не по погоде:
– Что ищет мой замёрзший друг,
Забытый человечеством навеки?

Я осмотрелся... Полки, полки вкруг,
А на полу с нолями чеки, чеки.

– Чего же алчет нынче молодежь?
Есенина, Ахматову ли, Блока?
Есть современники, но там все сплошь...

И тут меня как будто в сердце током:
– Позвольте, но ведь это же...
– Да-да!
Вы, быть должно, хотели крикнуть "книги"?
Но в них по большей части ерунда,
Все под названием простым – "Вериги"!
Все ваши книги, чётко, по годам!
Моя любимая под номером тринадцать.
Всё, как у всех, по полкам-этажам:
Четырнадцать, пятнадцать и шестнадцать.
Изволите прочесть и оценить?
В тринадцатой приправлены грехами
Такая чувственность, бунтарство, прыть,
Наивность с неумелыми стихами!
А вот ещё достойный экземпляр,
Пойдёмте по ступенькам к верхним полкам!

И продавец достал потрёпанный футляр,
Извлёк очки, надел, поправил чёлку:
– Вот тридцать третий, нужный нам этаж!
И тут грехов, увы, мой друг, в избытке!
Вся ложь, что породила ваша блажь!
А корешок-то – с золочёной ниткой!
Ах, помните, любезный, те слова,
Которыми вы ранили так больно...
Забыть-то их получится едва!

– Ну, всё, старик, я ухожу! Довольно!

– Бегите, друг мой, коль найдёте дверь!
Тем более там осень – час поэтов!
Кому же интересна боль потерь
В час безнадёжных пасмурных рассветов?!

– Дыши, дурак! Дыши! Дыши! Дыши!
Ищи скорее выход! Полки!.. Полки!..

Дрожу, как будто кто-то тормошит,
В душе всё стонет, словно воют волки!
Семнадцатый этаж, да, выпускной!
Попалась на глаза и эта книга:
Любовь навеки, слёзы, Боже мой!
А после чувств интрига за интригой!
Ну, вот и первый! Детский плач и крик
Из книги тоненькой среди таких же!
– Где двери, отвечай скорей, старик?!
– Быть может, выше, а быть может, ниже.
– Так не бывает, старый идиот!
– Тут всё зависит от того, что в книгах!

Бегу наверх: четыре, тридцать! Вот!
Вот: тридцать девять, крайняя... "Верига"!

– Где выход, отвечай?!
– Похоже, там. –
И посмотрел на полки те, что выше.

Удар и в голове какой-то гам –
"Он дышит? Дышит, вроде дышит..."
Я по ступенькам зашагал наверх,
Старик молчал, смотря с укором в спину.
На торопыг так смотрят и на тех,
Кто прыгает с вершины гор в лавину.
Этаж, ещё этаж и: сорок пять,
Пятидесятый – юбилейный номер!
– Спешите, друг мой?! Тут ни дать ни взять!
Так интересно, что же в этом томе?
Изволите открыть и почитать?
– Там пусто и в начале, и в финале!
– Вы можете листать, опять, опять!
Но эту вы ещё не написали!
Быть может, будет меньше в ней грехов?!
Прошу не поднимайтесь, друг мой, выше,
Найдите время всё же для стихов!..

"Да успокойтесь вы, он дышит, дышит!"

Вновь шум дороги, жуткий холод, двор –
Где люди в окнах, словно бы букашки,
И надо мной ведут горячий спор
Жильцы знакомой мне многоэтажки.
А рядом, вытирая пот со лба,
Очки в футляр укладывает старый
Тот продавец:
– Ну, друг, с тебя кабак!
Такая, знаешь ли, была сансара!
Ты умер, друг мой, в этом сентябре!
Я за тебя, как за родного, бился,
Ты был, как будто мошка в янтаре.
Дыши! Дыши, ты заново родился...

А. Н. Пушкарь