За признанием своей погибели следует спасение

“С этой минуты начался тот три дня не перестававший крик, который так был ужасен, что нельзя было за двумя дверями без ужаса слышать его. <А для Ивана Ильича это была его жизнь. Ужас – перед тем, что не вмещается в тебя. Ужас говорит о глубине. – Э.В.> В ту минуту, как он ответил жене, он понял, что он пропал, что возврата нет <нет возврата к старой жизни-лжи –Э.В.>, что пришёл конец, совсем конец, а сомнение так и не разрешено, так и остаётся сомнением. <Сомнение мучительнее всего для Ивана Ильича, как будто бы оно и порождает даже физическую муку. Вот где прообраз адских мучений, где мучается душа, но эти муки гораздо хуже и сильнее, чем просто физическая боль. Сомнение Ивана Ильича состояло в том, что он видел, что вся его старая жизнь была обманом, но он не хотел этого признавать и принимать это, потому что вся суть его старой личности заключена была в убеждении, что он живёт как надо и что жизнь его хороша, и потому ещё, что тогда выходило, что он “погубил всё, что ему дано было, и поправить нельзя”, т.е. он погиб и, по-видимому, безвозвратно. Но видимость часто бывает обманчива. За признанием своей погибели, по благодати Божией, следует покаяние, обращение и спасение. –Э.В.> <Наше обыденное сознание блекло и тупо, оно помрачено и пропитано грехом, в нём в огромной степени проявляет себя первородный грех. И боль, долгие физические страдания, проясняет его, обостряет, делает глубже, так что человеческие, духовные вопросы ставятся ребром, делаются живыми и насущными, как воздух, уходит столь привычное для нас окамененное бесчувствие, душа пробуждается, чтобы увидеть, где она, куда попала, идя по жизненному пути, и понять, что же теперь ей делать, куда идти дальше – вперёд или назад. – Э.В.> – У! Уу! У! – кричал он на разные интонации. Он начал кричать: “Не хочу!” – и так продолжал кричать на букву “у”. Все три дня, в продолжение которых для него не было времени <т.е. Иван Ильич эти три дня, ещё при жизни, был в аду – Э.В.>, он барахтался в том чёрном мешке, в который просовывала его невидимая непреодолимая сила. <Воля Божия. – Э.В.>”
Мы помним, что про этот “чёрный мешок” уже шла речь в рассказе. “Ему казалось, что его с болью суют куда-то в узкий чёрный мешок и глубокий, и всё дальше просовывают и не могут просунуть. И это ужасное для него дело совершается с страданием. И он и боится, и хочет провалиться туда, и борется, и помогает. И вот вдруг он оборвался и упал, и очнулся.” Т.е. очнулся, уже находясь внутри этого мешка. Это тот самый тёмный туннель, по которому двигаются умирающие и в конце которого – свет. После того, как Иван Ильич узнал о “мешке” впервые, начался его разговор с Богом. Значит, через этот “мешок”, “туннель”, “дыру” человек приближается к Богу, а Бог – к человеку. Это помощь Божия человеку, путь по ту сторону, которым он ведёт душу человека. И если тогда Иван Ильич только провалился в этот мешок, то теперь он уже был внутри него, и все эти тяжкие сомнения были внутри него. “Он бился, как бьётся в руках палача приговоренный к смерти, зная, что он не может спастись; и с каждой минутой он чувствовал, что, несмотря на все усилия борьбы, он ближе и ближе становился к тому, что ужасало его. Он чувствовал, что мучение его и в том, что он всовывается в эту чёрную дыру, и ещё больше в том, что он не может пролезть в неё. Пролезть же ему мешает признанье того, что жизнь его была хорошая. <Первородный грех, возымевший такую власть над Иваном Ильичём, который никогда не боролся с ним. – Э.В.> Это-то оправдание своей жизни цепляло и не пускало его вперёд и больше всего мучало его. <Здесь идёт описание душевного состояния Ивана Ильича, всё то, что растянулось на несколько последних недель, но что можно было вместить всего в эти несколько строк. Получается, что в эти несколько недель ничего не менялось в душе Ивана Ильича, или почти ничего, как в эти три дня, “в продолжение которых для него не было времени”. Но куда страшнее были те годы и годы в жизни Ивана Ильича, когда не менялось вообще ничего, но было всё то же, и чем дальше, тем мертвее. Здесь же, наоборот, очень медленно, самим своим “барахтанием” в мешке, Иван Ильич приближается к новой жизни и рождению в пакибытие, по великой милости к нему Самого Бога. – Э.В.>”
осень 1999г, по рассказу Л.Н.Толстого "Смерть Ивана Ильича"

https:// ridero.ru/ books/ zapiski_novoobrashennogo/