Назови мое имя

Вместо предисловия
Автор искренне благодарит Платона за написанный им диалог «Кратил», который мы с удовольствием использовали для создания первой сцены.
Сцена 1. Возле костра встречаются мудрецы. Каждый из них одет в черный плащ, в руках у каждого фонарь. Позже появляется женщина в белом.
Мудрец 1. Если не все сразу одинаково для всех и всегда и если не особо для каждого существует каждая вещь, то ясно, что сами вещи имеют некую собственную устойчивую сущность безотносительно к нам и независимо от нас и не по прихоти нашего воображения их влечет то туда, то сюда, но они возникают сами по себе, соответственно своей сущности.
Мудрец 2. Я полагаю, друг мой, так оно и есть.
Мудрец 1. Тогда, может быть, сами они возникли таким образом, а вот действия их происходят иным способом? Или и сами они представляют собою один какой-то вид сущего, эти действия?
Мудрец 2. Ну конечно же и они сами.
Мудрец 1. В таком случае и действия производятся в соответствии со своей собственной природой, а не согласно нашему мнению. Например, если бы мы взялись какую-либо вещь разрезать, то следует ли это делать так, как нам заблагорассудится, и с помощью того орудия, какое нам заблагорассудится для этого выбрать? Или только в том случае, если мы пожелаем разрезать вещь в соответствии с природой разрезания, то есть в соответствии с тем, как надо резать и подвергаться разрезанию, и с помощью какого орудия, данного для этого от природы, – лишь тогда мы сможем эту вещь разрезать и у нас что-то получится, и мы поступим правильно? И с другой стороны, если мы будем действовать против природы, то совершим ошибку и ничего не добьемся?
Мудрец 2. Я думаю, это так.
Мудрец 1. Следовательно, и если мы возьмемся что-либо сжечь, то не всякое мнение нам здесь поможет, но только правильное? Последнее же состоит в том, как и с помощью чего нужно сжигать или подвергаться сжиганию исходя из природы этого действия?
Мудрец 2. Это так.
Мудрец 1. Значит, и со всем остальным обстоит так же?
Мудрец 2. Разумеется.
Мудрец 1. А говорить – не есть ли одно из действий?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. В таком случае если кому покажется нужным что-то сказать, то пусть так и говорит, и это будет правильно? Или же если он станет говорить так, как нужно сказать или должно быть сказано в соответствии с природой этого действия и с помощью того, что для этого природою предназначено, то тогда лишь у него это получится и он сумеет что-то сказать, а в противном случае совершит ошибку и ничего не добьется?
Мудрец 2. По-моему, дело обстоит так, как ты говоришь.
Мудрец 1. А давать имена – не входит ли это как часть в нашу речь? Ведь те, кто дает имена, так или иначе говорят какие-то слова.
Мудрец 2. Верно.
Мудрец 1. Следовательно, и давать имена тоже есть некое действие, коль скоро говорить было действием по отношению к вещам?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. Эти действия, как мы уже выяснили, существуют безотносительно к нам и имеют какую-то свою особую природу?
Мудрец 2. Верно.
Мудрец 1. В таком случае и давать имена нужно так, как в соответствии с природой вещей следует их давать и получать, и с помощью того, что для этого природою предназначено, а не так, как нам заблагорассудится, если, конечно, мы хотим, чтобы это согласовалось с нашим прежним рассуждением? И тогда у нас что-то получится и мы сумеем дать имя, в противном же случае – нет?
Мудрец 2. По-моему, это так.
Мудрец 1. А скажи, то, что нужно разрезать, нужно, как мы говорим, чем-то разрезать?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. А что нужно ткать, нужно чем-то ткать? И что нужно сверлить, нужно тоже чем-то сверлить?
Мудрец 2. Разумеется.
Мудрец 1. И что нужно называть, нужно назвать с помощью чего-то?
Мудрец 2. Это так.
Мудрец 1. А что же это такое, чем нужно сверлить?
Мудрец 2. Сверло.
Мудрец 1. А ткать?
Мудрец 2. Челнок.
Мудрец 1. А называть?
Мудрец 2. Имя.
Мудрец 1. Прекрасно. Следовательно, и имя есть какое-то орудие?
Мудрец 2. Верно.
Мудрец 1. Так вот если бы я спросил тебя, что за орудие челнок? Не то ли, чем ткут?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. А что мы делаем, когда ткем? Не распределяем ли мы уток по основе?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. Тогда и о сверле ты можешь так же сказать, и обо всем другом?
Мудрец 2. Разумеется.
Мудрец 1. В таком случае и об имени можно так сказать. Коль скоро имя есть некое орудие, то что мы делаем, давая имена?
Мудрец 2. Не могу сказать.
Мудрец 1. Может быть, мы учим друг друга и распределяем вещи соответственно способу их существования?
Мудрец 2. Верно.
Мудрец 1. Выходит, имя есть некое орудие обучения и распределения сущностей, как, скажем, челнок – орудие распределения нити?
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. Итак, челнок – орудие ткацкое?
Мудрец 2. А какое же еще?
Мудрец 1. Следовательно, ткач будет хорошо пользоваться челноком, то есть как должно ткачу. А учитель будет хорошо пользоваться словом. Хорошо – это значит, как должно учителю.
Мудрец 2. Да.
Мудрец 1. А вот чьим трудом хорошо пользуется ткач, когда пользуется челноком?
Мудрец 2. Мастера.
Мудрец 1. А всякий ли человек такой мастер или тот, кто владеет этим искусством?
Мудрец 2. Кто владеет этим искусством.
Мудрец 1. А чьим трудом хорошо пользуется сверлильщик, когда пользуется сверлом?
Мудрец 2. Кузнеца.
Мудрец 1. Так вот всякий ли человек – кузнец или тот, кто знает это искусство?
Мудрец 2. Тот, кто его знает.
Мудрец 1. Так. А чьим же трудом пользуется учитель, когда пользуется именем?
Мудрец 2. Этого я не знаю.
Мудрец 1. Ты не знаешь, кто передал нам имена, которыми мы пользуемся?
Мудрец 2. Право, не знаю.
Мудрец 1. Не кажется ли тебе, что их дал закон?
Мудрец 2. Похоже, что так.
Мудрец 1. В таком случае учитель, когда пользуется именем, пользуется трудом законодателя?
Мудрец 2. Я полагаю.
Мудрец 1. А как ты полагаешь, законодателем может быть любой человек или тот, кто знает это искусство?
Мудрец 2. Тот, кто его знает.
Мудрец 1. Таким образом, не каждому человеку, друг мой, дано устанавливать имена, но лишь такому, кого мы назвали бы творцом имен. Он же, видимо, и есть законодатель, а уж этот-то из мастеров реже всего объявляется среди людей.
Мудрец 2. Похоже, что это верно.
Мудрец 1. Нам повезло, друг мой. Мастер ступил на землю. И цель его – поиск истины. Ему предстоит долгий и тернистый путь, но сила имени откроет пред ним даже двери Элизиума.
Мудрец 2. Уверен ли ты в этом, друг мой?
Женщина в белом. Я укажу ему верный путь.
Звучит музыка. Женщина в белом уходит. Мудрец 1 и Мудрец 2 остаются у костра, камера постепенно отдаляется. Спустя некоторое время слышно, как хлопают двери. Кадр меняется.
Сцена 2. Темнота, звучит музыка, софиты направляются только на действующих лиц. В кадре мужчина в черном. К нему подходит женщина в белом. Постепенно музыка становится тише и, наконец, совершенно затихает.
Женщина в белом. Здравствуй, путник! Что привело тебя в эти земли?
Мужчина в черном. Здравствуй, милое создание! Мой путь начался далеко отсюда. Но сейчас, когда я вижу тебя, у меня возникает чувство, что скоро я найду то, что ищу всю свою жизнь – мое предназначение.
Женщина в белом. А знаешь ли ты, путник, в чем оно, твое предназначение и что ожидает тебя в конце пути?
Мужчина в черном. Я ищу истину (женщина в белом загадочно улыбается). Всю жизнь я иду по ее следам, и куда бы они ни привели меня, в Тартар или Элизиум, я никогда не сверну.
Женщина в белом. Ну что же, удачи тебе! Разворачивается и собирается уходить.
Мужчина в черном. Постой! Кто ты и зачем пришла ко мне?
Женщина в белом (останавливается и оборачивается к мужчине лицом). Ты узнаешь мое имя, но позже, еще не время. Я пришла, чтобы озарить твой путь. Мы еще встретимся, путник!
Звучит музыка. Женщина в белом уходит. Постепенно становится светло.
Мужчина в черном. Озарить мой путь? А ведь правда, заря. Кончилась ночь, и я продолжаю путь.
Звучит музыка. Мужчина в черном уходит.
Сцена 3 начинается с того, что мужчина в черном спотыкается о лежащий на дороге камень и падает.
Мужчина в черном. Камень! Ты явно лежал здесь и ждал меня. Хочешь преградить мне путь? Я только благодарен тебе, теперь я Acmaras, а это значит, что меня не остановить.
Мужчина в черном слышит голос.
Голос. Стой, путник! Неужели ты не видишь, что эта дорога не принимает тебя? Сойди с нее, и к твоим ногам я положу все золото мира! Я проведу тебя в Элизиум!
Мужчина в черном. Не знаю, кто ты, но твое золото – лишь опавшая желтая листва под моими ногами! А мой Элизиум там, где истина!
Голос (жутко смеется). Ладно, путник! Если ты правда упрямый и твердолобый Acmaras, то я с удовольствием посмотрю, как в поисках истины ты опустишься на дно. На пути мужчины в черном появляется водный поток, пока звучит голос, он разливается. Но я добр и дам тебе шанс! Если назовешь имя каждого из потоков, воды расступятся перед тобой. Голос начинает читать текст. Слушая голос, мужчина в черном стоит в воде. Его руки распахнуты, а взор устремлен в небо. Через землю эту протекала река, что потом разделялась на четыре меньших реки. Первая из них текла вокруг страны Хавилы. В этой стране есть золото, хорошее золото, а также драгоценная смола и камень оникс. Вторая река текла вокруг всей страны Куш. Третья река протекала к востоку от Ассирии. Была и четвертая река. Пауза. Я жду твоего ответа, путник, иначе вода погубит тебя, и ты утонешь, как камень!
Мужчина в черном. Через землю эту протекала река, что потом разделялась на четыре меньших реки. Первая из них называлась Фисон и текла вокруг страны Хавилы. В этой стране есть золото, хорошее золото, а также драгоценная смола и камень оникс. Вторая река называлась Гихон и текла вокруг всей страны Куш. Третья река называлась Тигр и протекала к востоку от Ассирии. Четвертая река называлась Евфрат.
Пока путник произносит текст, вода расступается перед ним.
Голос. Пусть воды расступятся перед тобой, но дальше тебе не будет так легко!
Звучит музыка. Мужчина в черном продолжает путь. Когда затопленные земли остаются за его спиной, снова становится темно. Действующих лиц следующей сцены подсвечивают софиты.
Сцена 4. Мужчина в черном видит перед собой воина с мечом, за его спиной возвышаются ворота.
Воин с мечом. Молодец, путник, ты покорил воду. За моей спиной возвышаются Врата Бога. Не сюда ли ты шел всю свою жизнь? Но вот мой меч, а я мечник – мы одно целое, и ты не пройдешь!
Мужчина в черном. Кто ты, мечник, как твое имя?
Воин с мечом (ехидно смеется). Мое имя? А что видишь ты вокруг, путник?
Мужчина в черном. Вокруг только мрак… Мрак… Мужчина в черном замечает, что у ворот за спиной воина проявляется луч, освещающий силуэт женщины в белом. Нет, ты морок! Ты не преграда мне, ибо нет ничего! За спиной твоей Вавилон – проклятый город, навеки похороненный в истории.
Звучит музыка. Воин с мечом растворяется в воздухе. Снова становится светло. Мужчина в черном видит перед собой здание, двери которого закрыты. На крыльце здания стоит женщина в белом.
Женщина в белом. Дорога привела тебя в Элизиум, путник!
Мужчина в черном. Учитывая мое весьма недавнее прошлое, я очень рад снова тебя видеть. Да, Элизиум – это, конечно, хорошо, только двери заперты.
Женщина в белом. Они откроются, лишь назови мое имя.
Мужчина в черном (поднимается на крыльцо и берет женщину в белом за руку). Ты та, кого я искал всю свою жизнь. Твой образ не покидал меня на протяжении всего моего пути. Имя твое Этимона!
Звучит музыка, двери распахиваются. Мужчина и женщина уходят в Элизиум. В кадре появляется надпись: «Теория номинации». Титры.