И ночь...

И ночь без звёзд, густая, тая, снится. Тепло брони, и лица лица лица, слова и стены стены вдоль дороги, и пепел пепел пепел на пороге, и нет дверей - кричащие проёмы. Миг - нет ни лиц, ни имени, ни дома, домов, дверей, дорог, имён, ответов - лишь ветер, тёплый, пряный, горький ветер, и белый потолок ночного неба. Был, не был, не был, был, и снова не был. Ты падаешь в оставленное лето: песок, вода, листва, июль и солнце, мир - пресс-папье с метелью шар - не бьётся на звонкие и острые осколки, а прочее - лишь ссадины, и только, всё заживёт, всё проживём, всё сладим, а прочее - лишь линии в тетради, в альбоме карандашные наброски. Все просто, всё предел... предельно просто, и небо - гладью чистого листа, за ним со звоном бьётся пустота и падает сквозь стены снова, па... Стекло и сталь, сквозь тишину тропа звенящую - да... дальше, за предел... предельно просто. Кто чего хотел? Всё - сон тревожный - были, был ли, небыль? А воздух пахнет летним днём и хлебом.