Берегами Волхова, осеннее

Над крепостью тучи, не видно зари ясноокой,
И дождь всё грустит над простором Родной стороны.
Но буря ворвётся однажды в покой одинокий -
Души моей крылья всё так же белы и верны.

Пастуший рожок заблудился, доносятся звуки
То с рощицы дальней, то с пустоши сонных полей.
Никто и не знает, насколько нежны мои руки,
И голос, который к утру отчего-то сильней.

Легко оступиться, забывшись, увязнуть в болотах
И сгинуть бесславно, с врагом не сошедшись в бою.
Твой день пролетит, как всегда, в мимолётных заботах.
И ты не услышишь, как холодно здесь на краю.

Так просто и страшно молчанье. Подобие смерти –
За горло берущая вдруг немота, тишина…
Прошу, не теряй меня в этой пустой круговерти
И не отпускай. Если я хоть немного нужна.


***

Да чего ж ты боишься, зачем отбираешь листы?
Не опасна строка, что сегодня в висок мне стучится.
Я смотрю в этот мир с не такой уж большой высоты,
Упаду – не умру. Только сердце и может разбиться.

Я творю ворожбу, чтобы стало хоть малость светлей,
Со свечой выхожу в темноту, где давно нет дороги,
Латы словом кую - для других, тех, кто выше и злей.
Оттого и не сплю - всё сижу до утра на пороге

И молюсь не Богам – вещим птицам, пути, и огню.
Бессловесно почти - с ними красноречивей молчанье.
Рассыпаясь на искры сама, я тебе сохраню
Чистый голос души – светлой лиры небесной звучанье.


***

Ты печально стоишь над рекой, не зовя и не плача.
Смотришь, будто сквозь время, глазами незрячими вдаль.
Не молчи, не молчи! Я спряду тебе нить – на удачу.
И водой родниковой с души твоей смою печаль.
Перебитые никнут крыла – белый пух первым снегом
Лёгким саваном льнёт к пожелтевшей озябшей траве.
Погляди, как светло! В небе Солнце взошло оберегом,
И его не достать взглядам злым и жестокой молве.
Это только привал,  не угасла заря, не устала
Ранним утром в поля убегать босиком по росе.
Разве зря я всю ночь напролёт вам доспехи ковала
Да латала рубахи, в которых рождались вы все?
Опусти в молоко от дороги уставшие стопы,
Веки сладко прикрой, а потом – просыпайся скорей.
Звёздным бисером вышиты неба далёкие тропы.
Вот и крылья твои починила – висят у дверей.


***

Над рекою стоит величаво
Крепость белая. Битвы далёко.
Соберу я засохшие травы.
И приглажу упрямые строки.

Затяну грубый пояс потуже,
Удивляясь невиданной силе.
Что ты плачешь, родимый мой? Сдюжим.
Не такое уже проходили.

Лес осенний укутан в дремоту,
Перед ним ни к чему лицемерить.
Тот, кто вечно стремится к полёту,
Обречён вёрсты русские мерить.

Бездорожье - суглинок да лужи,
И к сердцам прирастают заплаты.
Ничего,  ненаглядный мой, сдюжим.
Ноги вязнут, а души – крылаты.