Телецкое братство

                МЕМУАРЫ

 "МИР ЖИВЕТ,
ЕСЛИ ЕСТЬ ЖУРНАЛИСТ."

Сказать откровенно, в этой жизни меня больше били, чем хвалили. Но на этот раз судьба распорядилась иначе. После того, как закончилась летучка в кабинете ответсека редактор Константин Иванович Тишков, изобразив на лице сердечную признательность своим коллегам краевого Союза журналистов, растянулся в улыбке:
 - Дорогая Александра Васильевна! Примите поздравления: по итогам 1986 года Вы признаны лауреатом краевой журналистской премии за цикл статей о проблемах глубокой переработки древесины в нашей области. Корреспонденции на эту актуальную тему были отмечены на летучке, как полезный аргументированный материал как для представителей власти, так и для размышлений рядовому читателю.
Раздались голоса:
- Так держать!
 А во мне уже светилась идея продолжить любимую  лесную тему, хорошо бы в очерковом жанре,о чем мечталось в Иогаче у кромки вод неописуемого Телецкого озера.
Газета - это, как  мятеж
Восставших тем: включайтесь!
Катунской ГЭС скажите: "Нет!"
И кедр в тайге спасайте!

Прошли годы. Но я до сих пор остаюсь верной профессии журналиста,познающей человеческую суть, требующей колоссального  интеллектуального напряжения, честности и гуманности. Редакция "Звезды Алтая" старалась предложить мне темы, которые не разъединяли бы общество,  а делали его сплоченнее и одухотвореннее.
Но во мне всегда вызывало негодование позевывание обывателя: " Я сытно ем и сладко сплю. Пусть другие сражаются на бранном поле печати..."

 "Пусть не всегда известны имена
тех, кто стоит за строчкой и за кадром.
У журналистов всех судьба одна:
быть в эпицентре жизни или рядом!"


                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


               

"Если проплыть по озеру, внимательно вглядываясь в воду и берега, то покажется, что от покорительских бед последних десятилетий уцелело Телецкое. Нет возле него целлюлозных комбинатов, нет полей, обрабатываемых химией, и железная дорога ни с какой стороны не подошла, и весь почти правый берег давно отдан под заповедник. Покажется, что, в отличие от Байкала, Телецкое озеро само позаботилось о своей сохранности. Ниоткуда к нему не подступиться, только в одном месте и оставило оно широкую долину — в истоке Бии, а больше и нет ничего для промышленного обзаведения, любящего приволье и барство.
 Только в одном месте оплошало Телецкое, но, судя по всему, дорого ему этот промах обойдется. Там, в истоке Бии, и присел лет двадцать назад, как инопланетный корабль, Горно-Алтайский опытный комбинат по комплексному использованию кедровой тайги. Во как звучит! — музыка, да и только! На деле это обычный леспромхоз, прячущий свое истинное лицо за малыми и хитрыми добавками, а практикующий уже давно изведением прителецкой кедровой тайги. Кто помнит по очеркам Владимира Чивилихина знаменитый Кедроград, задуманный и начавший жизнь и верно как опытное и комплексное хозяйство, может преклонить голову еще перед одной могилой, погребшей благие намерения."
  Да, уж, выше Валентина Распутина мне, кажется, не взлететь. То ли крылья слабы, то ли слез пролито меньше о судьбах отечества...
  Что-то связывает меня с этим писателем, чудом сохранившим свою самобытность и прозорливость. Может быть потому, что я родилась в Иркутске, на Байкале? И это стремление к чистой воде - чистой жизни на сакральном уровне выбирает мне, в расцвете творческих сил, такие темы в журналистике, которые, претерпев,делаются  альфой и омегой святой правды.
  Отхожу от горячих летучек в родной  редакции "Звезды Алтая":
  - Ваш "Плач о кедре" лишает последней надежды на  спасение хотя бы орехопромысловой зоны тайги. Где же ваш оптимизм перестройки, Александра Васильевна?
 Что я могла  ответить своему редактору - не способная быть артисткой на  арене пессимизма? Лучше бы туда ногой  не ступать, где беззаконно валят лес. Пусть еще раз прокричит в центральной печати и в "Звезде Алтая" известный ученый кандидат биологических наук   от имени Биологического института СО АН СССР Г.Г.Собанский: "Караул! Грабят Прителецкую тайгу, без заводов,без химии и целлюлозы губят озеро...". А наш брат - журналист назовет это   варварским инстинктом выживания, разделив соболезнование людскому горю о гибели кедровой тайги. Объявит об этом во всеуслышание и сделает   рубки кедра в орехопромысловой зоне  своим несчастьем.
 Но встречаю сочувственный взгляд Валентина Андреевича:"Держись!.." Варванец - лесник по образованию, имея свой круг единомышленников из "зеленых",кажется мне    
 похожим на Вихрова из "Русского леса" Леонида Леонова и пытается научить свою левую руку уважать труд правой. А всякого, кто внушает доверие  быть справедливым оппонентом в обсуждении проблем леса, он готов сделать другом прессы.
  По щеке точно пробегает нервный тик: вряд ли какой другой народ в отечестве вступал в историю со столь богатой хвойной шубой на плечах, как живущие в Горном Алтае.Но посмотрите! Сегодня на нее, разорванную в клочья,  не взглянешь без слез содрогания.
  Но а в реальной жизни Валентин Андреевич - бывший мой шеф напоминает мне журналиста Василия Пескова, недавно получившего звание лауреата Ленинской премии.
 - А помните, Валентин Андреевич, как он приехал к нам в Горный Алтай, прорезав своим "Окном в природу" в Комсомолке , окно в Алтай, в его объекты Всемирного наследия ЮНЕСКО.
 В кабинете редактора собрались  все мы - звездачи,коллектив "Алтайдын    Чолмоны" и вперились в очарованного странника. От своих предков взявший ум наблюдательного анахорета, не имевшего никакого диплома, только один аттестат о среднем образовании, он, кажется, был союзником всех вселенских журналистов, сострадающих живой природе,обласканных обществом или его изгоев.  Я, помнится, тоже пыталась вступить в диалог, спрашивая его, что он чувствует при возвращении на родину из далеких странствий? С моих уст с трепетом сорвался Александр Блок: "Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои..." Как потом он скажет,  слава Богу, что не вымерли еще люди "с любопытными глазами..."
  " С любопытными глазами,
С благородными сердцами..."
Они точно находятся под покровительством "Звезды Алтая" и потому не теряют присутствия духа.
 Многих людей проверил и продолжает проверять прителецкий кедр. Очень часто ( и  двадцать лет назад и сейчас)с тайной меркантильностью обласкавший его,  сделав на его "спасении" блистательную карьеру, затем уходит на сторону его явных истребителей.
 Я пыталась этими строками московского журналиста из статьи "Конец Большой Черни", опубликованной в последнем номере журнала "Знание и сила",  открыть свой материал в газете под названием "Предательская рука". Интригующий заголовок!Вдумайся, дорогой читатель, в мысли озабоченного корреспондента:" Утешением для всех нас служило то, что около четверти лесов Горного Алтая, отнесенных в свое время к первой группе и орехопромысловой зоне, не подлежат промышленным рубкам. Только Совету Министров предоставлено право перевода таких лесов в третью эксплуатационную группу"
Но сколько топор не рубит,
Он лес, наконец, загубит...
  Так оно и вышло. "В семидесятые годы, когда оскудела третья  группа, лесозаготовители стали нацеливаться в сторону запретных зон... Не раз и не два Министерство лесного хозяйства и крайуправление пытались добиться перевода некоторых массивов из первой группы в третью. Но Совмин отклонял эти предложения."
Вот тогда, как сказали бы на Руси, и явился Иуда.
"Пилам нужно было пробить дорогу, и пустили вперед ученых людей, мол, вы то сможете кого угодно убедить, что кедр перестойный надо рубить!... Теперь в самых лучших кедровниках по реке Пыже идут лесозаготовки..." 
 Это слова из лексикона  Генриха Генриховича Собанского. Мне  не легко апеллировать ими, поскольку он в свое время был кедроградовцем и оставил в струящемся  целительном эфире кедровников свои размышления о божественном величии Телецкого озера. Его однофамилец - боярский сын Петр Собанский ( а, может быть, и предок по роду), возглавивший поход томских казаков в 1633 году, дал горному озеру такое название,словно заключив союз с потомками, дабы не оскверняли они  ни словом, ни делом это диковинное Божие творение.
  Хорошо, если утешит моего редактора  целомудренный призыв  ученого  Е.В. Титова, представителя Воронежской государственной лесотехнической академии: нужен закон об экологическом преступлении, включающий личную ответственность руководителей любого ранга за нанесенный природе и обществу ущерб в результате некомпетентности  и волюнтаризма.
  Как не вспомнить историю.Когда-то Петр I взял под личную защиту дубовые рощи: "Бесчинная потрата дуба на ось и полоз, колесо и обруч одинаково карается каторгой, будь то вельможа либо его приказчик..."
   Есть такая шумерская пословица "Срубил кедр, умер Бог". Сколько раз мне приходилось умирать там, на пустошах горных вырубков, возле завалов брошенной древесины, а потом на страницах "Звезды Алтая" соболезновать гибнущей природе.
Братство Телецкое!
Стрессы за стрессами...
Меч ли дамоклов над нами висит
Или земля под ногами горит
В опровержении истин генезиса...

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  " Предписывается немедленно...", Или Кто защитит "малый Байкал?" - моя статья от 25.07.87 еще одна попытка договориться о содружестве с  бывшим Кедроградом - Горно-Алтайским опытным лесокомбинатом:"Недавно на научно-производственном совещании по комплексному использованию кедра в Иогаче работники Горно-Алтайского опытного лесокомбината призвали журналистов прекратить критику в газете:слишком много "Звезда Алтая" пишет о бесхозяйственности и нарушении экологического равновесия.
Что ж, мы согласны уменьшить долю критических материалов при одном лишь условии, если коллективы лесозаготовителей действительно перестроятся и будут бороться за выполнение природоохранных мероприятий."
 А наедине  с собой прорывается  скорбящий монолог души:" О, моя горемычная судьба! Я ненавижу ни распри, ни войны. Но отчего всегда лезу на рожон, вырывая насущный хлеб из рук тех, кто вскормлен на этой земле и борется, как и предки, за выживание в этих вольных  весях. Неужто,чья  правда горше, тот и проживет дольше..."
 ...А в Прителецкой тайге и медведь уже не тот. Ему никуда не деться от человека. Приходится устраивать берлогу вблизи дорог, на вырубках и ложиться на зиму под стволом упавшего дерева у самого выворота...
  Кажется, никто из нас не может прослезиться так, как эколог-печальник, полковник в отставке  уроженец села Кебезень Турачакского района Азий Ильтеев.    Его воспоминания о встречах с хозяином тайги  вскоре украсят   экологические сайты Интернета. 
 - А что? Звери могут заботиться друг о друге? - спрашиваю его на таежной тропе.
 - Приглядеться,жива душа природы и в  белке - семействе беличьи - sciuridae. Она предпочитает кедровые орехи, пряча их на зиму в старые дупла,под камни или  мох. Но может заготавливать маслята и опенки, развешивая их для просушки на сучках, даже тогда, когда уходит на кочевки, пытаясь переплыть Телецкое озеро. Так она проявляют заботу о своих сородичах , которые остаются зимовать в таежной зоне.
  Вот так, верно, и мы подпитываем друг друга адриналиновой энергией суждений. В
"Комсомольской правде" есть  близкий по духу нам подвижник - корреспондент Светлана Вишневская. Она, включив диктофон,  недавно дала возможность  Азию Владимировичу задать свои  животрепещущие вопросы  Министру лесного хозяйства  страны.
..Когда-то я очень хотела порадовать своего редактора Бориса Константиновича Урезкова, благословившего меня - газетчика, прибывшего из Кузбасса, на таежный десант "Иогач_-Артыбаш". Но моя первая статья о современном Кедрограде , очевидно, была безжизненна. А мой шеф жил воспоминаниями о старом журналисте, бравшим интервью у лесозаготовителей на делянах, прямо у пней...
  Зато завотделом редакции Зинаида Степановна Ширяева не решилась подрезать мне крылья и приветствовала мой свежий материал о проблемах кедровой тайги.
  О, дорого стоит это слово обозревателя на редакционной летучке... На всю жизнь после необъективной критики останется ядовитая стрела в твоем сердце или ликующей весной будет петь добрый благожелательный отзыв: "Ждем от вас и дальше чистой  правды газеты!.."

                ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Штормит. Телецкое озеро, похоже, объявило войну всему живому. И птица не летит, и рыба не играет, и лодка не рискнет спуститься на воду, кипящую от порывов ветра, будто он проник внутрь ее и с неистовой силой гонит белопенные волны одну на  мятежную другую.
Низко ходят мрачные тучи, и косые дожди, пробивая кроны прибрежных сосен, орошают хвойную подстилку, словно возвращая земле ее исконный дух, настоенный на хвое и эфирных маслах. А волны, непокорные прежним речитативам, еще больше захлебываются от избытка и невоздержания сил, обрушиваются на берег, словно обвиняя его в случившемся - вышедшей из повиновения природы, кажется, смешавшей направления двух ветров  -"верховки" и "низовки".
Настроение у меня под стать погоде. Неужели ты так одинока - одна в тайге против целой армии, вооруженной бензопилами и мощными лесовозами? Не такое уж у тебя чудодейственное перо журналистки, чтобы ты могла напрячь тетиву своего лука и пустить стрелу - лучок с прикладом - самострел: да очнитесь же вы! А все, побросав свои топоры, вдруг осудили бы свое варварство.
Философия кедра. Жизнь такова, что явная польза "хлебного" дерева, искони почитаемого в Горном Алтае, теперь берется под сомнение:
Мы усомнились в истине о кедре:
Уж так ли он полезен и могуч?
Так ищут злато, спрятанное в недрах,
Забыв о том, что согревает луч...
Я стою в брезентовом плаще яйлинского сторожа у кромки воды и чувствую себя, как брошенка, которой некуда преклонить голову.Одно упование - небо. А по другую противоположную сторону озера находится вторая алчущая правда. И вальщики леса, вздымщики, сучкорубы не размышляют, сколько еще надо погибать в цвете лет могучим кедрам, в которых застряли осколки от взрывов, когда в тайге прокладывали лесовозные дороги...
Чувствую, завтра меня будут приглашать на показательные ухоженные плантации кедра сибирского в Горно-Алтайском опытном лесокомбинате. Внутри все сожмется в комок - не расслабиться. Пусть сочтут меня  букой, нелюдимой дикаркой или стеганут прозвищем похлеще, но я словно остаюсь там, куда не ввозят высоких гостей.
Печальница  земли своих предков... Не бомбы ли сбрасывали на Прителецкую тайгу? Не стреляла ли по ней тяжелая артиллерия? Куда ни глянь - вывороченная земля. И то, за чем сюда приходили, брошено на съедение короедам и червям - гниль - древесина. В отвалах лес, из которого можно построить целый город! То ли все, кто его загубил, ушли в запой , после которого так память притупилась...

"Плакала Саша, как лес вырубали..."
Кедры валили под стоном тайги.
С гнездышек птицы-кедровки срывались,
Соболь метался: явились враги!

Вдруг сзади кто-то трогает меня за рукав:
-Вы Зыкова?
-Да...
-А я Азий Ильеев...
Кажется, небо послало мне утешение: знали бы вы, как я рада вас видеть, Азий Ильтеев...
Сердце раздвоилось, отдав энергию единомыслия человеку неистовому, не хладнокровному наблюдателю вымирания жизни на своей родине. Его имя можно было поставить в один ряд с именами тех, кто вставал на защиту кедра и Телецкого озера. Это Н.Сазонов, В. Чивилихин, В.Парамонов,А.Жариков, Ф.Филиппов,Г.Сабанский,В.Варванец,В.Распутин академик Виноградов, Г.Кудряшов, В.Ветров и другие.
Мы приехали сюда в поселок Иогач на Всесоюзное совещание по проблемам лесозаготовок в горных кедровых лесах. Может быть лучше стоило бы махнуть к Черному морю лечиться от одной привязчивой болезни - вопить о спасении кедровой тайги. Эта правда не ластится, как псина у ног светил лесоводческой науки, не заглядывает в глаза местных держателей лесных фондов, не прикидывает на весах респектабельности, во что обойдется газетный плач о кедре.
Души ли довольствуются пока избушкой в два оконца, срубленной еще полвека назад на правобережье Телецкого озера, в которой длинными ночами дано нам размышлять, отчего люди, вскормленные тайгой, посягают на благословенные бадановые и папортниковые кедровники черневого пояса Алтая...
-Ах, Азий Владимирович! Только что вернулась из Байгола. Чувство такое, будто вырвалась из царства Кощея Бессмертного. Была в заподсоченных лесах...
Он вздыхает, встает со стула и начинает нервно ходить по комнате:
- Я буду добиваться встречи с Горбачевым! Надо бить в московские колокола, чтобы и на Алтае убоялись разбоя...
Это звучит, как утопия. Маленький человек малого народа - алтаец, подполковник в отставке, что он может? Только сопереживать боли земли-матушки, плача скупыми мужскими слезами, какие выдают в нем великого заступника кедровой тайги. Они наворачиваются в разговоре внезапно, точно захватывая его врасплох, и в эти минуты он походит на плаксу, в которого злые мальчишки бросают камнями. Мне, кажется, уготовано собирать эти слезки в единую чашу сострадания..."
"Азий живет близ Одессы в г. Котовске. А на Алтай приезжает каждый год. Его письма в "Звезду Алтая" храню в особой папке и не даю им залеживаться... С журналистами Азий Владимирович  делится своими тайнами, которые так или иначе можно связать с благоденствием божественного сотворения этого мира:
- Что такое кедр, знаете? Дерево - богоданное. В двести лет он становится взрослым и дает потом плоды четыре-пять веков, а может быть и больше, Бог весть... В его дуплах - лучшие гнездовья. Кому только он не дает приют - соболю, белке, бурундуку, колонку! Его орехом и хвоей питается все живущее в тайге.
А воздух? Он в кедровнике чище, чем  где-либо на земле... Если в день щелкать горсточку ореха, то за год кровь полностью обновляется...
«Тайга, как больная чахоткой, дышит неровно, задыхаясь от гниющих древесных остатков, обнаженная и оголенная донельзя», - писала с болью я в "Звезде Алтая".
  В 1988 году, в «Комсомольской Правде», вышла статья А.В. Ильтеева «Воспоминания о кедре», вызвавшая более 70 тысяч откликов. «Еще немного — и кедровая тайга исчезнет с лица земли», — писал он.«На примере своих родных мест, которые когда-то назывались черневой тайгой (то есть густой, нетронутой), я вижу, что мы делаем с кедром повсюду. Был у нас в стране мощный кедровый бык, остался один хвост. За десять лет лесозаготовители взяли весь кедр, оставили его только на скалах; сделав свое дело — переметнулись дальше, вглубь тайги. Люди, которых с детства учили убирать тайгу «под грабли», со слезами на глазах смотрели, как гибнет все вокруг».
  Во мне будто пробуждается благодарность за тот первый глоток воздуха, который я сделала только что появившись на свет - новорожденный младенец. И доверяясь признанию умудренного человека, я готова идти за ним в горные обители, добывать огонь огнивом, ночевать под открытым небом у костра или под материнским пологом кедра, всматриваться в каждую травинку, выживающую  средь каменных россыпей и скал.
Представляю - весной расщелкнется орешек и проклюнется  крохотный зеленоватый  росток - новое семя жизни. Кедр способен только отдавать, ничего не требуя взамен."
  ... Чего стоило добиться Азию Ильтееву встречи с Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым,знают немногие, в том числе и журналисты Алтая:
  "Кровь стучит  в висках, подташниает от надвигающего стресса. Кабинет Генсека. Навстречу идет Михаил Сергеевич. В светлом костюме. Всем памятное его родимое пятно на стыке темени и лба... Я достаю из своей папки письмо с подписями 150 работников трех леспромхозов Турачакского района и подаю его Михаилу Сергеевичу:
- Прочтите, пожалуйста!.. Когда я вернусь на Алтай, люди спросят, что, мол, сказал Генсек? Что пообещал?"
  Это было не первое письмо в ЦК КПСС от страждующих жителей Горного Алтая:  "Спасите Телецкое озеро! Оно загрязняется от устья Колдора, то есть почти на половину его акватории, включая заповедную часть. Почти все посадки хвойных деревьев, которые проводились в восьмидесятых годах в Бие-Телецком бассейне, погибли..."
  Старый охотник Азий Ильтеев мог бы сказать своему партийному вождю, что ему не приходилось видеть и слышать, чтобы алтайские охотники в тайге громко разговаривали, делали затесы на деревьях, стреляли по летящей птице и бегущему зверю, а, уходя, оставляли огонь непотушенным. От простуды они лечились травами, от ран спасали себя бальзамом пихтовой коры, не ходили в кедровник с топором... Даже скорлупка  кедрового ореха становилась целительным настоем, его пили от    глухоты,  неврозов и еще от ста недугов...
  Но для исповеди, кажется, должно было хватить гласа вопиющего в пустыне: "Уважаемый Михаил Сергеевич, Вы повернулись лицом к народу, обратились, чтобы народ говорил правду. Вот я и написал Вам правду гражданина страны Советов - сибяряка-таежника-следопыта."