Транзит

Хрипит больница. Стонет и хрипит.
Должны мы выздоравливать как мухи.
По коридору шаркают старухи:
у бога на призывы свой лимит.

«Я отродясь не верила в него.
Но отпустил бы с миром. Я молилась».

Сестра дежурная куда-то в щель забилась.
И снова стон. И снова – никого.

Попытка в сотый раз уйти в астрал –
сон не идёт. Провалы. Шум прибоя.
Соседа жар смертельный беспокоит:
кричит, хрипит.  За стенкой кто-то встал.

Со всех сторон: «Сестра, сестра, сестра!..»
И – наконец-то! – верно: «Где ты, сука?!»
Как ты долга ночной юдоли мука!..
И мимо – очищения ветра…

Засуетились. Вспыхнул яркий свет.
Укол всадили – злобно и неловко.
«Как нас достали эти все уловки!
Ну. почему больных нормальных нет?

Лишь бы орать, лишь бы гнобить сестер…»
Инфекционка. Наша медицина.
«Больной, заткнитесь, будьте же мужчиной!»
А он хрипит– и что-то про костёр:

уже два месяца лежачий полутруп –
арктическая вахта. Боже правый!
Сначала глотку сжёг – зачем? – отравой,
потом ковид. Сквозь нитку черных губ –

ни щели в лёгких воздуха принять.
Наружу ребра, косточки. Освенцим.
И видно, как сквозь кожу бьётся сердце:
Видать, еще хранит родная мать

и молится за тридевять земель:
ему не пережить полёт до дома.
Сначала – выжить как в огне содома,
перестрадать больничную постель

под кислородной маской.
Эй, боец!
И нет конца войне на свете этом.
Сын эсемеску шлет: «Тебя  всё нету…»
Он прочитал и прохрипел: «Пипец…»

Из коридора бабка приплелась:
«Ты что сынок? Ты потерпи немного.
Уже идёт небесная подмога».
«Как скорая? ещё не добралась…»

Хрипит больница. Стонет и хрипит.
Должны мы выздоравливать как мухи.
По коридору шаркает старуха,
на серых ножках ждущая транзит…