И рано мне пока

Я клят и мазан, только что не мирром,
Стою перед собой, как перед Ним...
Мой храм, он называется «сортиром»,
Но суть не в том, а в том, что мы стоим.

Опять Он суд решил вершить полночный?
И этот взгляд, тяжёлый, как булат...
И знак вопроса выверенный, точный...
И невозможность всё вернуть назад!

Он, память грузом мне взвалив на плечи,
Беззвучно говорит: «Давай, иди!
Ты сам себе Судья, Истец, Ответчик,
Смотри, опять меня не подведи!»

А я немой, слепой, бездвижен в членах,
Что я могу? И кто меня простит?
И почему я должен непременно
Весь этот груз куда-то отнести?

Ведь проще смыть всё в прах одним движеньем?
Нет? Так нельзя? Но как же тогда быть?
Как можно с этим грузом на служенье?
Да кто ж меня сподобится любить?

Сжимает плотно губы, смотрит строго.
Я слышу голос свой в его глазах:
- А ты проси прощенья не у Бога!
Ты для Него давно вонючий прах...

Ты вот сумей за каждый свой проступок,
За праздные слова, за тяжкий грех
Отдать, что должен! Должен ты кому-то?
Не знаешь? А ты спрашивай у всех!..

- Да нет, я знаю. Я своё проклятье.
Но ты? Кто ты, чтоб так меня судить?!
- Я не судья. И должен бы ты знать: я
Всего лишь ты, хотящий дальше жить!

Но это, милый мой, совсем не просто.
Что, сил уж нет свой тяжкий крест нести?
Тогда тебе два шага до погоста...
-Ты слышишь, я прошу тебя, прости!..

Я с кем? Один? Зерцало равнодушно
Показывает образ старика...
Почистил зубы? Спать пойду послушно.
Ночь за окном. И рано мне пока.