10. Старейшина. Флакон

10...((154.а)) Реконструкция. Флакон
Старейшина объяснял: «Вот старая шахматная доска, заговорённые клетки. Руки сравняй со льдом. Ладонь приложи. Чувствуешь клеймо колдуна? Смотри от его лица: кто рядом, кого доска помогла обыграть?» А вот флакон… При выпаривании на дне большого котла остались эти несколько капель… Возьми в руку. Тёплый? Нет… И не нагреется, сколько ни держи. Я сварил это, когда ещё был мальчиком, оставил на память. Потому что тогда мой учитель дал мне главное наставление всей жизни. Я вспоминал его, глядя на флакон.
«Интересно, для чего и для кого предназначалось зелье?» – гадает летописец, чувствуя странный озноб. Ставя фиал обратно, Железный колдун отодвигает его как бы от края стола, на самом деле от себя подальше.
Выдержав соответствующую моменту паузу, между делом он поинтересовался:
– А что там?
Старейшина отмахнулся:
– Яд. Обычный приворотный яд.
Старейшина рассудил так... Если Железный колдун поинтересовался содержимым флакона, может быть, в этом есть смыл, предчувствие какое-то? Да и не лишне будет для историка знать приворотную магию, раньше-то его, его как «мастера железа», вряд ли интересовал этот вздор. Щелчком пальцев старейшина зажигает яркий светильник, позволяющий разглядеть мутную эссенцию во флаконе на просвет.
– Замечаешь ли что-то странное?
Как не заметить!
***
10...154.а Исходник
Железный колдун щурится:
– По горлышку снуют вверх-вниз, вверх-вниз
За каплей, капля.
Старейшина:
– А теперь встряхни
флакон. Что видишь?
Железный колдун:
– Улеглись на дно они.
Старейшина:
– Перед тобой любовная отрава.
Напиток, где нашёптан приворот,
не распознает нюх издалека,
не распознает самый чуткий,
привычный к ядам кончик языка,
как, впрочем, и любовную остуду.
Но если перелить в прозрачную посуду,
закрыть и запечатать…
Характер свой проявит зелье мигом
во всей красе.
Когда не может выйти,
оно считает, что его не видят.
Застынет на огне, растает на снегу,
перевернёшь – взлетит, ко дну пристанет.
Так норов поперечный отнюдь секретов не хранит.
Без пробки, будучи открыт,
предстанет яд вином обычным,
но возобладает его характер и тогда…
Легко разоблачается он, редко бывает понят.
А тайна между тем проста:
Отравится не тот, кто выпьет зелье,
он только захмелеет,
а отравитель сам.