The visitor

На три месяца приехала, залётная -
В решете водица, лебедь перелётная.
То ли прямо из Милана, из Парижу ли
Изумрудные глазища, патлы рыжие!

На горошине принцесса! Вечно с гонором.
Голосила этим утром птичьим гомоном,
И бросалась наземь, дёргалась и плакала.
«От же дрянь!», - сказала бабка Вера Якальна.

А ко дню поуспокоилась, румяная,
Объяснялась: «Коль не высплюсь ночью, я - не я,
Всё исправлю, не со зла накуролесила».
Дядя Миша процедил: «Ах, если б, если бы...»

А и правда, расхозяйничалась, тихая,
С прибаутками, да весело, да лихо так
Подмела, помыла, погуляла с младшими,
Закатала кабачков с капустой квашеной.

А затем вдруг разодетой, расфуфыренной
Уплыла на бал походкой своей фирменной.
Мужики смотрели вслед обескураженно,
Бабы тоже восхищались: «Сучка крашена!»

И кутила напролёт всю ночь отчаянно:
Вальс-бостон с усатым, полонез - с курчавым, и
Корабли жгла в небе, охала и ахала...
(Ходит слух, что всех поэтов перетрахала.

В общем, та ещё девица - красна девица,
То скандалит, то танцует, то расстелется.
Заварила кашу здесь - вода и глина, и
Первой ночью декабря куда-то сгинула.

Ты вон тоже, сам не свой, со сбитой крышею.
Чем она так хороша? Всё пишешь, пишешь ей...
Посмотри вокруг себя, садись поближе-ка.

Хочешь, завтра перекрашусь

в медно-рыжий, а?