Тяжелейшие потери

Ю. Корчевский: "Погранец", "Гвардия - в огонь", "Охотник"
Ох уж эта пресловутая политическая бдительность! Скольких людей она сгубила, причем не врагов! Секретность в Союзе вообще была поставлена в абсолют, как и подозрительность. НКВД вербовало осведомителей во всех предприятиях, учреждениях, заводах. Хватало добровольных стукачей, кто из идейных соображений письма писал, другие из-за выгоды. Cкажем — комнату в коммуналке у арестованного занять. Берия желал знать, чем дышит народ. Во времена чисток в Красной Армии десятки тысяч военнослужащих были репрессированы. Одних старших командиров сто восемьдесят тысяч. В газетах, и по радио, и на партсобраниях постоянно говорили о выявленных вредителях, наймитах империализма, агентах иностранных разведок, причем разведок самых экзотичных стран, вроде Парагвая. Если человеку вдалбливать это изо дня в день и год за годом, поверит. НКВД. Берия очень страшный человек. Может отметить, приблизить человека, а потом с легкостью подписать приговор о расстреле или лагере. НКВД был страшной, жестокой организацией. Только за два года, тридцать седьмой и восьмой, ими было арестовано полтора миллиона человек, из них более семисот тысяч расстреляно. И это только по официальным данным государственных архивов. На Бутовском полигоне, спецобъекте НКВД, одном из многих, только за 14 месяцев 1937–1938 годов было расстреляно 20 760 человек, от 15 до 80 лет, были даже жертвы 13-летнего возраста. Полигон работал до 1953 года, до смерти Сталина и расстрела Берии.После окончания зимней кампании с Финляндией в 38/39 году, в которой Красная Армия явила плохую боеспособность, Гитлер утвердился в решении напасть на СССР, этого колосса на глиняных ногах. Неудачная война Советского Союза явилась для Германии катализатором. Внутри страны ситуация была не лучше, росло недовольство. В октябре 1940 года постановлением № 638 ввели плату за обучение в старших классах средней школы и в вузах. В столичных вузах плата за год обучения составляла 400 рублей, в других городах – 300 рублей. В школах Москвы и Ленинграда год учебы стоил 200 рублей, в провинции – 150 рублей при средней годовой зарплате в СССР 338 рублей. Для многодетных семей эта ноша была неподъемной, в то время как военные училища при этом оставались бесплатными".
 "Еще в начале войны Сталин сказал, что в плен попадают изменники Родины, у Красной Армии пленных нет. Политработников в армии недолюбливали. Одна словесная трескотня от них. А в трудных ситуациях, особенно в тяжёлые первые годы войны, зачастую драпали первыми. Сейф с документами на грузовик, знамя части, охрану и в тыл. Впрочем, на гражданке не лучше было. В октябре 1941 года, когда остро стоял вопрос о падении Москвы, первыми побежали из города политработники и «красные директора» заводов и предприятий. Население не слепое запаниковало, узрев этакое бегство. В городе начались массовые грабежи магазинов, складов, баз снабжения. Правительство и дипломатические миссии выехали в Куйбышев, чем только подлили масла в огонь. Сталин тоже приехал ночью на вокзал. Спецпоезд уже стоял под парами у перрона. Но передумал вождь покидать столицу. Вернулся в Кремль, принял постановление «Об осадном положении». Жёсткими мерами — расстрелами грабителей на месте, удалось прекратить беспорядки, а подтянув сибирские дивизии, удержать Москву.К сожалению, каток репрессий 37–38 годов выбил из нашей армии многих талантливых военачальников. Были расстреляны 3 маршала из 5, 14 командармов из 16, 58 командиров корпусов из 62, 122 комдива из 201, 8 заместителей наркома обороны, начальников 13 военных академий. А всего 412 человек из старшего и высшего военного руководства. И с началом войны ошибки и недальновидность нового высшего военно-политического руководства начали сказываться. И в первую очередь – слабо развитая связь на низшем звене – рота – батальон – полк, а еще между родами войск. Скажем, пехота не имела возможности оперативно вызвать авиацию. У немцев же командир батальона мог связаться с аэродромом по рации и уже через полчаса получить поддержку в виде атакующих штурмовиков или бомбардировщиков. Причём очень часто на Ю-88 подвешивали сирену - вой жуткий... И еще очень часто с бомбардировшиков сбрасывали просто пустые дырявые бочки. Выли они ужасно при падении. Это шокировало. ошеломляло солдат, парализовывало нервы, сеяло панику, беспомощность. В начале войны немцы атаковали очень мощными танковыми клиньями. Сосредотачивали на узком участке фронта с километр 50–60 танков, и противостоять бронированному кулаку было почти невозможно, средств же борьбы с танками не хватало. По довоенному штату стрелковая дивизия РККА имела 54 противотанковых пушки, а по штату июля 1941 года – всего 18, да и то калибра 45 мм. Нельзя же всерьез рассматривать бутылки с горючей смесью, прозванной коктейлем Молотова, или противотанковые ружья. Они были эффективны против бронетранспортеров или автомобилей, а у танка при удачном попадании могли перебить гусеницу. Нехватку пушек в стрелковых дивизиях старались возместить противотанковыми ружьями. Кроме того, налицо был тактический просчет. Все пушки противотанковых батарей ставили линейно, на некотором удалении друг от друга за траншеями пехоты. И только с опытом, уже в 1942–1943 годах стали создавать противотанковые опорные пункты, находящиеся в огневой связи друг с другом – тогда пушки обоих пунктов могли стрелять по одной цели. Только дались эти знания ценой большой крови.Кроме того, немецкие части были насыщены самоходными орудиями. Пехота не шла в атаку без сильной поддержки самоходов. САУ подавляли огнем доты и дзоты, пехота несла малые потери, быстро продвигалась вперед. И организация была лучше отлажена. Самоходчики немецкие числились артиллерией пехоты. У наших войск на момент начала войны самоходок не было вовсе. Советское военное руководство считало САУ чем-то «вроде недотанков». И даже в докладах о трофеях многие полковники Красной Армии писали: «Захватили немецкий танк без башни». Кроме того, появившиеся в РККА самоходки числились за танковыми частями. Пехота осталась без мобильной артиллерийской поддержки. До этой поры политруки и комиссары имели равные права с командирами. Не получив военного образования, иногда отменяли своей властью приказы командира, вносили большой хаос в управление войсками. Немцы не зря проводили разведку. Обычно немцы атаковали с предварительной артиллерийской подготовкой, при скорой поддержке танков или самоходок, после налета на позиции советских войск своей авиации. Немцы же всегда при себе провизию и выпивку имели, резонно полагая, что сытым воевать сподручнее. У нас же в наступлении кухни за войсками не поспевали, потери от артиллерии и авиации несли, и бойцы не то что горячего, вообще никакой еды по нескольку дней не видели. В обороне, когда войска стояли, зарывшись в землю, питание налаживалось, но качество было скверным. Пустой суп, каша на воде. Мясо или рыба не каждый день. Сытости никакой от той еды. И в сорок первом году так было и в сорок втором, исправившись в сорок третьем. Тогда уже эвакуированные заводы в полную силу заработали, стали снабжать войска в достаточном количестве вооружением, боеприпасами, амуницией. А с продовольствием англичане и американцы помогли. Хоть и консервированная еда была, но вкусная и сытная, натуральная. С топографическими картами в начале войны было очень плохо, фактически их не было. Топографическое управление по указаниям Генштаба печатало в то время карты ближней заграницы – Польши, Финляндии, Румынии, Китая, оккупированного частично Японией. А вот свои территории имели карты только на километров триста-четыреста от границы. Воевать-то нам предполагалось на чужой земле, за пределами своих границ. Но небольшое количество карт имелось на складах, да и они были уничтожены при бомбежках в первые же дни войны или захвачены немцами. Доходило до того, что многие командиры подразделений перерисовывали карты на листе бумаги. Но, к сожалению не было ни координатной сетки нет, ни большинства ориентиров, весьма важных для военного человека. И куда ни кинься, ничего нет. До войны бахвалились – шапками врага закидаем, а пришла война, оказались не готовы. Когда немцы стали брать наши войска в клещи, окружали и методично уничтожали в котле. Советские военачальники приказывали окруженцам прорывать это кольцо окружения, пробиваться с боями к своим. Сколько жизней было уничтожено при выполнении этой директивы, большинство боевой техники было брошено из-за отсутствия топлива, непроходимой местности. Военное руководство страны тогда строго придерживалось наступательной доктрины и заверяло наш народ, что уже в случае нападения на страну армия даст агрессору мощный, скорый и решительный отпор, будет воевать на чужой территории – шапками его закидает. Да можно ли было ожидать чего-то другого от малограмотного в военном деле Буденного? 25 августа наши войска оставили город Новгород. В этих условиях РККА следовало занять бы эшелонированную оборону, упорно держаться, перемалывая пехоту и танки фашистов. Любой военный знает, что потери в обороне в три раза меньше, чем в наступлении. Но во главе армий и фронтов стояли маршалы типа С.М. Буденного. Лихой кавалерист-рубака ещё времен революции и Гражданской войны серьезного военного образования не имел, зато он обладал мощным классовым пролетарским чутьем и большевистским самосознанием. Поэтому отдал приказ на встречное наступление на Рославльском и Новозыбковском направлении. Недостаточно подготовленный в плане численности, материально-технического снабжения, удар привел к большим потерям. Конечно же, каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. И уже в дальнейшем эти события привели к печально известным Демянским и прочим «котлам», где немцы взяли только пленными около восьмисот тысяч наших бойцов и командиров. Руководитель наглядным примером должен быть. Если командир с поля боя побежит, солдаты за ним кинутся. От командира много зависит. И стойкость подразделения в бою, и дисциплина, да и уважение солдат. Если командир, чтобы выполнить поставленную задачу, бездумно посылает подчиненных под пулеметы, кто его уважать будет, если потери массовые? Но, к сожалению, такие часто получали награды от командования. Как же, рота или батальон понесли тяжелейшие потери, но задачу выполнили. Только к сорок третьему году командование научилось людей беречь. Перед наступлением разведка тщательная, артиллерийская подготовка мощная, пехота в бой идет при поддержке танков. Одним словом – воевать научились, опыт пришел. Тогда и немца всерьез бить стали.В стрелковой роте Красной армии по штату было четыре ручных пулемёта, а у немцев – пятнадцать на взвод. Немецкая военная машина отлажена. У них почти каждая мелочь предусмотрена. Солдаты и офицеры обучены по полной программе, а не сокращённой, как у нас. Боевой опыт имеют, слаженность действий, что уже немаловажно. А ещё – немецкие командиры в бою самостоятельно решения принимают, а у нас в начале войны всегда с оглядкой на начальство, всё с опозданием. Немцы пускали впереди наступающих частей мото - или велоразведку. Но основательную разведку осуществляла авиация. Немцы не пёрли напролом, а выискивали обходы укрепрайонов, расположение наших батарей. Немецкие дивизии по штатной численности превосходили наши в два раза и представляли собой серьезную силу – даже пехотные, поскольку имели на вооружении танки и артиллерию. А танковые дивизии - настоящий мощный, бронированный кулак. У наших войск в 1941 году до глубокой осени единого фронта наступления. Немцы очень быстро проламывали оборону танковыми клиньями и быстро продвигались вперёд, иной раз по пятьдесят-сто километров за сутки. Бороться с танками было почти нечем, миномётов, пушек катастрофически не хватало, как и гранат, а противотанковых гранат и авиации практически не было. В 1941 г. в Минском и Белостокском котлах РККА потеряла 324 тысячи советских военнослужащих, или 11 стрелковых дивизий, 2 – кавалерийских, 6 – танковых и 4 – моторизованные. А с ними 3332 танка и 1809 орудий различного калибра. У наших тоже были мотоциклисты – для связи, даже целые мотоциклетные полки. Но у немцев насыщенность моторами и рациями была велика. Если в РККА полковая и дивизионная артиллерия была почти на конной тяге, то у немцев пушки таскали тягачи, колёсные и гусеничные. Рации – на каждом танке, бронемашине, самолёте, на многих мотоциклах, используемых для разведки. Во всех  пехотных частях обязательно присутствовал свой авианаводчик с рацией. Стоило танкистам или пехоте столкнуться с очагом сопротивления, немедленно вызывались бомбардировщики, чаще всего «Юнкерсы-87». Пикировщики бомбили точно, наводились авианаводчиком. После бомбёжки немцы быстро продвигались дальше. В отличие от наших войск, у немцев насыщенность зенитной артиллерией была высока, даже на марше войска прикрывали. Германия ещё до войны купила патент швейцарской фирмы «Эрликон» и массово выпускала зенитные 20-мм автоматы, сдвоенные или же одиночные. Кстати, Швейцария продавала эти зенитные орудия США и Великобритании, модель удачная получилась.Без поддержки танков или самоходной артиллерии пехота немецкая в атаки не ходила, генералы берегли солдат. И наши не гнушались использовать трофейную технику, особенно танки, пушки, стрелковое вооружение. Наши войска применяли трофейные рации, радиопеленгаторы. До войны в СССР их не было вовсе. И сразу же обнаружилось, что в ближнем и дальнем тылу Красной Армии действуют радиостанции. Причем агентура, уверенная, что их никак не засекут, выходила в эфир даже с мест проживания. Радиопеленгаторы засекали место выхода, почерк радиста. Перехваченные радиограммы передавались дешифровщикам. Далеко не все удавалось криптографам прочитать, немцы применяли разные способы шифровки. Не зная ключа, биться над шифрограммой можно очень долго. С морскими судами, подлодками, после захвата шифровальной машины «Энигма» сначала англичанами, потом нашими, получилось проще. Кстати, немцы долгое время не подозревали, что англичане уже свободно читают радиообмен между кригсмарине и судами. Но англичане, хоть и союзниками СССР были, не спешили делиться добытыми сведениями. Пусть русские и немцы истощат друг друга в войне. Британия в равной мере не желала победы Германии и СССР, усиления их влияния, желала доминировать сама.29 июня 1941 г. До этой поры все политруки и комиссары имели равные права с командирами. Не имея военного образования, иногда отменяли своей властью приказы командира, вносили хаос в управление войсками. До этой поры политруки и комиссары даже имели равные права с командирами. Не имея военного образования, иногда отменяли своей властью приказы командира, вносили хаос в управление войсками.Гудериан продолжил наступление на Бобруйск. Группа немецких армий «Центр» сжимала кольцо, методично уничтожая части Красной армии, попавшей в окружение западнее Минска. Малая часть окружённых прорвала немецкие позиции и вышла к Ново-Борисову. За упущения по обороне 30 июня был арестован и вскоре расстрелян командующий Западным фронтом генерал Д.Г. Павлов, как и все его генералы. Панику в населённых пунктах, среди советских военнослужащих, нередко вносили действия специального полка «Бранденбург-800», состоявшего из обученных диверсантов, свободно говорящих по-русски, как на родном, и одетых в форму бойцов и командиров Красной армии. Они резали проводную связь, убивали наших командиров, при встрече с красноармейцами кричали – Окружают! Десант... И это срабатывало. Перед самой атакой за несколько суток немецкие воинские части получают не только боеприпасы, но и топливо для техники, перевязочные материалы, провизию. Каждый военнослужащий носит овального вида железный жетон с просечками. На обеих его половинах личный номер солдата или офицера. В случае гибели этот жетон ломается пополам по просечкам. Одна часть, та что на цепочке, остаётся на теле, вторая сдаётся в штаб. Всё чётко, и неизвестных солдат нет. Кроме того, гробов в военных условиях не напасёшься, промышленность выпускала длинные мешки из плотной крафт-бумаги, очень долго не гниющие в земле. Немецких убитых хоронили специальные похоронные команды. Если советские разведчики не возвращались из поиска, то штабы их причисляли к "без вести пропавшим" - а не к погибшим смертью храбрых и в результате их семьи не получали пособий денежного довольствия. В эти суровые времена тотальной диктатуры и всевластия НКВД только попади в окружение – ярлык неблагонадежного обеспечен, а то и в лагерь угодишь. А уж если в плен попал – сразу враг народа. И родные твои так и будут жить с этим несмываемым пятном, соседи пальцем будут тыкать, и счастье великое, если только удержишься на работе. А нет работы – нет продовольственных карточек. Тогда ложись и помирай с голоду. Сколько миллионов женщин и ни в чем не повинных детей прошло в годы войны через этот ад? Чем измерить их горе, слезы, потерянное здоровье? Если родственники  погибших числятся роднёй пропавших без вести, соседи сразу же смотрят косо – в плен попал или вовсе перебежчик, предатель. Государство семье не помогает по потере кормильца. Между тем воин свой долг Родине сполна исполнил. Позже смертные медальоны из эбонита делать стали. Немцы при захвате городов и всех населенных пунктов в первую очередь обследовали банки и сберкассы – изымали деньги, золото, ценности. Деньгами снабжели своих агентов на нашей территории. Германия вполне могла печатать фальшивки, что она и делала, но настоящие деньги всегда лучше, у агента меньше шансов попасться. И чистые бланки документов немцы изымали. Их интересовали любые – чистые паспорта, сберкнижки, бланки и печати гражданских организаций. А уж заполнять их они были мастерами. Зато к документам подозрения не было, настоящие. Все деньги и бланки документов передавались в разведорганы, абвер, Цеппелин. Обидно, семьдесят шесть лет с гаком, как война закончилась, а поисковые отряды до сих пор только косточки из земли выкапывают. Известно ведь, война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Танки, автоматы были в войсках редкостью. Армейские генералы СССР считали пистолеты-пулемёты оружием полицейским, смотрели презрительно, выпуск их был крайне мал. После финской войны отношение к оружию изменилось. Финны вооружали лыжные отряды автоматами «Суоми», проникали в наши ближние тылы, и потери от автоматного огня противника наши войска несли большие. Спохватились, а только оборудование сразу быстро на выпуск автоматов не перестроишь, а требовались миллионы экземпляров и десятки, а то и сотни миллионов патронов к ним. пушек 76-мм Ф-22 УСВ. Это на ее базе выдающийся советский артиллерийский конструктор В.Г. Грабин создал в конце 1941 года лучшую дивизионную пушку Великой Отечественной – ЗИС-3. После испытаний в 1936 году Ф-22 УСВ военные во главе с маршалом Куликом заставили снять дульный тормоз, мотивируя это тем, что с тормозом пушка быстро обнаруживает себя пылью, поднятой после выстрела. Кроме того, обязали расточенную зарядную камору ещё и уменьшить под стандартную гильзу 76-миллиметрового патрона, которым стреляла еще знаменитая в прошлом трехдюймовка. Объяснение было простое – на складах скопилось 54 миллиона снарядов, выпущенных в годы Первой мировой войны на отечественных заводах и закупленных в Англии, Франции, Японии и Америке. Большая часть этих пушек была захвачена немцами в виде трофеев в артиллерийских парках Западного военного округа. Немцы пушки испытали и признали их превосходными. Замысел Грабина они разгадали, поставили дульный тормоз и расточили зарядную камору. это увеличилась  мощность пушки в 2,5 раза. Немцы дали ей обозначение РАК 36 (R) и приняли на вооружение, поскольку их противотанковая 37-миллиметровая пушка оказалась уже неспособна пробить броню наших новых танков Т-34 и КВ-1 – снаряды только царапали броню. Немецкая пехота тут же метко прозвала свои пушки «дверные колотушки». Переделанная немцами Ф-22 УСВ стала в первом периоде войны единственным оружием, способным бороться с нашими новыми танками. Наши танкисты ее всерьез опасались и прозвали «гадюкой». Позже у немцев появились 88-миллиметровые танковые пушки, превзошедшие «гадюку».А ещё один урок преподали «кукушки», как называли финских снайперов. Урок пошёл впрок, на заводах стали выбирать винтовки с кучным боем, оснащали их снайперскими прицелами. Опять нашлось узкое место – выпуск прицелов невозможно быстро нарастить, нет оборудования и специалистов. Во время войны лётчик-истребитель имел к моменту выпуска 20–30 часов самостоятельного полёта, а у немцев – 300! Разница существенная. в основе противотанковой артиллерии РККА была немецкая лицензионная пушка РаК 3,7 см 35/36, которая начала производиться на подмосковном заводе имени Калинина под индексом 1К и которая стала первой противотанковой пушкой Красной армии? На тот период пушка показала очень хорошую эффективность – на 300-метровой дистанции ее снаряды пробивали 30 мм брони. Но отечественный завод производил пушки полукустарно, очень многие детали слесарям приходилось подгонять вручную, и на первых порах было много брака. Кроме того, бронебойные снаряды отечественных заводов уступали немецким – причина была в неправильной термообработке. Перекаленные снаряды просто раскалывались о броню, не пробивая ее. В боях 1941 года участвовало немало пушек 1К, использовавших трофейные боеприпасы. Почти все 37-миллиметровые отечественные пушки были уже потеряны в тяжелых боях лета и осени сорок первого года. В 1937 году эту пушку переделали. На лафет 37-миллиметровой пушки положили 45-миллиметровый ствол, ввели подрессоривание колес. Увеличение калибра позволило эффективно увеличить бронепробиваемость. Снаряд весом 1,43 кг на дистанции 500 метров пробивал по нормали 43-миллиметровую броню. Осколочная граната давала сто осколков – по фронту 15 метров, в глубину 5–7 метров. Картечь давала осыпь по фронту 10 метров, а в глубину – до 400 метров. Пушка обладала малым весом – всего 560 кг – и скорострельностью 12–15 выстрелов в минуту. Немаловажно еще и то, что ее силуэт был низким – это позволяло легко маскировать ее на поле боя разными подручными средствами. Но и немецкое танкостроение не стояло на месте. С началом войны, столкнувшись с новыми моделями наших танков КВ и Т-34, немцы увеличили толщину брони основных танков первого периода войны – T-III и T-IV до 50 мм, и наша «сорокапятка» могла поражать их только в борт или с малой дистанции – 100–200 метров.Во многом из-за того, что тогда в военном руководстве принимали решения такие, как маршал Будённый, бывший фельдфебель царской армии, не имевший военного образования, зато он был коммунист с высоким классовым чутьём. Не понимали такие руководители роли танков, сапог, автоматов, пулемётов, перспективного вооружения, полагали - конница будет всегда царствовать на полях сражений. В боевых действиях выдвигались вперёд командиры инициативные, способные мыслить не традиционно, выполнять задачу с малыми для подразделения потерями. В немалой степени явное пренебрежение людьми шло от старых большевиков – Будённого, Тимошенко. Война стала мобильной, а они жили старыми представлениями, посылали конницу в атаку на немецкие танки. Ушли в тень, оказались уже не способны руководить армиями С.М. Будённый, К. Ворошилов и многие другие, стоявшие на трибуне мавзолея рядом со Сталиным во время парадов. Все бывшие лихие кавалеристы, не имевшие военного образования, не способные анализировать события, провалили все поручения, что давал им Сталин, и были отодвинуты в сторону. Ход событий сам показал, кто на что способен. Вперёд выдвинулись такие, как К. К. Рокоссовский, ставший командующим Брянским фронтом с 13 июля 1942 года, Ватутин, Толбухин, Конев и многие другие полководцы.Потери Союз понёс в войне очень огромные, даже разгромленная в 1945 году Германия намного меньше. Народ СССР расплачивался своими жизнями за ошибки руководства. Более 75 миллионов советских людей которые были на оккупированной территории. Десятилетиями им не доверяли. Им не позволяли поступать даже в техникумы... Клеймо предателей и пособников фашизма носили все, кто пребывал в нацистских концлагерях. Героизм всегда бывает там, где раздолбайство других, их бесталанность, лень и тупость. Всех, вышедших из окружения, обвиняли в измене Родине, и, согласно Приказу Наркомата обороны, приговаривали к расстрелу или осуждали на большие сроки и отправляли в лагеря на Колыму или Воркуту. В то время, когда наш фронт требовал подготовленных воинов, тысячи командиров разных рангов – от лейтенантов до командармов – томились в лагерях, а в бой бросали необученных ополченцев. До сих пор неизвестно число погибших во время войн -
гражданской, финской, отечественной и во времена сталинских репрессий (из-за поголовных доносов, чаще всего ложных) а также от голода, болезней. Архивы были утеряны или не велись вообще. Вот такое непростое было время. В тылу процветали разбой, бандитизм, убийства, грабежи, воровство... Штрафбаты были созданы в июле 1942 года, приказом Сталина ; 227 от 28 июля 1942 года, положение утверждено Приказом наркома обороны ; 298 от 28 сентября 1942 года. На каждом фронте было от 1 до 3 батальонов, численностью по штабному расписанию 226 человек. Службу в них проходили офицеры по решению военных трибуналов. Были еще штрафные роты для рядового и сержантского состава численностью 102 человека. В 1944 году на фронтах имелось 11 штрафных батальонов и 243 штрафные роты. Направлялись осужденные офицеры и солдаты в штрафные формирования на срок от 1 до 3 месяцев и назывались переменным составом. Офицерам постоянного состава полагались льготы: 1 месяц службы шел за 6 месяцев, они получали усиленное питание и несколько повышенное денежное довольствие. Освобождали из штрафных рот и батальонов при ранениях, при отбытии срока, или досрочно – по ходатайству командиров за проявленное геройство в бою. А через штрафные роты и батальоны за войну пройдет 1% армии. Что такое один процент? Мелочь, величина ничтожно малая, едва ли не погрешность. А если учесть, сколько миллионов молодых и здоровых в армии в войну послужить успело, то окажется – много штрафников было. И не всегда вина их была столь тяжка и велика. Потери штрафников - неизвестны. Штрафные части – вовсе не сталинское изобретение. В Германии они существовали с декабря 1940 года. Это так называемые «пятисотые батальоны»: 540, 550, 560 и 561-й в вермахте. Штрафной батальон для политически неблагонадежных солдат носил номер 999, была даже штрафная дивизия в «ваффен СС» «Дирлевангер». Ссылали в Германии в штрафные части без срока. За два месяца войны Германия потеряла убитыми и пленными 409 998 человек, 8000 танков, 10 000 орудий, 7200 самолетов. Планы блицкрига были сорваны. Начиналась война уже на истощение людских, материальных, технических и финансовых ресурсов. Как говорил Наполеон, для победы в любой войне нужны три условия: деньги, деньги и еще раз деньги. Снайперская служба не легче, чем в разведке. Так же надо всегда выдвигаться на «нейтралку», долго выжидать удобную цель. А после выстрела, если немцы засекали местоположение стрелка, они засыпали его минами. Кроме того, наши снайперы часто боролись со вражескими снайперами — нередко с переменным успехом. Так, наш снайпер Голосов Василий Иванович уничтожил 422 фашиста, и из них — 70 снайперов. Галушкин Николай Иванович имел на счету 418 убитых врагов, в том числе — 17 снайперов. Пчелинцев Владимир Иванович — 456 убитых фашистов, в том числе — 14 снайперов. Конечно, были снайперы, уничтожившие больше врагов. Например, Сурков Михаил Ильич — 702 немца, но снайперов на его счету не было. Квачантирадзе — 534 человека, Ильин — 494, Кульбертинов — 487. Снайперы были и у немцев — их готовила и выпускала берлинская школа. Но результативность их была ниже. Лучший из них, Эрвин Кёниг, имел 400 побед. Лютхаус Хетценаур — 345, Бруно Суткус — 209, Фридрих Пейн — 200, Готфрид Мейер — 150, Оли Диг — 120. Вальтер Фридрих Шелленберг был начальником службы безопасности, возглавлял шестой отдел РСХА, бригаденфюрером СС, любимчиком Гитлера. Проделал за десять лет головокружительную карьеру, от рядового эсэсмана в 1934 году до бригаденфюрера в 1944 г. В разведке мастаки на обманки, а в ведомстве Шелленберга мастеров много. Что занятно, сам Вальтер военного образования не имел. Начал учиться на медицинском факультете, через год перевёлся на юридический. А нос утёр многим асам разведки из разных стран, причём с богатым опытом, той же Великобритании. Звание соответствовало тогда армейскому генерал-майору.Шелленберг разрабатывал все крупнейшие разведывательные операции рейха. Не гнушался абсолютно ничем, от установления контактов с Алленом Даллесом, представителем американской разведки в Швейцарии до очень серьёзно подготовленной дезинформации. Так, ещё до войны Германии с СССР, зная заранее о планах Гитлера на вторжение, разработал и подкинул через дипломатов нейтральных стран данные о готовящемся заговоре против Сталина среди армейской верхушки. Берия и Сталин на дезу купились.Немецкая разведка сильной была, обычно туда отбирали егерей из добровольцев, готовили их долго и тщательно. Учили рукопашному бою, наблюдению за местностью, хитрому искусству маскировки, натаскивали на практических занятиях по стрельбе, снятию часовых, захвату языка. Все действия отрабатывались до чёткого автоматизма. И оснащение было лучше — взять те же ножи. Наши разведчики первое время сами укорачивали штыки от СВТ, но баланс у них был всё равно плохой — они неважно сидели в руке. Трофейный нож считался удачной добычей. И сетка особая маскировочная у немцев была, и высокие непромокаемые ботинки на шнуровке — да много чего. А у нас отобрали добровольцев во взвод, поднатаскали несколько дней — и в рейд. Мол, глядя на опытных разведчиков, сами тоже научатся. И хорошо, если новоиспечённый разведчик имел фронтовой опыт. Потому потери были велики.Взрастить опытного разведчика — время нужно и учителя толковые. А отцы-командиры иногда без зазрения совести посылали группы на заведомо почти невыполнимые задания, хорошо хоть самого Гитлера в плен взять не приказывали. До войны считалось, что воевать будем только на чужой территории, и все операции будут наступательными. Даже в военных училищах оборону и тактику отступления изучали вскользь, слабо. Не должен советский командир, вооруженный марксистско-ленинской идеологией, отступать перед капиталистами, и тем более — сдаваться в плен.На деле вышло всё совершенно иначе. Отступали под натиском хорошо вооружённого и прекрасно обученного врага, попадали в окружение и плен целыми дивизиями. Война, даже самая успешная, не бывает без потерь, без неудачных операций, без пленных. Но СССР тогда не подписал Женевскую конвенцию о гуманном ведении войны, о правах военнопленных и правилах обращения с ними. Потому в концлагерях французы, поляки, англичане получали письма и посылки, а наших пленных морили голодом. После войны освобождённые из немецких концлагерей пленные попадали уже в наши лагеря — на Колыму, в Воркуту, в Сибирь — искупать свою вину. И никого не интересовало, как ты попал в плен — был ли ранен, остался без боеприпасов, либо был сбит на самолёте над оккупированной территорией. На долгие годы в биографии пленных было тёмное пятно. С подпорченной репутацией не брали на работу если уж только на тяжёлую и малооплачиваемую, вроде кочегара в котельной, или дворника. Ситуация изменилась только уже после смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва.

"