Суслики. Сказка

Я уже выставляла сюда сказки моей дочери Лидии Нифонтовой. Эта сказка включена ею в цикл "Бабусины сказки".   

Солнце белым шаром повисло на небосводе, слизнуло капли росы с ладошек запашистой кошачьей мяты и переполошило кузнечиков, оглушивших округу треском своих сенокосилок. Жирные слепни густо жужжат над головой, неторопливо кружат, зависнув у самого лица, рассматривают меня своими радужными глазами.
Я сижу на теплой земле и, закусив соломинку, смотрю из-под руки на Ваську, медленно взбирающегося в гору с полным ведром воды, нещадно поливающим его ноги при каждом шаге. Под горой на краю поскотины небольшое озеро, с мутной, пахнущей тиной водой, заросшее камышом и осокой. Я уже дважды сбегал к нему, теперь Васькина очередь.
Васька - мой самый лучший дружок в деревне – курносый парень с острыми локтями и коленками и непослушными вихрастыми рыжеватыми волосами, вечно торчащими в разные стороны. Он старше меня всего на три месяца, но все время важничает и командует.
Вот и сегодня, чуть рассвело, он завалился в дом, брякая пустым ведром, напугал до смерти кота, переполошил Бабушку и скомандовал:
- Мишка! Кончай спать! Айда сусликов ловить! Давай поторапливайся, «соня»! Ведро и веревку я уже взял. Баб Мань (это уже моей бабушке) дай какой-нибудь прочный мешок.
И вот, побрякивая пустым ведром, мы отправляемся за деревню, где сусликов этих, как говорит Васька, «пруд пруди».
Процесс ловли этих зверьков весьма хлопотное занятие. Сначала нужно найти сусличью нору, а затем его оттуда выгнать. Одну нору, возле которой я сейчас высматриваю Ваську, мы отыскали в траве на пригорке, вторую, найденную немного поодаль на склоне, заткнули травой и присыпали землей.
-Учись, Мишка, - поучает меня дружок. – У суслика большая нора и много выходов. Один мы заделали, чтобы он никуда не убежал. А, в этот - Васька тычет грязным пальцем себе под ноги, - сейчас будем воду из озера лить. Мне дядя Петя рассказывал. Суслику мокнуть не захочется, вот он и выскочит из норы. А тут мы с мешком. Так его и поймаем.
И Васька торжественно вручает мне пустое ведро:
- Тебе первому за водой идти!
Мы оба уже по два раза сходили до озера, и вот теперь, я сижу у норы с мешком, зеваю и смотрю, как Васька неторопливо поднимается в гору.
- Какая. Большущая. У него нора, - прерывисто дышит он, выливая воду в отверстие в земле.
- Наверное, там во-о-от такой суслик живет, - говорю я, разводя руки в стороны.
 Васька кивает и опускается на траву рядом.
Хорошо летом в лесу! От земли поднимается теплый пар, нагоняя дремоту, высоко в небе вьются со звоном жаворонки, в траве гомонят, не умолкая, кузнечики, где-то вдали грохочет поезд, тонкой лентой ускользая за поворот, а легкий ветерок доносит звон колокола с деревенской церкви.
- Звонят, - кивает в сторону деревни Васька, развалившись на траве.
- Ага. Баушка вчера говорила, что праздник сегодня какой-то. Кажись, Троица.
- Точно.
- Прикинь, - хихикаю я, вспоминая вчерашний разговор, - Баушка мне вчера рассказывала, как у них с качелей одна девка далеко за деревню улетела.
- Как это?
- У них раньше, на Троицу, в деревне качели всякие ставили. Ка;чельное воскресенье, говорит, называли. Березы наряжали, косички им плели, ленты там, всякие, бантики…
- У меня тоже во дворе качель есть, - радостно говорит Васька, - мне её дед вчера на веревке к черемухе привязал.
- Баушка говорит, большие качели делали, чтобы все сразу могли качаться. Какие-то «козлЫ» большие ставили с перекладиной и к ним потом доску длиннющую на веревках.
Я черчу «козла» пальцем в пыли и, видя, что Васька, подперев рукой голову, внимательно меня слушает, напустив на себя важности, продолжаю:
- А еще «бегунки», назывались. Ты такие даже не видал, - повторяю я слова Бабушки, и снова вожу пальцем по земле. – В землю вкапывали большой столб, на верху которого, была приделана веревка. На конце веревки делали петлю, чтобы сидеть можно было. Потом посадят кого-нибудь и раскручивают! Вот, Баушка говорит, одну девку так раскрутили, сильно-сильно, она далекооо в огороды и улетела. Долго потом искали.
- Почему улетела-то?
- Потому что веревка оборвалась, балда!
- Сам ты – балда! – Васька, широко улыбаясь, стучит кулаком мне по лбу, поднимается с земли и берет ведро в руки. - Нечего просто так рассиживаться.
Я вздыхаю, рассеянно смотрю по сторонам и замираю…
Всего в нескольких шагах от меня, из травы показалась маленькая сероватая головка с ярко-рыжими щечками, и два черненьких, как семечки, глаза, не мигая, уставились на нас.
- Васька, смотри…- шепчу я, вытаращив глаза и боясь пошевелиться, гримасничаю, указывая ему направление.
Он оглядывается по сторонам и тоже, открыв рот, замирает.
Ведро из его рук с грохотом падает на землю и суслик, сверкнув пятками, даёт дёру, растворяясь в высокой траве.
- А-ха-ха! Ой, не могу! Ой, мамочки! – во весь голос хохочет Васька и падает на колени, держась за бока. – А, мы то! Воду в нору таскаем! А он – вон где! – захлебывается от смеха он и я тоже, не могу сдержаться, катаюсь по земле, размазывая грязным кулаком, выступившие, от безудержного смеха, слезы.
- Знаешь, - говорю я на обратном пути, - а я рад, что мы его не поймали…ну, суслика…
- Ага, - кивает Васька, - пусть себе живет!
У ворот нас встречает Бабушка:
- Ну что, Суслики, нагулялись? – хитро улыбается она. - Полный мешок, небось, наловили?
С той поры это прозвище к нам с Васькой так и прилипло. Суслики.