Несуразица Шалтай-Болтая

  Меня лихорадит - температура 40+.
  Глаза закрыты.
  Нос ещё дышит.
  Обозреваю внутреннего себя и вижу как во мне, не спросясь, поселился портной - порет всякую чепуху и тут же зашивает.
  Рядом с ним притулился оратор, из которого речь так и льётся в ожидании рукоплесканий по весенней воде, а паводка не предвидится.
  Неподалёку поэт, обнимающий на ветру 35 летнюю бабочку в самом соку, выпить который не может в силу своего воспитания.
  В стороне от него татуировщик-художник занят созданием шедевра нательной письменности на собственном бедре.
  Но я не вижу разносчика приятных новостей, доводившего до сведения и до слёз.   Между кем он затесался совершенно непонятно.
  А куда подевался мой личный провозглашатай с уздечкой для сдерживания излишних эмоций?
  Жаль, сильной личности способной прибрать их всех к рукам не видно.
  И мне всё чаще слышатся голоса из далёкого детства: "Кто прибежит так и отбежит, а кто придёт - тот и останется".
  Становится слишком людно, и я вслепую ищу выход из себя на всякий пожарный случай и, если меня выведет на лестничную клетку, напоминающую грудную, возражать не стану.
  В общем-то я покладистый в прямом осмысливании этого слова и не столь чувствительный как огорошенная "Принцесса на горошине" Ганса Христиановича Андерсена - лежу не ворочаясь.
  Похоже я отмечаю траурный день - во мне умирает сказочник, так и не родившись.