Античная тирада

"Стоит на пригорке Гомером сожженная Троя.
Разбитую амфору времени выбросил Вакх.
И море остыло безумным желаньем покоя,
Остались лишь он и она – её тело в цветах..."
О чём ты, скиталец?.. "Мне вспомнились белые ночи.
Ведь там, на Итаке, она всё равно его ждёт.
Но Одиссей стал унылым и может быть очень..."
Кого же тогда, подскажи? "Созревающий плод!"
Вы ели миндаль?.. "Ну, конечно! И были по вкусу
арбузы, бананы, лимоны да белый налив."
Смотрите, как ночь засверкала спиною зулуса!
Пойдёмте скорей, никого из живых не смутив.
Предсказано Богом: повергнуть желанье в пучину.
Назначено: выбрать песчинки на белой луне.
Но всё это сны... Пусть художник напишет картину,
оставив её, как пейзаж в некрасивом окне.
Мы будем молчать. Наслаждаясь течением линий.
С Энея начнётся большое броженье в ночи.
И радостный лепет пройдёт над рассадником лилий,
когда над толпою опять засверкают мечи.
Но, кто ты, скиталец? "Я – память,– оазис пустыни!"
Кто создал тебя без надежды, но с кучей бумаг?
Ты снова смеёшься под тонкой рукой Паганини,
и плачешь на плахе, изрубленный холодом даг.
Зачем же пришел ты дорогой ведущей в Афины?
Ведь друг твой Иуда. Я знаю, он может дружить.
Лукавством, украсив статую своей Прозерпины,
во имя навязчивой мысли: "Мне хочется жить!"
Вот хлипкий сюжет, Но ужасно крутые платформы.
И снова жеманства: "Пожалуйста!", "Эти цветы!"
Чванливые консулы бдят допустимые нормы,–
с белым на "Вы!", ну, а с чёрным, конечно, на "Ты!"
Третий пошел. Разве в этом стремленьи насмешка?
Небо курносое солнцем смеётся в глаза.
Всё решено втихаря, но безумная пешка,
вновь претендует на пафосный титул ферзя.
Словно комар, зависая жужжанием в ухе.
тихо пищит:  "Выпью кровь я из ваших костей!"
Тщетно! Напрасно! А этой беззубой старухе,
останется верить, что целое племя чертей,
придёт к ней в посылке из самого прошлого века.
А, где же святые?.. Они разошлись наугад.
Осталась лишь стопка, да этот вот робот-калека.
В тарелке лежит несъедобный совсем конденсат.
Чего ещё ждать?.. Если мёртвые землю целуют.
Такая вот жирная, добрая – с потом да злом.
Ещё не влюбившись в друг друга – ужасно ревнуют.
И всё перепуталось буднично: кровь с молоком...
Напой мне скиталец балладу о гневе Ахилла,
о нимфе Калипсо, лежащей на камне бочком.
Я слушать хочу, как любовь над землёю кружила.
Ведь если б не память, то всё бы осталось песком.
Всё горче полынь, но и голод рассудка не мучит...
Мне горького хлеба вкусить в этой жизни пришлось.
Огонь поднимает над нами дымящие кручи.
А счастье моё почему-то ещё не сбылось!
А может, нашлось?! Ну, а может, нашлось? Смейтесь горы!
Ядреное слово, и чёрт с ним безбожным, пустым!
И рад я, что Вы лишь коням надеваете шоры,
мундиры - героям, а рамы – в угоду, святым.
Врезался плуг под рукою в просторы разлуки.
Жалобным стоном над городом падает снег.
Мрамором белым украсив оконные лунки.
Это зима, а не смерть – дорогой человек.