Время птицей клевало минут коноплю...

Время птицей клевало минут коноплю.
Я девчушкой была и без самообмана
ощущала, что дедушку Ваню люблю
почему-то сильнее, чем папу и маму.

Каждый день на работу родители шли.
Я спокойно туда провожала их взглядом.
Знала я, что они будут где-то вдали -
ни обнять, ни потрогать, - а дедушка рядом.

Как он мной занимался! И я, в свой черёд,
относилась к нему как к огромному чуду.
Но боялась, что дедушка скоро умрёт,
а я жить без него не смогу и не буду.

Если спать ненадолго ложился он днём -
отключён от общенья, не видит, не слышит -
поселялась вдруг паника в сердце моём,
и я шла убедиться, что дедушка дышит.

Но Господь захотел, чтоб ушёл от нас дед
много позже, осенней порою промозглой.
Мне уже было тридцать осмысленных лет.
Я не стала другою, но всё-таки взрослой.

Я смотрела, как странно уменьшился он.
Геометрию гроба вбирала серьёзно.
Постигала естественной смерти закон
и скорбела теперь почему-то бесслёзно.

Но со мною бы точно случилась беда,
разорвалось бы что-то в сознании тонком,
если б милый мой дедушка умер, когда
я была восприимчивым, нежным ребёнком.

Не случилась. Гуляли мы с дедом вдвоём,
хоть бывала я часто объятая дрожью.
Так впервые в пронзительном детстве моём
постучалось ко мне милосердие Божье.