Владимиру Довейко и Евгению Майхровскому

 Пылал фонарь в подкупольную брешь,
 пронзая серый воздух безвременья.               
 Два идола стального поколенья,               
 сидели молча, глядя на манеж.
 
 И сладкая щемящая лазурь,               
 лаская круг, которому служили,
 текла в глаза, уставшие от бурь,
 и окропляла порванные жилы.

 А на ковре скакала кенгуру...
 И отблески былой бродяжьей страсти,
 метаясь по бетонному шатру
 искали след затерянного счастья...

 И ясный сон давно минувших лет,
 неоспоримо, ярко и громоздко,
 являл канаты, кольца и повозки,
 и всех шутов,которых больше нет.

 И все неслось, опоры уроня.
 И боль щемила яростно и остро...
 И лишь манеж, как вожделенный остров,
 сиял незримым всполохом огня.
 
 
 
 


Рецензии