На тихом днище

На тихом днище все еще без перемен.
На Западном фронте черти давно уж не водятся --
В кафе на Полях Елисейских до скончанья времен
Они обеспечены дозой абсента, не вспоминать предпочитая о войнах.

Столицей Латинской империи ты видел Париж --
Велик, Александр, ты, и замыслы твои можно б
В некий "марш мира" было, пожалуй, облечь,
Выбивая на барабане его, обтянутом твоей кожей.

Бульварных гетер беспросветное будущее
Наводит на мысли о том, что лучше не значит эпичнее.
Острейших наших умов удел -- думами мучиться,
Что все могло хоть и хуже быть, но несколько поэтичнее.

Поэту под стать эшафот -- это ясно, как день и
Как тень, протянувшаяся от Вандомской до Звездной
Столь милого сердцу века сего столпотворенья --
Олицетворения величайшего из сынов твоих, человечности бездна!

Увечию храм, как известно, хранит его прах,
Что в мрамор там прячется черный, как руки озябшие в муфту.
Звезде не хватает шести лишь для Зверя триумфа --
Как знак того, есть еще порох что в пороховницах.
Камброн в арьергарде, а в авангарде, конечно, Вандамм --
В ожидании трубного гласа иль звуков цевницы,

Что от галатов иль галлов спасение провозвестит.
Стяг звездный, грезил ты коим, жив был покуда,
Время пришло над грешной землей водрузить,
О торжестве возвестить дабы феноменологии духа