Мы сомкнуты, мы сжаты

Мы сомкнуты, мы сжаты
Не виден дальше путь,
Скрижали света стухли,
И чахнет наша грудь...

Мы шли тропою алою,
И лишь оазис млел
В котлах очей придавленных,
Видавших сто зарей.

И шепот буйства темного
Фиолова шатра
Не страшен был под крепостью
Узных сетей родства.

Все ямы, раны думные
Латались в слове "жизнь",
И путь далекий строился,
Врага бросая вниз.

Рассветы были теплые,
Огонь горел мягко,
Мы тлели беззаботностью
И плавили добро.

Время бежало силою,
И день из дня стекал,
Как реки прибурливые
Скакали под завал.

Разобранными горами
Гордились руки свежи,
Отметинами славились
Ладони вновь мятежны.

И если бой злобился,
Настигнув со спины,
Мы собирались делом,
Хватаясь за миры.

Да вновь шла песня долгая,
Игрались росы троп,
Сверкали лица круглые
От ясных птичьих нот...

***

Ты видишь, что там, в озере,
Мой верный первый друг?
Там клад или заброшенный
Корявый, ржавый плуг?

Где ярость дня безумного?
Где благость бытия?
Моей мечты разумия
И близость огонька?

Я здесь сижу полуночью
И вспоминаю все,
Как падали доспехами,
И бились о плечо.

Тот недруг слыл незрячестью,
И мало с кем враждил,
Удачей-неудачею,
Но нас он невзлюбил.

Он подбирался тщательно:
Сначала добрил дух,
Затем вонзал коррозии,
В металлы тяжких дум.

И мыслил каждый разное,
И ядом был колен,
Пороком, сладкой леностью -
Бесцельный чернозем.

Все почвы троп покрылися
Белейшей пеленой,
Друг друга не забыли мы,
Но стались об одном:

Закрыты купол с горами,
Уродлив лазурит,
Печатью мир воссозданный
В сердцах уж не горит.

И нет, мы не солдаты,
Мы люди верных судьб,
Но скованы, но сжаты
Верни нам силы, Друг...