Сатир и муза

Я хром и стар. Минули те столетья,
Когда я был менадами любим,
Когда в лесу резвились мы, как дети,
И дев пугал я фаллосом своим.
Рога обломаны, и хвост свисает плетью.
Осталось только тешиться былым.

Хотелось бы войти вновь в круг веселый,
Сплясать и спеть, чтоб сердце рвалось ввысь,
Напиться до чертей хмельной роболой,
От ласк игривой нимфы завестись.
Но пикстер без вина, что статер полый.
А мне давно не рад уж Дионис.

А было, да... Мечтал стать выше хора,
Привлечь Его внимание к себе.
А для того – сплясать с таким задором,
Чтоб сам Идмон забыл бы о судьбе.
А кто поможет с танцем? Терпсихора!
И к музе обратился я в мольбе.

И что за блажь подкинула такая?!
О чем я только думал, не пойму!
Она пришла в венке. А так – нагая.
Вот тут бы мне и смыться – по уму.
Но если похоть к женщине толкает,
Тут в пору б не свихнуться самому.

Она была... К Харону реверансы!
Сама Эрато так бы не смогла!
И я пропал. Молил ее: «Останься!
Хочу тебя!». Ну, в общем, все дела.
Простой сатир, я не силен в нюансах.
Обиделась. Ушла. И пала мгла.

Как оголтелый, бегал я повсюду,
У Гименея клянчил цепь для уз,
О том, как дрался с Эросом – не буду.
Он тоже не поверил в наш союз.
И даже Афродита – тьфу, паскуда! –
И та твердила про неверность муз.

Нет, к Зевсу не попер. Оно мне надо?
Но Мнемозину все же подловил.
Пришел с дарами, только вся награда –
Смешок ее, вмиг остудивший пыл:
«Я – помню, но не дети». Вот засада!
Но я не сдался. Нет, я не забыл.

За ней в погоне обошел Элладу,
Сломал рога и стер копыта в кровь.
Был проклят Дионисом. Ну и ладно.
Хотя скучаю... Эх, сплясать бы вновь!
Да, я сатир! Я старый и нескладный.
Но, пока жив, ищу тебя, любовь.