Семьдесят буханок хлеба

- Эх, хороший у нас президент! – сказала сгорбленная седая старушка, выключая телевизор. Она оделась и вышла на улицу.
- Говорит толково. Умно… - продолжала старушка. – А видный какой. Один взгляд чего стоит. Сразу видно – орел. Хозяин…
 Мария Петровна, так звали старушку, была одета в легкое выцветшее пальтишко, валенки, и старый пуховый платок. В морозный январский день ей было холодно.
- И одевается красиво. – улыбнулась она. - Со вкусом. Костюм, наверное, дорогуший… Настоящий мужчина.

 Мария Петровна вошла в продуктовый магазин, купила полкило сахара, булку хлеба и подошла к мясному отделу. Здесь полная дама в шикарной норковой шубе и брезгливым выражением лица покупала колбасу. Она поймала на себе взгляд плохо одетой старушки, и с отвращением окинула ее взглядом. На лице Марии Петровны появилось досада. Она молча смотрела на то, как женщина медленно запихивала колбасу в пакет.
 
 Марии Петровне очень хотелось деликатесной колбасы. Ее запах, ощущение во рту она помнила с детства. Деликатесную колбасу иногда привозил дядя, который работал заведующим продуктового магазина. Почти с завистью она смотрела вслед женщине и сглотнула слюну.

 Несколько лет назад Мария Петровна могла покупать колбасы столько сколько ей хотелось. После выхода на пенсию она подрабатывала уборщицей. Работала бы и дальше, если бы для работающих пенсионеров вдруг не сократили пенсию. Сократили настолько, что работать уже не было смысла.
- Чиновники проклятые… - с горечью сказала Мария Петровна. – И не знают как уже народ обдурить. А пенсионеры у них на первой очереди!
 
 Мария Петровна ещё несколько минут постояла у прилавка и вышла из магазина.
Через несколько минут она была в банке. Здесь ей нужно было оплатить коммунальные услуги. Старушка отстояла длинную очередь, оплатила счет, а затем долго у кассы считала оставшийся деньги. Их оставалось мало...

 Расстроенная Мария Петровна вышла из банка, держа в руке кошелек.
- Эх, жизнь собачья. Совсем до нищеты довели, - сказала она.
 До выхода на пенсию Мария Петровна работала медсестрой. Зарплата была маленькая. И пенсия, соответственно, тоже. После оплаты коммунальных услуг денег оставалось ровно на семьдесят булок хлеба. На эти деньги ей нужно прожить месяц.
- Ещё и монетизацию льгот придумали. Прибавка к пенсии – это, конечно, хорошо. Но через годик тысченка эта превратиться в десятирублевку, а льгот как не бывало. Опять обманули нас чиновники. Хитрецы проклятые. И всё им мало…

 Постепенно мрачные мысли в голове Марии Петровны развеялись:
- Зато президент у нас хороший. – сказала она. - По телевизору об этом только и говорят. И люди все уважаемые. Актеры, телеведущие, спортсмены знаменитые. Все его хвалят. Такие врать не будут.
 
       До дома было недалеко. Осталось пройти парк и дорогу.
- А строгий какой, - продолжала Мария Петровна. – И слушаются его все. Сказал: нужно искоренить коррупцию! И тут же по телевизору только об этом и показывают. То одного сажают за взятку, то второго. Даже телевизор смотреть чаще стала. Приятно. Вот только соседа моего: Ваську до сих пор не посадили. Сорванец был с детства. Всё курил по закоулкам, да девок в подъездах подкарауливал. И подленький такой был, всё исподтишка делал. А потом в гору пошел, замом Губернатора стал. Хоть и не видела его уже года три - одна мать здесь осталась, но соседки такое о нём порассказали – жуть. Немало попил он кровушки из народа простого. Хам и взяточник каких свет невидывал! Всё у нас сажают, да не тех…

 Резкий визг тормозов напугал Марию Петровну до оцепенения. В метре от нее остановилась шикарная черная машина.
- Тебе чё, бабка, жить надоело?! – высокий молодой парень выскочил из машины. - Совсем из ума выжала на старости лет?! В стардом пора… трясешься, стоишь! Была бы помоложе, я б тебе показал… Свали с дороги!
 Мария Петровна испуганно отошла.

Вскоре она была дома. Замершими негнувшимися пальцами старушка сняла зимнюю одежду и поставила чайник. Ее трясло.
- Никакого уважения к старшим в эти времена, - с грустью сказала Мария Петровна. – А А молодой какой. На моего Митеньку похож… сыночка моего. Хороший был мальчик. Моя опора и надежда. Он этим был… как его… предпринимателем. Покупал всё, да продавал. Даже магазин открыл. Да видно не с теми людьми связался. Убили его. Так бандитов и не нашли. И не оставил мне Митенька радости на старости лет: ни невестушки, ни внучат. Не успел бедный сыночек мой...

- Эх, тяжелая жизнь пошла, - Мария Петровна включила телевизор. – Но ничего… Зато президент хороший. Одна радость. Вот кто о нас думает. Говорит: «мы должны обеспечить достойную жизнь нашим пенсионерам». Правильно говорит… Толково. И поднял пенсию на десять процентов. Я уж обрадовалась. Хоть и немного, но все ж копейка какая…Вот только чиновники у нас ироды. Президент сказал: «Поднять пенсию всем», а они сказали: «Только военным». И не на десять процентов, а на пять. И не сейчас, а через три месяца. Ну а нам через полгодика обещали поднять. Эх, найдет президент на вас управу. Доберется…

По телевизору как раз показывали президента. Он шел по улице какого-то города в кругу охраны и чиновников и изредка кидал фразы в толпу. Взгляд старушки был прикован его фигуре.
- Ах, красавец… - улыбнулась она. – А походка какая… Наш царь и спаситель!
 Неожиданно Мария Петровна резко встала:
- А куда же я положила кошелек?!
 Она проверила сумку, но кошелька там не было. Очевидно, старушка выронила его когда едва не попала под машину. На ее глазах появились слезы. Денег в доме больше не было. До пенсии оставалось десять дней.