Вновь разводит сентябрь слякоть

Вновь разводит сентябрь слякоть –
собирается лить слёзы.
Это осень – пора плакать.
Это горечь – пора прозы.

Облетели с листвой рифмы,
упорхнули вслед птичьим стаям.

… в сорок первом отец заболел тифом
врач-поляк говорил: «Не встанет».

Мама плакала за ситцевой шторкой.
Ферганскую осень сжигало солнце.
Старший брат носил младшего на закорках:
«Ничего, малой, - говорил он, - прорвемся».

Прорвались. Младший выжил и стал папой
мне и моему младшему брату.
Мама папина, как положено, стала бабой:
говорила, что мы для неё награда.

Папин папа, как положено, стал для нас дедом:
что ни попросишь, отвечал: «Да за Бога ради!» -
и отгонял молитвой от нас все беды.

И только папин брат не стал нам дядей:
смерть тогда, в сорок первом, сделала свой выбор –
выжил папа…

Когда наступает осень,
вспоминаю, как отец говорил мне: «Игорь,
старший брат за нас Бога просит».

Вновь разводит сентябрь слякоть.
Папа шесть лет как встретился с братом.
И они говорят – я слышу: «Не надо по нам плакать.
Мы вместе. И родители наши рядом».