От Эллиота снова к Блейку

От Эллиота снова к Блейку
в проблемах блеянья – мерцанья
туманностей небесных в шлейфе
шлифовки вечного молчанья.

Вот Млечный путь, как назиданье,
точнее указатель меры
пространства – свыше наказанья
за невозврат к душе и вере.

Вот Южный Крест, а вот сиянье
звезды Полярной неизменной,
нет наслаждений без страданий 
как дара мыслящей вселенной.

За Маяковским Северянин –
мечта эстрадного таланта –
поэт наверняка с  признаньем
трибуны в массах для порядка.

Но каково тому, кто знает,
что сквозь шпицрутены прогонят,
кто бренным телом отвечает
за вечность с сорванным погоном?!

Вот Пушкин, конченный от взрыва,
«невольник чести», поражённый
не только ревности порывом,
но общепринятою нормой.

И всё, что выше пониманья,
имеет свой предел терпенья:
едва ли мы выносим сами
любимых нами без сомненья.

Ревнуем истово и люто
по слабости своей из страха
отдаться и поверить в чудо
как факт любви иного знака!