Последний крик моды

  Скинув с себя скафандр на берегу, после того как он прилепил мину c часовым механизмом к днищу мульти-миллионной яхты "Монтигомо Сапиенс ястребиный коготь" по заданию сверху, Рахмил отхлебнул виски из плоской фляжки.
  В густом тумане раскачивающийся в такт деревьям Рахмил Разгуляев расслышал последний крик моды и обернулся.
  Безразличие - качество, которым он не обладал.
  Кто знает к чему приведёт случайно сведённое знакомство с предметом, пробудившим в нём спортивный интерес на тёмной немощёной улице незнакомого города.
  До полуночи оставалось пять минут.
  Новый Год настаёт, не встречать же его в одиночестве.
  К тому же не в его кодексе игры по запрещённым правилам значилось игнорирование отчаянного призыва о помощи.
  Праздное любопытство взяло верх.
  В столь поздний час не мешает приобщиться к чему-либо, разогнав рутину обыденного существования.
  Разгуляев пошёл на голос, ускорив шаг до предела своих скромных возможностей.
  То что он увидел поразило его провинциальное воображение.
  Элегантная дама сидела в луже у ресторана из которого её, по всей вероятности, выбросила непредсказуемая судьба.
  В тонкой алебастровой руке с кольцом всеми цветами радуги переливался бриллиант размером в три карата в инкрустированный бокал с наполовину расплескавшимся шампанским.
  Всё в ней было гармонично, не считая многочисленных проколов в ушах, из которых торчали золотые палочки разной величины.
  Сам под шафе Рахмил, на мгновение представивший себя Дон Кихотом, сражающимся с великанами-мельницами, отмёл причудливые замашки в его сторону легко предсказуемых недоброжелателей, задыхавшихся в последний день Старого Года от переизбытка информации, и присел к даме в лужу напротив, не спросив на то разрешения.
  - Зачем Вы здесь? - поинтересовалась она с неуёмной дрожью в голосе.
  - Ваш отчаяный крик разбередил мою душу.
  - Да, кто её видит?
  - Можете не верить, но учёным удалось её взвесить, когда она покидала тело умершего.
  - Мечты тоже умирают, например мои.
  - Некоторые оживают.
  - Не стройте из себя волшебника. Это всё пустые слова, требующие весомых доказательств. Где фея с палочкой?
  - Фея - не знаю, но палочка есть. Могу произвести её на свет. Для этого Вам придётся отвернуться.
  - Да Вы к тому же и стеснительный.
  - В ваших силах разрядить напряжённую атмосферу выстрелами фраз наперебой.
  - И густой туман рассеется? Вы ко всему ещё и поэт, купающийся в эскападе слов!
  - Есть немного. А как Вы оказались в таком пиковом положении?
  - По приглашению, одного пройдохи, косящего под джентльмена, но оказавшегося форменной свиньёй. Он оставил меня на съеденье разноплеменной шелупони, точней неотёсанным краеугольным камням деградирующего общества, плохо подогнанным плетями друг к другу. Естественно, они не приняли меня такой какая я есть - гордой и независимой. И вот теперь я перед Вами - натурой благородной и поэтической.
  - Вы мне льстите. Таких початков как я непочатый край. Вкусите меня, если не брезгуете.
  - Отчего же нет, тем более, что я ещё ничего не ела. Так мне и не удалось попробовать обещанного заливного из песен соловья. Вся банда этих жалких подонков отправилась ужинать на яхту, бросив меня здесь.
  - Возмутительно! - отозвался Разгуляев.
  Со словами, - это не должно оставаться безнаказанным, - он нажал дистанционную кнопку на лацкане куртки.
  Взрыв огромной силы потряс порт.
  "Монтигомо Сапиенс ястребиный коготь" прекратил своё существование.