Лицо Иисуса

Григорий Шепелев
Лицо Иисуса
(или «Брелок»)

Пьеса в двух действиях

Действующие лица:

Александр, боевой офицер
Адвокат
Ирина, жена адвоката
Женя, приёмная дочь Александра
Марина, стройная дама слегка за тридцать
Гражданский муж Марины
Сергей, любовник Марины
Два бандита
;
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая

Начало двухтысячных. Комната в квартире адвоката.

Адвокат. (вбежав) Ирочка!
Ирина. (из другой комнаты) Что тебе?
Адвокат. Принеси, пожалуйста, галстук! Любой из тёмных.

Входит Ирина с галстуком. Адвокат, подняв воротник рубашки, делает одобрительный жест.

Ирина. (начав завязывать ему галстук) Поздно вернёшься?
Адвокат. Думаю, да. После заседания в регистрационную палату надо будет сгонять, взять копии актов землевладения. А потом…
Ирина. А потом заскочи, пожалуйста, к моей маме. Ты до сих пор так и не отдал ей подарок!

Завязав галстук, делает шаг назад.

Адвокат. (приводя воротник в порядок) А почему ты сама не можешь к ней съездить?
Ирина. Она меня ночевать оставит, и я не дам уснуть ни себе, ни ей! Опять буду слёзы лить до утра.
Адвокат. О чём?
Ирина. Как ты думаешь, о чём может плакать сорокапятилетняя женщина, провалившаяся в кровать, на которой она спала до двадцати лет?
Адвокат. О своём французском диване за двести пятьдесят тысяч. (бросает взгляд на часы) Вот чёрт! Он смеет опаздывать! Ну и наглость! Просто нет слов. У меня осталось ровно двадцать минут на эту лирическую беседу.
Ирина. Ты ждёшь кого-то?
Адвокат. А разве я тебе не сказал? Да, должен подъехать отец той самой девчонки, которая на меня напала.
Ирина. Чего он хочет?
Адвокат. Чтоб я забрал заявление.
Ирина. Ну, так и забери. Зачем тебе с ним встречаться?
Адвокат. Как это - забери? За спасибо, что ли? О чём ты, Ирочка? Эта сука мне всё лицо разбила и чуть машину не увела! Ты всерьёз считаешь, что надо её простить? Душа моя! Я всегда ценил твою щедрость, сентиментальность и всё такое, но это уж перебор!
Ирина. Так она машину угнать пыталась?
Адвокат. Конечно! Она, когда избивала меня, визжала: «Брелок, брелок!» У меня в руке был брелок с ключами и пультом. Если бы полицейский патруль не проезжал мимо, ты бы сейчас оплакивала и мужа, и «Мерседес»!
Ирина. Да, это ужасно! Но почему я вдруг узнаю все эти детали только сейчас, спустя трое суток?
Адвокат. Да потому, что это - детали! Ты знаешь, что у меня голова забита другим! Контракт с федеральным телеканалом - на грани срыва, сорок томов клеветы на вице-премьера даже и не пролистаны, а я должен тебе докладывать о какой-то бешеной наркоманке? Ты, вообще, о чём, Ирочка?

Уходит. Возвращается с пиджаком, нервно надевает его.

Ирина. А её отец - кто?
Адвокат. Гвардии-полковник. В Афганистане был. И в Чечне. Ну, такой… типичный.
Ирина. И сколько ты у него потребуешь?
Адвокат. Без понятия. Прежде чем трясти яблоню, к ней желательно присмотреться. Я говорил с ним минуту, по телефону! Может быть, посчитаю только материальный ущерб.
Ирина. Вряд ли он богатый.
Адвокат. Вряд ли он бедный! Но я другое хотел сказать. Его ублюдочной дочке тюрьма на пользу пойдет. Совершенно точно. Если ему этого не вдолбишь, тем лучше - мы тогда будем твой юбилей праздновать в Париже. А если он адекватный мужик и просто не хочет, чтоб ей впаяли чересчур много…
Ирина. Тюрьма ещё никому на пользу не шла! А мой юбилей не праздновать надо, а отмечать.
Адвокат. Поясни, пожалуйста, свою мысль!
Ирина. Отстань от этих людей. У меня плохое предчувствие.

Раздаётся сигнал дверного звонка.

Адвокат. Ира, если бы я руководствовался твоими предчувствиями – ходил бы сейчас с медалью за многолетнюю безупречную службу судебным секретарём! Держи ты уж лучше свои предчувствия при себе.

Покидает комнату, отпирает входную дверь.

Александр. Здравствуйте.
Адвокат. Добрый день.
Александр. Мы вчера созванивались по поводу инцидента, произошедшего между вами и моей дочерью.
Адвокат. А…Прошу!
Александр. Извините за опоздание.
Адвокат. (запирая дверь) Извиняю, но через час начнётся запись телевизионной программы, которую я веду. Так что, у нас с вами - всего лишь десять минут.
Александр. К сожалению, только пять. Я тоже спешу.

Александр и адвокат входят.

Адвокат. Это моя жена. Я хочу, чтоб она присутствовала при нашей беседе.

Ирина и Александр смотрят в глаза друг другу. В кармане у адвоката звонит мобильник.

Адвокат. (взяв звонок) Алло! Не сейчас. Я занят. Ну, через полчаса где-нибудь… Ага. (опустив мобильник, решительно поворачивается к Александру) Прошу прощения! Александр, если не ошибаюсь?
Александр. Не ошибаетесь. Вы сказали, что назовёте цену при встрече. Так назовите же.
Адвокат. Обязательно. Где сейчас находится ваша дочка?
Александр. В следственном изоляторе.
Адвокат. Вы наняли адвоката?
Александр. Конечно. Он мне сказал, что намерен встретиться с вами. Но я подумал - будет гораздо лучше, если я сам это сделаю.
Адвокат. Сколько лет вашей дочери?
Александр. Двадцать семь.
Адвокат. Ничего себе! Двадцать семь? Я думал - пятнадцать! Она, по всей вероятности, наркоманка?
Александр. Я, кажется, объяснил вам, что у меня очень мало времени.
Адвокат. Миллион пятьсот тысяч.

Пауза.

Александр. За удар по лицу?
Адвокат. Господин полковник! Моё лицо стоит дорого. Я – фигура публичная. Адвокат высокого уровня. Понимаете?
Александр. Понимаю.
Адвокат. С трудом, наверное. Вы прошли три войны, вам к дракам не привыкать, а я – человек морально чувствительный. И не забывайте о том, что имела место попытка отъёма собственности. Попытка отъёма собственности с причинением тяжкой телесной травмы на юридическом языке именуется кратким и звучным словом – разбой. Карается сроком от четырёх до десяти лет. Так что, полтора миллиона - очень умеренная цена с учетом того, что я консультирую вас бесплатно. А между тем, мои консультации стоят...
Александр. Простите, я перестал отслеживать ваши мысли. Какой разбой?
Адвокат. Двадцать человек засвидетельствуют, что ваше дитя, нанося мне травмы, кричало: «Брелок, брелок!» У меня в руке был брелок с ключами и пультом от моего….
Александр. Так звали щенка.
Адвокат. Щенка? Какого щенка? О чём вы?
Александр. Её щенка, которого вы убили, лихо паркуя свой «Мерседес». И ещё зачем-то пнули его ногой, когда вышли. Испачкал вам колесо своей кровью? Поэтому вы разгневались? Его звали Брелок.

Пауза.

Адвокат. Я боюсь, что это недоказуемо.
Александр. Вы чего-то боитесь? Странно. Хватило же у вас смелости пнуть ногой мёртвого щенка!
Адвокат. Я перестаю понимать, о чём мы тут с вами спорим! Если у вас есть твёрдые доказательства невиновности вашей дочки - суд ее оправдает за миллион, а то и дешевле. И я тогда буду первый, кто вас поздравит.
Ирина. Ты заберёшь заявление.
Адвокат. Ирочка! Ты не знаешь, как было дело!
Ирина. Зато ты знаешь. Поэтому прекратишь всю эту комедию. И ещё извинишься.

Мобильник адвоката опять звонит.

Адвокат. (прижав его к уху) Да! Добрый день. Могу. Это не имеет значения! Не имеет! Одну минуту, я вам сейчас зачитаю постановление…

Убегает в другую комнату. Александр спешит прикрыть за ним дверь. Пройдясь взад-вперёд по комнате, останавливается.

Ирина. Я ничего не могу понять. Я вконец запуталась. Твоей дочери - двадцать семь? Как это возможно?
Александр. Я её из детского дома взял.
Ирина. Что? Из детского дома? Ты? Да ты ведь бледнел от злости, когда я тебе твердила, что не хочу рожать, что если ради чего-то и стоит жить, так только ради того, чтоб сделать счастливым детдомовского ребёнка!
Александр. Я осознал твою правоту.
Ирина. Ах, вот оно что! И когда же ты со мной согласился? Наверное, в тот момент, когда потерял надежду встретить, прости за грубое выражение, инкубатор своей мечты без вредных привычек?
Александр. Нет. В тот момент, когда семилетний мальчик вытащил из-под трупа матери автомат и навёл его на меня.

Пауза.

Ирина. Твой друг писал мне, что ты не выживешь.
Александр. Если бы он сам выжил, я поблагодарил бы его.
Ирина. (чуть помолчав) А ты сильно изменился! Тебя узнать невозможно.
Александр. За двадцать лет меняются даже камни. Всё изменяется. К счастью.
Ирина. Я очень рада, что ты нашёл своё счастье.
Александр. (снова пройдясь и остановившись) У вас есть дети?
Ирина. Да. Две дочери. Сын.
Александр. Неплохо. Уже окончили школу?
Ирина. Мальчик - в девятом. А дочки учатся в Англии.

Пауза

Александр. Ладно, прости за хлопоты. Слава богу, хуже не вышло. Такое было возможно - мой сослуживец, инструктор по каратэ, её натаскал до чёрного пояса. Это, впрочем, формально не зафиксировано, в отличие от неврологического расстройства. Я её в Чечню с собой брал. Просилась, как сумасшедшая, да и не с кем было оставить. Она как раз перед этим окончила медучилище. Чёрт с ней, думаю, - может, там ей будет попроще…

Некоторое время молчат. С улицы доносятся два коротких автомобильных гудка. Взглянув на часы, Александр делает шаг к двери.

Ирина. Саша!
Александр. (остановившись) Да?
Ирина. Как её зовут?
Александр. Женька.
Ирина. Её сегодня отпустят. Я обещаю.
Александр. Я это уже понял. Спасибо тебе огромное.

У него в кармане звонит мобильник.

Александр. (выйдя на связь) Алло! Что? Он жив? Нет, я не могу! Потому, что через тридцать минут я должен быть на аэродроме! В Грозный. Не знаю, когда вернусь, и вернусь ли когда–нибудь вообще… Понятия не имею, дайте подумать! Я позвоню из машины.

Взволнованно убирает мобильник.

Ирина. Что–то случилось?
Александр. Да! Во время какой-то транспортировки она ударила конвоира и убежала… Ира, прошу тебя, если можешь что–нибудь сделать - сделай!

Быстро уходит. Ирина, чуть постояв, решительно направляется в комнату, где находится её муж.


Сцена вторая

Комната в квартире гражданского мужа Марины. Входит Марина в халате и запредельной сосредоточенности ума. Её голова обмотана полотенцем, зрачки и ногти слепят химическим блеском. Остановившись посреди комнаты, достаёт из кармана халата яблоко и съедает его. Бросает огрызок на пол. В другом кармане халата звонит мобильник.
Марина. (вынув его, поглядев на номер) Ну, наконец-то! Гадюшник зашевелился, мать его драть! (выходит на связь) Алло! Привет, дорогой. Звонила. Ты в метро ехал? Конечно, не просто так! У меня для тебя хорошая новость. А угадай! Ещё как уверена. Да, была у врача, была! Ну, что замолчал? Ты там задохнулся, что ли, от счастья? Ах, вот ты как! И никак иначе? Ну, хорошо, неси деньги. Триста пятьдесят долларов. Потому что я не намерена делать это чёрт знает где! Значит, не поедешь. Да, пропадёт. Мне моё здоровье дороже твоего отпуска. Я с тобой не шутки шучу, придурок! Если до трёх часов завтрашнего дня не получу деньги - твой шеф получит свой потерявшийся телефон с хорошими отпечатками твоих пальцев! Ты меня понял, сучонок? До завтра, мразь. Разговор окончен! (Оборвав связь, задумчиво ходит из угла в угол. Несколько раз пройдясь, набирает номер, прикладывает мобильник к уху и останавливается) Алло! Привет, дорогой. Я тебе звонила пять раз! Говорить не можешь? А я молчать не могу! Ты опять ошибся - это не у меня проблемы, а у тебя, мой хороший. Знаешь ли ты, почему китайцев – два миллиарда? Да потому, что хуже российского автопрома – только китайская контрацепция! Сколько раз я тебе твердила об этом? Доэкономился, сволочь? А от кого же еще? От Пушкина, что ли? Ну нет, этого не будет. Я слишком хорошо знаю жизнь и не собираюсь дарить такое дерьмо твоему ребёночку! Пятьсот долларов. Завтра утром. Такие цены. Нет, я уже с врачами договорилась. Надеюсь, ты меня понял. А если вдруг ты меня не понял - три твоих бывших жены с десятью детьми, на которых ты из официальной зарплаты по три копейки даёшь, завтра же увидят ПТС на твой новый «Лексус»! А как мне было его не взять, если он был так хорошо запрятан? Лежал бы он на столе - я бы на него и не посмотрела! Принесёшь деньги - получишь. А ты как думал? Здесь тебе не Кавказ, где кинжалом можно любую проблему перерубить! Зря ты так сказал. Будь я подлой тварью, я бы с тебя лимоны трясла, козёл! Разговор окончен. (оборвав связь, возбуждённо ходит кругами) А если я ещё дам твоей Софико послушать ту диктофонную запись, да принесу бриллианты, так ловко вынутые ворами из её сейфа - будет конкретная веселуха! Нет, бриллианты глупо нести - тем более с риском, что длинноносая упыриха глаза мне вырвет… Лучше бы он, конечно, её норковую шубу мне подогнал вместо этих цацок - моя дублёнка уже в таком состоянии, что мне в поезде уступают даже не одно место, а всю скамейку!

Сотовый телефон звонит.

Марина. (приняв звонок) Алло! Привет, милый. Звонила. Да. Произошло то, чего опасалась. А от кого же ещё? От Пушкина, что ли? Или ты шлюхой меня считаешь? Ах, вот ты как… Доказательство? Разумеется. Фотография, на которой ты пожимаешь руку тому, кого президент назвал вчера обормотом. Устраивает тебя это доказательство? Если я отправлю его туда, где ты третий год просиживаешь штаны за полмиллиона в месяц плюс персоналка с мигалкой, твои коллеги сыграют на твоих нервах такой державно–патриотический марш, что консерватория раком встанет! Естественно - надо сейф запирать на оба замка, а не на один, когда приглашаешь в гости Марину Игоревну Ерошкину! Да, скорее всего, моего отца звали Игорь. Две с половиной тысячи. Не рублей. Потому что ты меня разозлил! Не через неделю, а завтра. До трёх часов. Сам козёл. Разговор окончен! (Оборвав связь, презрительно усмехается, достаёт из кармана яблоко, ест его. Не доев, кладет обратно в карман, набирает номер и прижимает телефон к уху) Алло! Привет, солнышко…

Раздаётся сигнал дверного звонка.

Марина. (бегом покидая комнату) Разговор окончен!

Выбежав, отпирает входную дверь.

Сергей. Доброе утро. Скорую вызывали?
Марина. (смеясь) С ума сошёл! Где ты это взял?
Сергей. Ты так офигела, будто я с атомной бомбой к тебе припёрся! Что здесь особенного?

Марина и Сергей входят. Последний - в белом халате и с фельдшерским саквояжем в руке.

Марина. А ну-ка, дай–ка! (берёт саквояж у Сергея) Ух ты, тяжёлый! Что в нём?
Сергей. Шприцы, лекарства, вата, бинты и спирт.
Марина.(поставив саквояж на пол) И зачем всё это?
Сергей. Маринка, ты ведь сама сказала, что твой супруг стал время от времени приходить внезапно. Милости просим! Ты ощутила острую боль в животе и «Скорую помощь» вызвала - меня, то есть.
Марина. Классно придумано. Молодец. Но важно, чтоб ты успел надеть не только халат, когда мой супруг внезапно нагрянет! Иначе нас не спасут ни шприцы, ни бинты, ни вата, ни даже спирт.
Сергей. А ты не пыталась выяснить, почему он стал неожиданно появляться? Может, подозревает?
Марина. (сев на диванчик) Подозревал бы – убил бы. Сразу. Как предыдущую.
Сергей. (взволнованно) Он убил свою предыдущую бабу?
Марина. Она спросонок его назвала как-то по-другому. Ну, другим именем! А он знаешь что сделал? Взял её за ноги и с балкона свесил. Она мгновенно во всём призналась. Он разжал пальцы.
Сергей. (растерянно сев напротив Марины) А что он сделал с её любовником?
Марина. То же самое, здесь же. Только любовник загнулся раньше, чем этот бешеный отморозок полностью его высунул. Двадцать пятый этаж! А что ты так побледнел, Серёженька? Душно стало? Иди, постой на балконе!
Сергей. (помолчав) А если он тебя возьмёт за ноги и с балкона свесит, ты как поступишь?
Марина. (пожав плечами) Как шлюха, которую взяли за ноги – разомлею, растаю, да и начну откровенничать. Не настолько вкусный ты кекс, чтоб тебя не выплюнуть, закачавшись кверху ногами на высоте сто метров!
Сергей. Не сто, а семьдесят пять.
Марина. Спасибо за уточнение! У меня была двойка по математике. Но по физике была тройка – так что закон притяжения мне известен, как и закон ускорения. И поэтому, когда я увижу качающийся асфальт с высоты семьдесят пять метров, мой ум слегка притупится и перестанет осознавать, что как только я тебя назову, этот псих отпустит мои лодыжки!
Сергей. (помолчав) Ты говорила, что у него проблемы какие-то появились.
Марина. Да, появились. И он боится, что меня могут похитить. Этим и объясняются его неожиданные приходы.
Сергей. А ты не знаешь, чего от него хотят?
Марина. Откуда мне знать? Он человек скрытный, а я - тактичный. Официально мы с ним друг другу – никто. Сегодня я тут, а завтра меня с собаками хрен найдут, даже если я кому-то что–то должна!
Сергей. Но мне кажется, ты…
Марина. Тебе неправильно кажется!

Телефон звонит.

Марина. (выйдя на связь) Алло! Вы ошиблись. Чего, не понял, придурок? Ты не тот номер набрал! Разговор окончен. (оборвав связь, кладёт телефон в карман)
Сергей. Кто это был?
Марина. Ошиблись. Кстати, насчёт долгов! Я решила, что нам с тобою встречаться более незачем. Предлагаю произвести финансовые расчёты.
Сергей. (иронично) Ах, даже так! Ну, и сколько стоят услуги не юной дамы, слегка потрёпанной ледяными ветрами загородных шоссе?
Марина. Понятия не имею. Зато могу рассказать тебе, сколько стоит искусственное прерывание беременности.
Сергей. (рассмеявшись) Ого, какой поворот! И сколько?
Марина. Девятьсот долларов США.
Сергей. Почему так мало?
Марина. Ну, неси тысячу, если мало! Жду ровно сутки.
Сергей. (иронично) А если не принесу? Неужели мужу пожалуешься?
Марина. Зачем? Пойду к твоему папаше да покажу ему схему, которую ты мне нарисовал, когда коньяком меня угощал - правда, за мой счёт, как в песне поётся. Я представляю, как старый хрен обрадуется, узнав, что его сынок далеко не такой тупой, каким кажется! Сколько денег ты успел снять таким хитрым образом со счетов его фирмы? Миллион? Два?
Сергей. (вскакивая) Ты что, идиотка?
Марина. Сидеть!
Сергей. (сев) С чего ты взяла, что этот ребёнок - мой?
Марина. Это что ещё за хамский вопрос? Ты, кажется, шлюхой меня считаешь?
Сергей. Да что ты, Господь с тобою! Мне просто как-то вдруг показалось, что у тебя есть какой-то муж.
Марина. Разговор окончен!

Доносится лязг замков и скрип входной двери. Марина, сдёрнув с головы полотенце, ложится на живот. Стонет. Входит её гражданский муж. В одной руке у него ключи, в другой - кейс. Едва удостоив взглядом Сергея, вошедший пристально смотрит на стонущую Марину.

Марина. Ой, ой! Пожалуйста, помогите! У меня нет сил терпеть эту боль! Я, кажется, умираю! Ой-ёй-ёй-ёй!
Сергей. Я - врач Скорой помощи.
Гражданский муж. Вижу.
Сергей. Ей плохо.
Гражданский муж. Слышу.
Сергей. Я ей вколол три кубика анальгина и димедрола три кубика. Наблюдается улучшение. Полминуты назад такой крик стоял!
Гражданский муж. Представляю.
Сергей. С элементами бреда!
Гражданский муж. Верю.
Сергей. От димедрола она через пять минут уснёт до следующего утра.
Гражданский муж. Надеюсь.
Марина. Я не усну! Ой, ой! Вколите мне ещё пять кубиков анальгина и десять кубиков димедрола! Иначе у меня будет болевой шок!
Сергей. Димедрол в избыточных дозах вреден для мозга.
Марина. У меня мозг не в том месте, куда вы колете!
Гражданский муж. Сомневаюсь.
Марина. Сделайте мне укол!
Сергей. Я бы с удовольствием…
Гражданский муж. Понимаю.
Сергей. Но лучше вам потерпеть.
Марина. Нет! Лучше мне умереть!
Гражданский муж. Поддерживаю.
Сергей. Это ваша жена?
Гражданский муж. Признаю.
Сергей. Вы её, наверное, сильно любите?
Гражданский муж. Обожаю.
Сергей. У неё…
Гражданский муж. Знаю.
Сергей. Ну и что у неё, по вашему мнению?
Гражданский муж. Обострение тупости.
Марина. Идиот! Мне плохо! Я умираю!
Гражданский муж. Вколите ей чего просит, пускай заткнётся! Её мозгам уже ничего не страшно.

Уходит в другую комнату и включает там весёлую музыку. У Марины сразу всё хорошо. Приняв позу лотоса и достав из кармана жвачку, она отдаёт ей должное. На лице у неё ирония до ушей.
Сергей молча следит за нею.

Марина. (чмокая) Я и не говорила - любит! Я говорила - ревнует. Но лучше уж, на мой взгляд, ревность без любви, чем любовь без ревности.
Сергей. Понимаю.
Марина. Вы, мужики, ужасно принципиальны! Жрёте гавно из принципа. Чтобы не досталось другим.
Сергей. Ты и на него компромат схимичила?
Марина. Что за вздор?
Сергей. Тогда почему он терпит тебя?
Марина. А почему ты меня терпишь? Если бы я на него компромат нарыла, он бы меня убил!
Сергей. Я думаю, у тебя и на смерть компромат имеется.

Входит гражданский муж без ключей и кейса. Марина его встречает доброжелательным выражением на лице.

Сергей. Я поставил диагноз и устранил причину недомогания.
Гражданский муж. Сколько я тебе должен?
Сергей. Судя по вашему недовольному взгляду, мало.
Гражданский муж. Усталый у меня взгляд. С чего бы мне быть недовольным? Живую тварь спасли, как-никак! (достаёт из кармана пару купюр, суёт их в карман халата Сергея)
Сергей. Спасибо.

Берёт саквояж, уходит. Гражданский муж его провожает до входной двери, и, хорошенько её заперев за ним, возвращается. Усаживается напротив Марины. Та продолжает чмокать и улыбаться.

Гражданский муж. Ты чего сияешь, как самовар? Кого в гроб свела?
Марина. (чмокая) Никого.
Гражданский муж. А почему рот до ушей?
Марина. Мальчишка понравился.
Гражданский муж. У тебя на роже написано, что ты мне какую-то гадость сделала!
Марина. Что за вздор?
Гражданский муж. Если я узнаю, что ты звонила…
Марина. Я ему не звонила!
Гражданский муж. Маринка, ты меня знаешь.
Марина. А ты – меня! Поэтому без угроз, пожалуйста. Если я начну тебе угрожать – ты станешь заикой! (выплёвывает жвачку) Дура я, что ли – так подставлять свою задницу? Вычислить местонахождение мобильника по звонку ничего не стоит! Ты, наверное, думал, что я об этом не знаю? Это ещё обиднее, чем твои подозрения!
Гражданский муж. Я полдня до тебя не мог дозвониться. С кем ты трепалась?
Марина. Тебе–то что?
Гражданский муж. То, что мне надоело твой трёп оплачивать!
Марина. Я ни с кем не трепалась! Я… я мыла полы всё утро!
Гражданский муж. А телефон почему был занят? Он мыл посуду?
Марина. Не раздражай меня! Мне теперь нельзя волноваться! (достав из кармана яблоко, доедает его, бросает огрызок на пол)
Гражданский муж. Что?
Марина. Ничего!
Гражданский муж. Надеюсь, ты пошутила?
Марина. Нет. Что значит – надеюсь? Ты что, не хочешь ребёнка?
Гражданский муж. Смотря кто папа.
Марина. Хам! И скотина! Если ты хочешь его увидеть – погляди в зеркало!

Гражданский муж жестом выражает презрение, отвращение и желание умереть любой смертью, лишь бы скорее.

Марина. Я из дома не выхожу! Почти.
Гражданский муж. На прошлой неделе было такое «почти», что я успел обзвонить все морги и вытрезвители!
Марина. Если бы ты, когда я вернулась, поднял меня и по-человечески попросил объяснить, где я пропадала, я объяснила бы, что я мыла полы у тёти, а мой мобильник сломался!
Гражданский муж. Наверное, твоя тётя в Зимнем дворце живёт?
Марина. Что за вздор?
Гражданский муж. Тогда почему ты мыла полы три дня?
Марина. (вскочив) Я мыла полы также и на лестничных клетках! В этом подъезде живут ужасные поросята! Я за три дня пятнадцать презервативов успела выкинуть!
Гражданский муж. За три дня - пятнадцать? Стареешь!
Марина. (сев и заплакав) Прости меня… Я должна была сразу тебе сказать, что на самом деле произошло… Меня изнасиловали!
Гражданский муж. Готов поспорить, что негры.
Марина. (вытерев слёзы) Точно, они! Как ты догадался?
Гражданский муж. Чёрное «Ауди» ты разбила. За чёрный жемчуг ты получила пять лет условно. Чёрной икрой ты обожралась до реанимации и клинической смерти. Чёрный бульдог откусил тебе половину задницы. Трудно ли догадаться, кто тебя изнасиловал!
Марина. (опять захныкав) Ты ещё издеваешься… Тебе мало перенесённых мною физических и моральных страданий… Их было трое! Они вели себя грубо! От них разило крепким вином!
Гражданский муж. Наверное, очень крепким. И где они на тебя напоролись?
Марина. (гордо размазав по лицу слёзы) На железнодорожной станции, под платформой! Может, ты ещё спросишь, что я там делала?
Гражданский муж. Я уже догадался. Мыла полы.
Марина. (вскочив) Подонок! Я на тебя полгода потратила! К чёрту на рога лезла за этой долбанной флэшкой! Я рисковала жизнью ради тебя! А ты… Вот ты как? Хорошо! Отлично! Короче – больше на меня не рассчитывай! Ровно с этой секунды я начинаю жить для себя!
Гражданский муж. На Курском вокзале.
Марина. Сука! Мой негритёнок морду тебе набьёт, как только родится!

В кармане у гражданского мужа звонит мобильник.

Гражданский муж. (достав его и приложив к уху) Да… Хорошо. Минут через сорок. (убрав телефон, встаёт)
Марина. Ты надолго?
Гражданский муж. Нет, часа на два. Полагаю, этого времени тебе хватит, чтобы упаковать свои вещи и навсегда исчезнуть из моей жизни. Твой телевизор я у тебя куплю, если хочешь.

Уходит в другую комнату. Выйдя из неё с ключами и кейсом, холодно покидает квартиру и запирает за собой дверь. Марина, чуть постояв, начинает мерить шагами комнату. Не сбавляя темпа, берёт из кармана яблоко и съедает его. Огрызок бросает на пол. Плюнув в лицо кому-то невидимому, наносит ему удары. Вдруг раздаётся сигнал дверного звонка. Споткнувшись от неожиданности, Марина испуганно замирает. Глядит на дверь. Звонок звучит вновь. Марина идёт в прихожую, открывает.
Женя. Простите за беспокойство. Добрый день!
Марина. Ты кто? Чего тебе надо?
Женя. Я представитель оптово–розничной фирмы «Всё есть, что можно и нельзя съесть». Наша фирма проводит рекламную супер-акцию, приуроченную к началу лета…
Марина. И что ты хочешь мне впарить?
Женя. Этот набор кухонных ножей из японской стали, которая никогда не тупится, в магазине стоит семнадцать тысяч…
Марина. Да? А в киоске около венерологической клиники триста сорок рублей эти ножи стоят! И упаковка такая же.
Женя. (с ужасом) Что вы! Это…
Марина. Ну ясно, ясно, там продают подделку! Ты мне, сучонок, вот что скажи: хоть одним из этих ножей можно проткнуть шины у BMW–540?
Женя. Конечно, можно! Любым. Хоть у самосвала!
Марина. Мне тебя бог послал! Могу я купить один, самый маленький?
Женя. Нет, не можете, потому что я отдаю вам все эти пять ножей просто так, задаром! Пожалуйста, Забирайте!
Марина. Что за вздор?
Женя. Берите, берите! Наша компания с удовольствием делает вам подарок. Вы абсолютно бесплатно становитесь обладательницей пяти чудесных ножей, которые позволяют женщине обойтись без мужчины…
Марина. Как это?
Женя. Если надо резать что–нибудь твёрдое. Поздравляю вас с уникальным приобретением! За доставку вы должны заплатить всего лишь двенадцать тысяч рублей. Пожалуйста, не стесняйтесь! Берите!
Марина. Двенадцать тысяч?
Женя. Да. Всего–навсего!
Марина. За доставку этого хлама?
Женя. Да! То есть, нет… Я вас уверяю…
Марина. Ты девочка или мальчик?
Женя. Мальчик.
Марина. Если ты мальчик - значит, я пока остаюсь самой наглой, хитрой и беспринципной сучкой на свете. Зайди, пожалуйста! У меня к тебе мужской разговор.

Дверь хлопает, замок щёлкает. Марина и Женя входят. В руке Марины - коробка. Женя растерянно озирается. На ней – джинсы, кроссовки, свитер, бейсболка.

Марина. Садись.

Подаёт пример, разнузданно плюхнувшись на диван. Женя осторожно присаживается на стул, неловко и принуждённо закидывает ногу на ногу.

Марина. (разглядывая коробку) Ну, и откуда такая скромно оплачиваемая доставка? С Большой Медведицы, что ли?
Женя. Нет. Из Японии. Прямым рейсом.
Марина. С ума сойти! А может быть, всё-таки из киоска возле больницы?

Её мобильник звонит.

Марина. (отдав коробку сидящей перед ней Жене и взяв звонок) Алло! Меня это не колышет. Где хочешь, там и ищи! Разговор окончен, придурок.

Нажав на сброс, роняет телефон. Нагнувшись как бы за ним, быстро снимает с ноги Жени кроссовок вместе с носком и бросает их в дальний угол.

Женя. (поднявшись) Вы что, с ума сошли?
Марина. Кроссовки тридцать восьмого размера, а ножки - тридцать шестого! И педикюрчик имеется. Ах ты, сука!
Женя. Всего хорошего! (направляется к своему кроссовку)
Марина. (взяв её за руку) Зря торопишься!
Женя. Отпустите меня, пожалуйста!
Марина. Три минуты назад я заметила из окошка, что у подъезда остановился патрульный «Форд». Если ты сейчас выйдешь – менты, увидев твою испуганную мордашку, сразу поймут, что день удался! Кинешься бежать - кроссовки соскочат.
Женя. (рывком высвободив руку) Да что вы ко мне пристали? Дурак я, что ли – тащить товар из киоска в ближайший дом!
Марина. А что здесь такого? Я как–то раз продала одному юристу его же собственную квартиру!
Женя. Вы – красивая женщина!
Марина. (встав) Да и ты очень сексапильная дама!

Срывает с головы Жени бейсболку. Причёска Жени вполне себе подтверждает только что прозвучавшую фразу. Марина громко смеётся. Женя испуганно пятится от неё.

Марина. Тоже мне, аферистка! Да не шугайся ты, здесь тебя никто не обидит. Сядь. Сидеть, я сказала!

Женя садится.

Марина. (бросив бейсболку на стол) Как тебя зовут?
Женя. Женя.
Марина. А ну рассказывай, что ты там натворила? Наверное, замочила кого – то?
Женя. С чего вы взяли?
Марина. С чего взяла? Хорошие девочки без причины парнями не наряжаются и при слове «полиция» не бледнеют! Быстро колись, пока я тебе башку не оторвала! За что тебя ищут?
Женя. (поднявшись) Это не твоё дело!
Марина. Любое дело, которое скверно пахнет – моё! Считаю до трёх! Не скажешь – морду набью! Раз, два…
Женя. Любопытной Варваре знаешь что оторвали?
Марина. Три!

Выхватывает у Жени коробку, замахивается ею. Очень легко отразив удар, Женя выбивает коробку из рук Марины и делает ей подсечку. Марина с визгом падает на пол. Тут же поднявшись, она опять бросается в драку, но Женя ловким движением уклоняется от её кулаков и снова укладывает её несильным ударом ладони по лбу. Грохнувшись навзничь, Марина на этот раз не спешит подниматься на ноги.

Женя. Хватит? Или добавить?
Марина. Хватит! Ты кто? Спортсменка международного класса?
Женя. Какой смысл спрашивать, если ты всё равно не веришь ни одному моему ответу?

Марина переворачивается, желая подняться на четвереньки. Женя, приблизившись к ней, грубо прижимает её ногой без кроссовка к полу.

Марина. Ой!
Женя. Ай!
Марина. Ты мне осточертела! Немедленно вон отсюда!
Женя. Мне нужны деньги.
Марина. Это не значит, что ты должна ставить ногу на мою шею! Я тебе не мужик, чтоб платить за это!
Женя. Ты просто не представляешь, как я нуждаюсь в деньгах! Дай мне хоть немножко, а то сломаю шейные позвонки.
Марина. Нет, этого нельзя делать! Ты что, маньячка? Шейные позвонки! Даже я ни разу не доходила до такой низости! Это ужас! Не смей ломать их мне! Я беременна!
Женя. Врёшь!
Марина. Честное слово!

Женя растерянно убирает ногу с шеи Марины. Садится, грустно вздыхает.
Марина. (сделав упор на локти) А ты хоть знаешь, как называется то, чем ты занимаешься? Ограбление!
Женя. Нет. Самооборона.
Марина. Ты, как я вижу, в юриспруденции не сильна!
Женя. Зато я сильна в военной стратегии. У страны, подвергшейся нападению, есть моральное право не только отбросить агрессора за свои границы, но и занять его территорию.
Марина. Ты считаешь себя страной? Про такую форму шизофрении я ещё не слыхала!
Женя. Ты плохо знаешь историю. Как–то раз Людовик Четырнадцатый, обгладывая куриною ножку, сказал Кольберу, который ныл, что, мол, государство чего-то там не потерпит: «Послушайте, господин финансист! Государство сидит перед вами и ест курятину!»
Марина. Да, но он был король! А ты – медсестра.
Женя. Ой! Как ты догадалась?
Марина. Ты в анатомии шаришь - знала, куда давить, чтоб у меня шея одеревенела. Но на врачиху не тянешь – лицо без признаков интеллекта. Кроме того, глаза тебя выдают мгновенно. Взгляд медсестры отличается от взгляда автомобиля только наличием ярко выраженной стервозности.
Женя. (вскочив) Хватит чушь нести! Про меня сказали по телевизору, да?
Марина. Не знаю. А почему ты считаешь, что про тебя должны были сообщить в новостях? Это любопытно! Что за история? Расскажи, во что ты влетела! Круче меня никто тебе не поможет, я - абсолютная чемпионка мира по вылезанию из дерьма.
Женя. А также и по его созданию, как я вижу! Нет, мне, наверное, только деньги могут помочь. Ах, если бы ты смогла одолжить мне ну хоть немножко…
Марина. Женька, откуда у меня деньги? Я не работаю, мне метлу никто не доверит! Меньше чем через два часа мой бывший будущий муж на улицу меня вышвырнет - почти голую, с телевизором!

Валяющийся на полу мобильник звонит.

Марина. (взяв его и выйдя на связь) Алло! Алло! Что за вздор? Да… Когда? Где? Кто? Почему? О, господи боже мой! Какой ужас! Какой кошмар! (Роняет телефон, вскакивает на ноги. Громко стонет, прижав ладони к вискам)
Женя. Что случилось?
Марина. Его убили! Убили!
Женя. Кого убили?
Марина. Моего мужа, дура! (даёт Жене оплеуху и начинает метаться, заломив руки)
Женя. Какое горе! Чем я могу помочь?
Марина. Заткнись, идиотка… Думай, Маринка, думай, не то тебе общипают пёрышки! Да чего тут думать–то? Твою мать! (Снимая халат, бежит во вторую комнату. Вскоре так же стремительно возвращается в одном нижнем белье, держа в руках юбку, чулки и кофту)
Женя. А кто тебе позвонил?
Марина. (натягивая чулки) Какая–то женщина! Она видела, как его застрелили прямо посреди улицы. Он успел назвать ей мой телефон и умер! Он шантажировал одного министра. Компромат доставала я, и все это знают - значит, сейчас придут и по мою душу! Куда бежать, я не знаю, другой квартиры у меня нет! Ты пойдёшь со мной.
Женя. Вот ещё! Зачем я тебе? И зачем ты мне?
Марина. (влезая в юбку) Как ты не понимаешь? Ты охранять меня будешь! Этот министр – миллиардер! А я знаю про него столько…
Женя. Что лучше быть от тебя подальше! (идёт к своему кроссовку)
Марина. (пытаясь застегнуть юбку) Ну и овца! Ну и дуй отсюда, если тебе не нужен миллион долларов! Одна справлюсь… Ой, Ой!

Щёлкает замок наружной двери. Женя останавливается.

Марина. Это убийца! Он нас убьёт сейчас!

Юбка падает на пол. Выпрыгнув из неё, Марина бежит во вторую комнату. Раздаётся скрип входной двери. Женя в одном кроссовке и без носка быстро направляется к ней.

Затемнение.
Конец первого действия


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая

Комната в загородном доме. Старый диванчик, два стула, стол. За окнами воет ветер. Женя в джинсах и кофте спит на диванчике, подложив под голову телогрейку. На столе – нож, два пустых стакана и упаковка таблеток. Скрипит наружная дверь.

Женя. (шевельнувшись) Кто там?
Марина. (из коридора) Я представитель оптово-розничной фирмы «Всё есть, во что можно влезть, если много пить и не есть»!

Дверь хлопает. Слышно, как Марина снимает пальто и ботинки. Женя с трудом принимает сидячее положение, свесив ноги с дивана. Марина входит. На ней – потёртые джинсы, носки и свитер. В каждой руке у неё - бутылка вина. Женя собирается сказать что-то, но вместо этого кашляет. По ней видно, что она сильно больна.
Марина. (поставив обе бутылки на столик) У нас, типа, рекламная супер-акция, приуроченная к Новому Году! В здешнем паршивеньком магазинчике на вокзале эта мадера стоит семьдесят шесть рублей. Но её никто не берёт - местная больница пользуется дурной репутацией, а в другую не повезут. Поэтому я со спокойной совестью эту мерзость взяла бесплатно, пока кассирша что-то там выясняла с грузчиком и шофёром.
Женя. Ты лучше бы водки спёрла!
Марина. К ней требуется закуска, а на неё у меня ни денег, ни смелости не хватило. Ну, как дела? (трогает лоб Жени)
Женя. (мотнув головой) Не трожь, обожжёшься!
Марина. (садясь на стул) Тридцать девять и три! Ты пила таблетки?
Женя. Пила.
Марина. Врача бы тебе…
Женя. Зачем? Он скажет мне то, что я сама знаю, и посоветует то, на что всё равно нет денег.
Марина. И что ты знаешь?
Женя. Мы вчера, кажется, говорили на эту тему. (кашляет)

Марина. Мне участковый сказал, чтоб мы на соседнюю дачу перебирались. Сегодня же.
Женя. Что за вздор?
Марина. Сюда второго числа припрутся хозяева. И до Рождества здесь пробудут.
Женя. Откуда он это знает?
Марина. Они так делают каждый год.
Женя. Вот суки! А он уверен, что на соседнюю дачу хозяева не припрутся?
Марина. Исключено. Ведь там нет ни печки, ни электричества.
Женя. Как – ни печки, ни электричества? Мы там сдохнем! На улице - минус двадцать!
Марина. Женька, чего ты от меня хочешь? Он заявил, что больше нам ничего предложить не может.
Женя. Как так – не может? Мариночка, ты с ума сошла! Мы с тобой могли бы квартиру снять на те деньги, которые он с нас взял вот за эту дачу! Не за соседнюю, а за эту!
Марина. Женечка, я устала тебя просить: если тебе больно – ори, но только не ной! Не ной!

Достаёт из–за пазухи небольшое яблоко и съедает его. Не вставая с места, выбрасывает огрызок за дверь. Женя вновь ложится и отворачивается к окну, в которое бьётся вьюга.

Марина. Согреемся как–нибудь! Чего ты разнылась–то? На вокзалах не ныла, на чердаках не ныла, в лесу не ныла - значит, не будешь ныть и на этой чёртовой даче, где нет ни печки, ни электричества! Если бы они были, пришли бы крысы! Ты что, без крыс жить не можешь?
Женя. Заткнись!
Марина. Нет, я не заткнусь, потому что это какой–то ужас! Я, дочь профессора, за которой от колыбели до зоны семь нянек бегали, утираю сопли детдомовской хулиганке! Да это просто смешно!
Женя. Заткнись, я сказала!
Марина. Ты просто хамка. Но, несмотря на это, через недели две-три я тебя возьму на южное побережье Франции! Марсель, Ницца и всё такое. Мы полетим бизнес-классом!
Женя. Если ты не заткнешься, я тебя вышвырну на мороз!
Марина. Женька, я серьёзно! Тут такой шахер–махер нарисовался…

Женя садится.

Марина. (вскочив и отбежав к двери) Не хочешь в Ниццу - не надо! Я не настаиваю. Ложись.

Женя подчиняется. Опять сев и вооружившись ножом, в котором есть штопор, Марина берёт бутылку и начинает её откупоривать.

Женя. А ну, не смей открывать при мне этот ужас! Меня от одного запаха вырвет!
Марина. (остановив процесс) Хорошо. Тогда отгадай загадку.
Женя. Да отвяжись ты! Дай мне поспать.
Марина. Не дам. Я эту загадку сорок минут сочиняла. Ну хоть послушай!

Женя молчит.

Марина. Белое, падает с неба зимой. Тает, когда попадает домой… Что это такое?
Женя. Мужик.
Марина. (смеясь) То есть как - мужик? Что за вздор? Почему мужик?
Женя. Потому что когда к тебе на улице подваливает мужик, он всегда белый и пушистый, как ангел с неба. Но это только зимой – летом он на ангела не похож, так как от него несёт либо пивом, либо противным дезодорантом, либо ещё чем-нибудь.
Марина. (смеясь) Но в загадке сказано ещё: тает, когда попадает домой! При чём здесь мужик? А, ясно! Просил как лев, а имел как заяц?
Женя. Конечно!
Марина. (вновь взяв бутылку и вынув из неё пробку) А вот послушай ещё загадку…
Женя. Я пить не буду!
Марина. (наполнив оба стакана) Никто и не предлагает. (ставит бутылку)
Женя. А во второй стакан зачем налила?
Марина. Для гостя.
Женя. Какого гостя?
Марина. Так про него и загадка! Послушай. Вот: «Гость приходит к нам домой, исключительно зимой. Краснонос и бородат, и дарить подарки рад!»

Женя кашляет.

Марина. Ну, что за гость?
Женя. Смерть.
Марина. Ты чего, дура? Какая смерть?
Женя. Восемь лет назад, тоже тридцать первого декабря, в Гудермесе этот твой гость вошёл в палатку для раненых. Это был самый располагающий дед Мороз из всех, что мне приходилось видеть. Снегурочка с ним была. Смеялась, как колокольчик. Мешок с подарком она несла. Потом уже я припомнила, что она как–то странно его держала. Из десяти человек, которые находились в палатке, выжила только я. Старший лейтенант, которого я в тот момент перевязывала, успел повалить меня и закрыть своим телом. С тех пор, как только я вижу деда Мороза с его Снегурочкой, у меня истерика начинается.
Марина. Извини.

Некоторое время молчат.

Женя. (усевшись и взяв стакан) Ну, ладно. За Новый Год!
Марина. (беря стакан) Сначала – за старый. Мне он понравился!
Женя. Каким же должен быть год, чтобы он тебе не понравился?
Марина. Скучным.

Пьют. Ставят стаканы.

Женя. (укладываясь) А как ты думаешь, в раю скучно?
Марина. В раю? Не знаю. Мне почему-то кажется, что и там жить можно… если очень хотеть и сильно стараться. Но не тебе. Тебя в рай не пустят. Ты – слишком буйная дура.
Женя. Пожалуйста, сделай так, чтоб меня пустили туда!
Марина. Ты что, больная? Что значит сделай? Я не могу взять Бога за горло! Он ведь хитрее меня.
Женя. Скажи, ты можешь хоть раз побыть минут пять не хитрой, а умной? (кашляет)
Марина. Чего ты от меня хочешь, Женечка?
Женя. Я хочу, чтобы ты меня примирила с Богом. Это тебе ничего не стоит! Я умоляю тебя - пожалуйста, сделай так, чтоб он согласился на примирение!
Марина. Что за вздор? Я вроде бы шлюха, а не священник!
Женя. Маринка, тебе здесь больше никак нельзя оставаться! У участкового на лице написано, что он – сволочь. Если оперативники нас накроют, тебе – конец. Убийство они тебе не пришьют – я его ударила точно так же, как конвоира, и отпечатков наоставляла. Но тот, о ком ты так много знаешь, тебя получит!
Марина. Ну, и что дальше?
Женя. Оставь меня на соседней даче и уходи. Сегодня. Тогда мне будет легко.
Марина. А мне?
Женя. (сев) Маринка, ну как ты не понимаешь - я всё равно здесь загнусь без хороших антибиотиков! Ты ничем не можешь помочь!
Марина. Я не уверена, что твой Бог с тобой примирится, если по твоей просьбе я стану мразью. Слушай внимательно! Этот мент у меня вот где! (сжимает кулак и бьёт им по столику) Я на всё отделение компроматов нарыла вагон и маленькую тележку! Это, как говорится, раз. А два - получи подарок. И чтоб я больше нытья от тебя не слышала! (достаёт из-за пазухи две упаковки лекарств, кладёт их на столик)
Женя. (взяв одну упаковку и осмотрев её) Где ты это взяла?
Марина. Что за идиотский вопрос? В аптеке, конечно. Не на помойке же!
Женя. Ты встречалась с моим отцом?
Марина. Что за вздор?
Женя. Я ещё раз спрашиваю тебя по–хорошему: Ты встречалась с моим отцом?
Марина. Евгения Александровна, у вас бред начинается! Вы легли бы.

Женя, вскочив, хватает Марину за волосы и сдёргивает её со стула.

Марина. (грохнувшись на колени) Ты идиотка, что ли? Пусти!
Женя. (грубо швырнув её на пол) Я ведь тебя просила! Я тебя умоляла не делать этого!
Марина. (поднявшись) Дура! Как я могла с ним встретится? Я не знаю ни телефона его, ни адреса!
Женя. Ты фамилию его знаешь! Знаешь, что он – полковник воздушно–десантных войск, ветеран Афгана! Для такой суки, как ты, этой информации более чем достаточно!
Марина. Ладно, ладно! Ты только сядь! Если упадёшь, я с тобой возиться не стану.

Женя садится на постель, Марина – на стул.

Женя. (закрыв руками лицо) Это просто подлость! Как ты могла! Ну как ты могла! Боже мой, за что мне всё это?
Марина. Я не встречалась с твоим отцом. Поклянусь чем хочешь, что не встречалась!
Женя. Эти антибиотики стоят бешеных денег! Бешеных! Где ты ночью была?
Марина. Подумай, где я могла быть ночью, после которой у меня вдруг появились деньги.

Женя, опустив руки, молча, не двигаясь, смотрит в пол. Потом у неё начинается приступ кашля. Она ложится.

Марина. Мне уже тридцать четыре. Пришлось пропахать всю ночь. Десять лет назад я за два часа зашибала больше.
Женя. А ты шприцы , надеюсь, купила?
Марина. Купила, да не взяла! Ты только представь – я их на прилавке оставила! Вот что значит ночь не поспать. Сейчас посижу немножко и побегу за ними.
Женя. Думаешь, отдадут?
Марина. Пусть только попробуют не отдать – я их моментально приведу в чувство! Позавчера меня вёз из города экспедитор, который им привозит лекарства. Дорогой лопнуло колесо. Пока он его менял, я на накладные взглянула. Согласно им, он перевозил пятьдесят коробок. А выгрузили в аптеку пятьдесят пять! Я специально стояла рядом, делала вид, что на мужиков смотрю, а сама считала. Ты понимаешь? Он пять коробок со склада спёр и за полцены загнал их аптеке! Наверняка он так делает каждый раз! Если я сообщу об этом его начальнику, у хозяйки аптеки попа зачешется! Как ты думаешь, сколько можно на этом сделать? (берёт бутылку)
Женя. Мне, пожалуйста, больше не наливай.
Марина. Могла бы не говорить! Я лучше повешусь, чем ещё раз налью тебе что–нибудь крепче ряженки. Чуть башку мне не открутила своей костлявой ручонкой! (Налив себе, выпивает. Ставит стакан)
Женя. Как я тебе завидую!
Марина. Что за вздор!?
Женя. Знаешь, почему? Потому что ты не обидчивая. А я – ужасно обидчивая! Злопамятная.
Марина. Что есть, то есть. А кстати, за что ты на папу взъелась?
Женя. Да я уже говорила! Ты меня слушаешь хоть когда–нибудь?
Марина. Только тогда, когда ты со мной говоришь. Рассказывая о папе, ты говорила с ним. Не со мной, а с ним! Я ваш разговор не слушала, потому что я, как тебе известно, не люблю совать нос в чужие дела. Ненавижу просто!
Женя. (усевшись и помолчав) У Солженицына в «В Круге первом» есть такой персонаж – майор, который прошёл войну и после неё почувствовал, что она была самым лучшим периодом его жизни. Такое часто встречается. Находясь на пике судьбы, человек считает, что он ничего ещё не достиг, что самое главное – впереди, что жизнь только начинается! А потом, через много лет, он смотрит назад и думает: «Чёрт возьми! От меня зависели жизни сотен людей, исходы боёв, результаты спецопераций, я выносил из–под артобстрела раненого ребёнка, я шёл один на десятерых, от меня шарахалась сама смерть! Когда меня награждали, я задыхался от гордости за свою страну, и я думал, что это – лишь репетиция жизни? Так как могла моя жизнь после вот такой репетиции сползти к пропасти между мной и страной, точнее – её обломками, и к попыткам воспоминаниями вернуть то неповторимое ощущение взлёта?»
Марина. Это ты папу цитируешь?
Женя. Нет. Ему отравили воспоминания! Тот майор воевал за свою страну, за жизнь и свободу своих сограждан, а мой отец воевал, как ему сказали потом, напрасно. Войну признали ошибкой! Ты понимаешь? Он прошёл ад напрасно! Его товарищи там остались напрасно! Он не имеет права гордится прошлым! Его отец, ветеран Отечественной войны, имеет на это право, он – не имеет, хотя сражался не хуже и своей крови пролил не меньше… (кашляет)
Марина. Так значит, ты ненавидишь отца за то, что ему, по твоим идиотским меркам, нечем гордится? Я правильно поняла тебя, дура?
Женя. Нет! Это его мерки! Но он меня в них загнал. Я знаю: если б не он – из Афганистана пришло бы гораздо больше гробов. Но он говорит, что его душа обуглилась в никому не нужной войне! Так значит, и моя – тоже! Война в Чечне не была священной войной, уж мне ли не знать? Но пик моей жизни остался именно там. Его не вернёшь. У меня нет будущего. И прошлого тоже нет, потому что оно увязло в бессмыслице… Я – никто. Он сделал меня никем! Он долго, целенаправленно делал меня никем! Поэтому я не хочу его больше видеть. И вспоминать о нём не хочу.
Марина. А вот теперь послушай меня внимательно. Я, Марина Ерошкина, женщина с тёмным прошлом, светлой душой и блестящим будущим, четырёх генералов отправившая в отставку, а двух – в сумасшедший дом, говорю тебе: не священных войн не бывает! Один афганец сказал мне: «Война, Маринка, срывает маску и с поросячьего рыла, и с лица Иисуса!» Конец цитаты. Да, война – это ад, но только в аду человек до мозга костей удостоверяется в том, что Бог существует, и в том, что он, человек, обладает чертами Бога. Если ты мне не веришь – вспомни старлея, который взял себе твой подарок из рук Снегурочки.

Женя кашляет.

Марина. (быстро поднявшись) Пойду я всё-таки, за шприцами схожу. (покидает комнату, одевается в коридоре)
Женя. Я даже не знаю, чем отличается джин от водки!
Марина. Джин? От водки чем отличается? Джинн – волшебник, а водка – ведьма!

Скрипит наружная дверь, затем раздаётся её хлопок. Становится очень тихо. Некоторое время Женя сидит не двигаясь. Её взгляд направлен на две коробки с антибиотиками. Придя к какому-то результату своих раздумий, Женя откупоривает вторую бутылку. Налив себе полстакана, пьёт. С усилием поднимается, и, шатаясь, делает круг по комнате. Вновь скрипит наружная дверь. Шаги в коридоре.

Женя. (остановившись) Ты уже прибежала? Вот это скорость! У тебя что, реактивный двигатель в попе?

В комнате появляются два бандита.

Женя. Вы кто?

Один из бандитов заходит за спину Жене.

Второй бандит. (приблизившись к ней вплотную) Подруга где?
Женя. Какая по…

Первый бандит наносит ей сзади удар по почкам. Она кричит, падает ничком. Её пронзительный вопль переходит в кашель. Когда он перестаёт, Женя с тихим стоном переворачивается на бок.

Второй бандит. Ну что, встали мозги на место? Без трепанации обойдёмся?
Женя. (поджав коленки) Не обойдёмся!

Делает слишком медленную подсечку. Второй бандит легко от неё уходит. Смеётся. Первый бандит начинает избивать Женю ногами. Женя кричит, стараясь защитить голову. В это время второй бандит прохаживается по комнате. Осмотрев все предметы, имеющиеся в ней, садится на стул. Первый бандит прекращает избивать Женю.

Женя. (корчась) Урод! Козёл! Сегодня ты сдохнешь…
Второй бандит. Сударыня, почему вы такая злая?
Первый бандит. Наверное мужика давно не было.
Второй бандит. Мужика? Зачем ей мужик? Ей никто не нужен, кроме Маринки. Ради Маринки она, как видишь, готова на что угодно! Медленной и ужасной смерти не побоится.
Первый бандит. Да ладно! Она не очень похожа на идиотку. Девушка молодая - самое время выходить замуж, рожать детишек. Две-три тысячи долларов ей, конечно, не помешают. Для нас это - ерунда! Я не сомневаюсь, что мы с ней великолепно поймём друг друга.

Жене с трудом удается подняться на четвереньки.

Первый бандит. Но ведь я могу заблуждаться.

Изо всей силы бьёт ногой Женю в грудь. Женя опрокидывается навзничь. Мотает головой по полу, безуспешно стараясь поймать ртом воздух.

Второй бандит. Ну, достаточно.

Женя кашляет и пытается приподняться. Первый бандит берёт её за ноги и подтаскивает к дивану. Подняв, усаживает. Заметив на столе нож, сдвигает его на дальний угол стола. Встаёт рядом с Женей.

Второй бандит. Где подруга?
Женя. (наклонив голову). Я не знаю, её всю ночь… всю ночь не было… и весь день вчера.
Второй бандит. (взяв оба стакана и осмотрев их). А с кем ты пила сегодня?
Женя. Ни с кем. Одна. Просто я сначала в один стакан налила, а потом - случайно в другой…
Второй бандит. Очень интересно (Ставит стаканы, берёт коробку с антибиотиками. Читает)
Первый бандит. Да, я ошибался. Она - дебилка.
Второй бандит. Нет, ни в коем случае! Она - смелая, благородная девочка, вовсе даже не глупая. Но беда её в том, что она не знает, кто такая Марина.
Женя. Ты зря стараешься. Даже если она топила детей, от этого что изменится? Я понятия не имею, где ее носит!
Второй бандит. Ну, не имеешь так не имеешь… (разглядывает коробку) Здесь чего, ампулы?
Женя. Леденцы.
Второй бандит. Как тебя зовут?
Женя. Меня звали Женя.
Второй бандит. Видишь ли, Женечка… Это трогательно, конечно, что ты пытаешься спасти тварь, которая не топила детей, а на героин их сажала, чтобы они помогали ей шантажировать своих пап и мам! Но твоё упрямство ей не поможет. А вот тебе - навредит. Если ты не скажешь нам, где она - я этими самыми леденцами набью твой рот. А потом - удар снизу по подбородку, приятный хруст за щеками, и у тебя во рту - миллион осколков. Лёгкий удар по горлу - и ты глотаешь их. Постарайся это представить.

Некоторое время Женя сидит без движения, а потом закрывает лицо руками и плачет. Второй бандит, взглянув на часы, начинает неторопливо вскрывать коробку.

Первый бандит. Чем она тебе дорога?
Женя. Только она знает, чем отличается джин от водки!
Второй бандит. Женечка! Ты умрёшь не только мучительно, но и совершенно напрасно. Она от нас никуда не денется.
Женя. Разговор окончен!

Наружная дверь скрипит. Шаги в коридоре.

Женя. (поднявшись) Беги, Маринка! Беги!

Бьёт первого бандита ребром ладони по шее, второго - пяткой по голове, благо он сидит. Удары укладывают обоих. Не прекращая визжать, но уже без слов, Женя устремляется к двери. Там она сталкивается с Александром. И её крик обрывается.

Александр. (обняв её) Женька!
Женя. Папа! Убей их! Они плохие! Они меня обижали! Били по почкам!

Плачет. Бандиты быстро встают. Достав пистолеты, наводят их на вошедшего.

Второй бандит. Быстро отойди от неё! И подними руки.
Александр. Рад бы, но не могу.
Второй бандит. Это почему?
Александр. Меня парализовало от страха.
Второй бандит. Дочку-то пожалей! Если нам придётся тебя убрать, мы её живой оставить не сможем.
Александр. С чего ты взял, что мне можно тыкать? Молодо выгляжу? Или безобидным кажусь?
Второй бандит. Считаю до трёх!
Александр. До трёх? Ничего себе! Оказывается, ты умеешь считать до трёх! А я думал - Сергей Петрович одним только дуракам важные дела доверяет! Надо ему сказать, что ты поумнел.

Бандиты растерянно переглядываются. Женя, утирая слёзы, смеётся.

Александр. Женька, я потолкую с этими идиотами минут пять. А ты посиди в машине. Водителя зовут Боря.
Женя. Боря? Тот самый Боря? Лучший стрелок дивизии?
Александр. Да, он самый. Я и забыл, что вы с ним знакомы.
Женя. Ты уже сам машину не водишь?
Александр. Нет, где уж мне! Глаза плохо видеть стали. Координация никакая. Сорок семь лет - не молодой возраст!
Женя. А можно я здесь останусь?
Александр. Нет. Шагом марш отсюда!

Женя выходит. Кашляет, обувается в коридоре и покидает дом. Александр, не обращая внимания на бандитов, делает шаг к столу, около которого лежит стул. С улицы доносится сквозь вой ветра автомобильный гудок.

Александр. (поставив стул и усевшись) Можете опустить пистолеты. Я безоружен.

Оба бандита делают то, что им предлагается.

Александр. Чтоб мне не лезть в карман за сотовым телефоном - мало ли что у меня в кармане лежит, пусть один из вас наберёт на своём мобильнике номер шефа. Я сам у него спрошу, что нам теперь делать.

Второй бандит не без колебания достаёт из куртки мобильник и набирает номер. Приблизившись к Александру, протягивает ему телефон. Александр берёт мобильник правой рукой и сбрасывает звонок, а левой хватает руку бандита, сжимающую оружие, и, поднявшись, выкручивает её. Мобильник при этом падает на пол. Бандит, завопив от боли, сгибается в три погибели.

Александр. (приставив к его виску пистолет, который отнял за одну секунду) Бросай оружие! Живо!

Первый бандит бросает пистолет на пол.

Александр. (оттолкнув второго бандита) А теперь - вон отсюда!

Бандиты незамедлительно покидают дом. Александр ставит пистолет на предохранитель и убирает его в карман своего пальто. Подобрав второй пистолет, проделывает с ним то же. Затем поднимает с пола антибиотики. Изучив этикетку, кладёт коробку на столик. Вбегает Женя. Приблизившись к Александру, радостно обнимает его и целует в щёку.

Александр. (обняв её) Как дела, мартышка?
Женя. Нормально.
Александр. (коснувшись щекой лба Жени) Ого! Под сорок. Что у тебя?
Женя. Чесотка, цистит, ангина и воспаление лёгких.
Александр. (отстранив Женю и с изумлением оглядев её) На войне ты чёрт знает сколько ночей проспала в сугробах, и хоть бы насморк! А здесь - четыре болезни сразу?
Женя. (смеясь) Сравнил! Войну и Маринку!
Александр. Едем скорей! (тянет Женю к двери)
Женя. (вырвавшись) Да куда едем-то?
Александр. Как - куда? В больницу, естественно!
Женя. (сев на постель) Папа, какая к чёрту больница? Я - в федеральном розыске!
Александр. Да? За что?
Женя. То есть как - за что? Я двух человек убила!
Александр. Нет, Женя. Ты не убила ни одного человека.

Женя ошеломлённо кашляет.

Александр. Ни одного.
Женя. Что за вздор?
Александр. Тот тюремщик жив, и я с ним уладил. Ну а второй был не человек, а конченый отморозок. Профессиональный убийца. Ты защищалась. Несколько адвокатов готовы взяться за это дело и полностью доказать твою невиновность. Так что, поехали!
Женя. (чуть помолчав) Папочка, а как ты меня нашёл?
Александр. (взяв её за руку) Расскажу в машине.
Женя. (выдернув руку) Сейчас рассказывай! По порядку. Сергей Петрович какой-то! Кто он?
Александр. Один из тех, кто охотится за твоей Маринкой. Надо сказать, не самый опасный!
Женя. Ты его знаешь?
Александр. Нет. Вообще не знаю. Маринка мне о нём кое-что рассказывала.
Женя. То есть как - Маринка тебе рассказывала? Она мне клялась, зараза, что никогда с тобой не встречалась!
Александр. Когда клялась?
Женя. Час назад!
Александр. А я с ней встречался двадцать минут назад.
Женя. О, боже, я сейчас сдохну! Где?
Александр. На станции.
Женя. На какой?
Александр. На этой, возле посёлка. Просто сегодня ночью она позвонила мне с городского и рассказала о ваших с ней похождениях, о твоём состоянии. Разумеется, мы решили, что надо этому положить конец.
Женя. Как она посмела?
Александр. Что ей ещё оставалось делать? Её вся страна разыскивает, а ты половину медицинской энциклопедии подцепила! Какие были у неё варианты действий? Бросать тебя? Или ждать гостей, которые вас обеих изрешетят? Я её заверил, что на тебе практически ничего не висит, и мы с ней договорились встретиться здесь, на станции, в полдень. Встретились. Она объяснила мне, как найти эту дачу, и…
Женя. Где она?
Александр. Понимаешь…
Женя. Не понимаю! Она уехала? Без меня?
Александр. Она попросила привет тебе передать… Огромный привет! И села на электричку. А на какую - не знаю.

Женя закрывает лицо руками и плачет.

Александр. Женька, ты же не маленькая! Пойми - она не могла поступить иначе. За ней идут по пятам!
Женя. (всхлипывая) Почему ты не задержал её, не увёз, не спрятал? Ты легко мог бы решить все её проблемы, если бы захотел! Но ты ведь не захотел! И ты ничего не сделал! Зачем? Она для тебя - никто!
Александр. Послушай меня…
Женя. (опустив руки) И я для тебя никто, папочка! Если бы я была твоей родной дочкой - ты уничтожил бы этих тварей, которые мне все почки отбили! А ты ничего не сделал! Совсем-совсем ничего! Да лучше бы я в детдоме осталась! Лучше бы я…
Александр. С Маринкой не шлялась!
Женя. За что ты так её ненавидишь?
Александр. Женечка, уничтожить легко! Труднее не уничтожить. Ещё труднее понять того, кто не уничтожил! Но раньше ты меня понимала. Иногда, в чём-то. Два года укладывания друзей в гробы, гнойных перевязок и беготни под очередями тебя зверюгой не сделали! А полгода с этой Маринкой…
Женя. Папочка, на войне нас было десятки тысяч против пяти или шести тысяч, а эти месяцы мы с ней были вдвоём против всей страны, как ты сам сказал! Иногда мы просто смотрели в глаза друг другу и плакали - но не из-за того, что нечего было есть, негде было спать, и не потому, что было тоскливо, холодно, страшно, а потому, что мы понимали - когда-нибудь это кончится!
Александр. Я сказал ей, что могу снять для неё квартиру.
Женя. А она что?
Александр. Она сказала, что у неё квартира во Франции.
Женя. Значит, я ей наскучила! Но когда? Сколько дней она притворялась, что ей со мной интересно, только и думая, как отделаться от меня? Ты знаешь, что она мне сегодня сказала? Она сказала мне, что война, мол, срывает маску и с поросячьего рыла, и с лица Иисуса! Оказывается, не только война. Без войны понятно, что у неё - лицо Иисуса! Да, только Иисус мог бы рисковать жизнью ради того, кто ему противен, и спать с ним под одной курточкой, и делиться с ним последними крохами… Посмотри на эти антибиотики! Знаешь, какой ценой они ей достались?
Александр. Женька, ты не права…
Женя. И только свинья могла со спокойным сердцем принять от своей подруги такую страшную жертву! Свинья! Свинья!
Марина. (из коридора) Женька! Ты там кого свиньёй назвала?

Доносится лязг засова наружной двери и лёгкий скрип половиц за порогом комнаты. Александр молча вздыхает . Марина входит, не сняв пальто и ботинки. В Руках у неё шприцы, во взгляде - издёвка. Женя отчаянно кашляет. Александр мрачно прохаживается.

Марина. (шприцы положив на столик и сев на стул) А почему дверь была нараспашку? Жарко вам, что ли, стало?
Александр. Да.
Женя. (с вызовом) Свинья - я!
Марина. Это не повод для гордости. (стряхивает снег с рукава) Ну и вьюга! Ну и метелица! Представляете - в электричку села и вспомнила, что шприцы забыла я вам отдать, господин гвардии-полковник! Решила на ходу спрыгнуть, чтоб вы не тратили свою мизерную зарплату. Спрыгнула, подхожу, и - офигеваю: шикарный «мерин» стоит! С водителем! И просроченным техосмотром. Нормально, думаю! Если бы у меня был такой папаша, я бы его папулечкой называла! Вы бизнесом занимаетесь, Александр?
Женя. Папа, ни слова!
Александр. Вроде того.
Марина. Ах, вроде того? Это интересно. Знаете, что? Возьмите меня к себе секретаршей. Пожалуйста! Я умею хранить чужие секреты (берёт бутылку и наполняет стаканчик)
Женя. Умеет и ещё как! Когда у нее квартира была, она их хранила в сейфе.
Марина. Сучка ты, Женька! Вот я тебе сейчас загадаю третью загадку, и ты её отгадать не сможешь… Саша, вы будете пить вино?
Александр. Спасибо, не хочется.
Марина. Как хотите. Женька, тебе я не предлагаю. (ставит бутылку) Слушай внимательно: «У неё - зелёный цвет. Дерево, а листьев нет!» Что это такое?
Женя. Маринка пьяная.
Марина. (опорожнив стакан) Ни фига! Подсказку даю: «В первом месяце зимы в дом ее приносим мы!» Теперь догадалась?
Женя. Скажи, ты правда подсаживала детей на наркотики?
Марина. (дрогнувшим голосом) Ты что, дура?

В кармане у Александра сигналит сотовый телефон.

Александр. (приняв звонок) Алло! Да, Боря. Я сейчас выйду к тебе.

Убрав телефон, достаёт трофейные пистолеты и отдает их Жене.

Женя. Папочка…
Александр. Окно в сад!

Выходит. Женя снимает пистолеты с предохранителей и встаёт.

Марина. Я их срисовала еще в аптеке!
Женя. Здесь были двое, от Сергея Петровича.
Марина. Эти - не от него. Ради меня он с такими бы не связался! Двое вошли за мной в электричку. Я умудрилась быстро протиснуться к противоположному тамбуру, а они увязли в толпе, и, видно, не поняли, что я спрыгнула! В следующий вагон, наверное, ломанулись. Как меня здесь опять засекли? Я шла очень осторожно!
Женя. Папа с Борисом удержат дверь и это окно. Я буду в той комнате, потому что её окно не защищено. А ты сиди здесь! Точнее, лежи. Вызывай полицию.
Марина. Где же я лоханулась?

Женя уходит в другую комнату, из которой сразу доносится звон разбиваемого стекла.

Марина. Ты что, с ума сошла? Зачем разбивать окно? У тебя ангина и воспаление лёгких!
Женя. Заткнись.

На улице с двух сторон раздаются четыре выстрела. У Марины глаза от ужаса округляются. С громким криком она бросается на пол, берёт лежащий возле стола мобильник и нажимает кнопки. Выстрелы повторяются. Нет сомнений, что дом подвергнут атаке со стороны улицы и сада. Женя ведёт ответный огонь.

Марина. (в мобильник) Алло! Алло! Какие-то люди с оружием окружили мой дачный дом! Стреляют! Станция Елисеевка, дом четырнадцать! Ради Бога, спасите!

Кладёт мобильник и прикрывает руками голову. Наступает внезапная тишина.

Марина. Женька!
Женя. Да!
Марина. Если меня убьют, я этого не переживу! Знаешь, почему?
Женя. Почему?
Марина. Потому, что я стою теперь дороже, чем Мона Лиза Джоконда!
Женя. Это заметно… Борька, туда не суйся! Это заметно - нас обложила целая рота. Папа, направо тоже смотри!
Марина. Целая рота? Ещё бы! Сегодня ночью я провернула дело на…

Перестрелка возобновляется. Со стороны сада звучит короткая автоматная очередь. После этого воцаряется тишина.

Марина. На три зелёных лимончика!

Интенсивная перестрелка со стороны наружной двери. Опять тишина.

Марина. (приподнимаясь) Женька, ты меня слышишь?

Из другой комнаты вновь доносится звон стекла.

Марина. (вскочив и бросившись во вторую комнату) Женя!

В неё стреляют прицельно прямо из комнаты.

Затемнение.


Сцена вторая.


Комната в квартире Александра. Александр сидит на стуле и нажимает клавиши ноутбука, лежащего у него на коленях. Звучит сигнал дверного звонка.

Александр. Открыто!

Входит Ирина с заплаканными глазами. Остановившись, с волнением наблюдает за Александром. Он, окинув ее рассеянным взглядом, возобновляет своё занятие.

Ирина. Я только вчера приехала! Извини, что не пришла сразу.
Александр. Всё хорошо.
Ирина. (чуть помолчав) На улице - солнце. Оттепель. Погуляем?
Александр. Я не могу.
Ирина. Почему? Ты занят?

Александр кивает.

Ирина. И что ты делаешь?
Александр. Я работаю. На меня свалилось много работы.

Ирина делает шаг назад и садится в кресло. Растерянно озирается.

Александр. Ты хорошо загорела.
Ирина. Против желания. Как обычно. Такая у меня кожа - на ярком солнце за полчаса негритянкой делаюсь! Помнишь, как меня называли в пионерлагере?
Александр. Нет, не помню.
Ирина. Да помнишь ты! Шоколадкой все меня звали. А у тебя было прозвище Апельсин! Ты был тогда рыжий. Помню, что я тебя ужасно жалела. А ты за это на меня злился.
Александр. Дурак я был.
Ирина. Неужели тебе хватило каких-то тридцати пяти лет, чтоб это понять?
Александр. Да в том-то и дело, что не хватило! Просто недавно один человек сказал мне: «Злиться на жалость глупо. Если ты никому не внушаешь жалость - тебя никто не полюбит!» А я всю жизнь убегал от жалости.
Ирина. И никак не можешь остановиться.
Александр. Остановился.
Ирина. Тогда закрой ноутбук! Я вижу, что ты играешь.

Александр, поколебавшись, нехотя исполняет просьбу Ирины. Переложив ноутбук на стол, смотрит ей в глаза. Она закрывает лицо руками и плачет.

Александр. Тебе опять написали, что я не выживу?
Ирина. Саша, хватит! Я сорвалась, как только узнала!
Александр. Ты сорвалась, как только узнала? А тебя понял хоть кто-нибудь? Ты сама себя поняла?

Ирина, рыдая, делает отрицательный жест.

Александр. Так за каким чёртом ты притащилась сюда? Чего ты здесь потеряла? Годы, когда трава была зеленее? Их больше нет! Ушли! Навсегда! Неделю назад! В Николо-Архангельский! Иди к мужу!

Ирина, опустив руки, встаёт и быстро идёт к двери.

Александр. Ира!
Ирина. (остановившись, всхлипывая) Чего?
Александр. Я хочу тебя попросить… (достаёт из кармана сложенный лист бумаги) Она никогда не фотографировалась. Стеснялась. Осталось только вот это. Возьми, пожалуйста, и оставь у себя.
Ирина. (приняв протянутый ей листок) Что это такое?
Александр. Письмо. У неё в кармане лежало. Храни его. Не знаю, зачем. Не знаю! Если и ты не знаешь, то выбрось. Кроме тебя, никто это знать не может!
Ирина. Но почему? Я не понимаю…
Александр. У неё не было никого роднее и ближе чем ты, хоть она ни разу тебя не видела. Я пытался сделать её тобой.
Ирина. Неужели тебе это удалось?
Александр. Почти удалось. Если бы ни это «почти», она бы осталась жить.

Ирина уходит. Александр берёт ноутбук, и, раскрыв его, снова продолжает играть.


Письмо Жени.

Папа, если тебе передали эту записку - значит, я умерла. Мы сейчас с Маринкой живём на даче. Боимся, что нагрянут хозяева. А до этого где мы только не жили и от кого мы только не бегали - у Маринки мания хватать то, что плохо лежит, а не то, что нужно! Я третий день болею. Температура. Трудно дышать. И трудно даже сидеть. Пишу в темноте. Маринка шляется где-то. Я её умоляла бросить меня, но она не бросит. Вчера мне снился Брелок. Когда я проснулась, мне было больно дышать. У меня началась истерика. Если бы не Маринка, я бы, наверное, что-нибудь с собой сделала. Он меня к себе тащит, она - к себе. Он был грустный. Плакал. Видимо, там не очень-то хорошо. За Маринку страшно. Я её обучила кое-каким ударам, но она слишком добрая. Как Брелок. Он не мог кусаться, а она драться не может. Позавчера она притащила столько конфет, что Брелок, если бы он взаправду пришёл, не смог бы их сразу съесть! Представляешь? Брелок мне вылизал всё лицо. Потом оказалось - это Маринка мне вытирала слёзы салфеткой. Я помню, как ты сказал, что тоска бывает двух видов - с видом на звёзды и с видом на потолок. Когда у меня за сорок температура, я вижу звёзды сквозь потолок. Ещё я… Ой, уже край бумаги! Папочка...

Конец

начало - в романе «Улус Джучи»

авторские права нотариально заверены