Хлебниково

На сонном, лучами облитом холме сидели двое.
Он ее гладил по голове, смотрел вдаль и видел пережитое.
Он видел себя мальчишкой, стадо коз и красный велосипед.
Он видел бабушку, соседку, и чувствовал запах сигар которые курит дед.
Он смотрел вдаль на сосну, которой уж 300 лет.
Он видел реку, и пруд, он знал что у его жизни не будет бед.
И что не будет ни скорой, ни переломов, ни операций до 5 утра.
Не будет вечных пятиминуток, пациентов, и что времени уже много…
И им в принципе уже пора.

Он шёл по тропинке, задевая ладонью траву доросшую до бедра.
Он знал все маршруты с детства, чувствовал все так, как будто это было ещё вчера.
Он водил ее по селу, в котором остановилось жизнь.
Хотя сам боролся за каждого кого привезли, и попробуй-ка разберись…

Она видела все так, будто это были его глаза.
Она готова  была с ним сидеть, до следующего утра.

Они приехали попрощаться.
Вдохнуть разряженный воздух, родного села.
Они приехали к деду, на заброшенную могилу, сказать спасибо,
Поборов скупой всхлип и сказать, что оба уже доктора…
 
Она плакала с ним, тихо, будто это плачет его душа.
Это был его дом, его детство, его место силы…
И уезжали они, как будто надолго.
Как будто вовсе и не спеша…

Они слушали Цоя, молчали, и пили вечером дорогой коньяк.
Это прекрасно, это было так близко.
Это было так больно…
Но по другому уже, никак.