Земляная груша

      Весной я упрямо выдираю его вездесущие ростки, как сорняки, потому что они непонятным образом вылезают из земли в весьма неподходящих местах: в цветнике, посреди морковной грядки и даже в огуречных парниках. Потом обреченно смиряюсь с существованием этих шероховатых на ощупь, стремительно тянущихся к небу стеблей, поняв, что борьба с ними просто бессмысленна.
И лишь на исходе лета, на стыке его с неминуемой осенью, в который уже раз понимаю: вся эта борьба с топинамбуром закончилась моим поражением только потому, что её просто не должно было быть.
      Лучистые его цветки, впитавшие своими лепестками солнечный свет, царят над увядающим садом, снисходительно поглядывая со своей почти двухметровой высоты на уже потрёпанные дождями флоксы, на безуспешно пытающиеся дотянуться до небес георгины и на последние одинокие цветы совсем недавно любующегося собой клематиса.
      Маленькие солнышки, излучающие свет даже поздним вечером, когда над домом, почти касаясь крыши и цепляясь за верхние ветки яблонь, висят беспробудно-серые, почти осенние тучи; солнышки, порхающие жёлтыми бабочками на ветру в прозрачном августовском небе; солнышки, возвращающие нам тёплые мгновения так стремительно уходящего от нас лета...
      Упрямые, цветущие не потому что, а вопреки!
И названные земляной грушей опять же вопреки своему прямому назначению. А назначение это - дарить нам радость и надежду на то, что лето умеет жить в сердце в любое время года.
      Главное - дать лету эту возможность!