Синий ковыль. Часть 1

Новое время скачет как всадник,

Летит на весёлом коне.

Казачьи сотни заходят сзади

Шашки блестят при луне .

Это степная резня без фанфар

Отряд утекает размолотый.

Не  театр войны не парад гусар,

Легкие болью проколоты,

Стучит в висках в голове угар.

Эх нам бы прорваться до города!

А там подлетят под пушек удар

Атаманцев разбойничьи бороды.

Лошадушки давай последним рывком

Пенясь мордой ,хрипя боками .

А в городе походный ревком

И продотряд для борьбы с кулаками.

А в городе анархистов братва

Матросики в черных бушлатах.

Они пока с нами, как говорят.

Потом их тоже в расход понятно.

Влетели под город в дикой боли

Вконец лошадей исгубив, покалечив,

А сзади в рассветном розовом поле

Рвалась от взрывов плоть человечья.

Снаряды маслянистые жёлуди желтые

Россыпью катятся на батарее

Крой солдатчина пушек молотом ,

Казачки тебя не жалели .

К дымящимся паром запаленным кобылам

Бежал ревком путаясь в сапогах.

Ванька ,отрядный, из последней силы

Ровно пытался стоять на ногах.

Ванька ,родной ,привел подмогу?

Сколько с тобой?

Пятьдесят голов ,товарищ Твердохлебов ,

Сам знаю немного, восемь остались у хуторов.

Так нарвались на белую нечисть ...

Там пулемет грохотал.

Кулачье из стогов хлестало картечью.

Там они нам и сели наплечи

Шкуро нас до города гнал.

Вздохнул Твердохлебов ,ремень поправил

Махнул в досаде рукой

Эх ,Ваня, ты столько врагов убавил

Под пушки их заманив за собой .

Корпус кавказский ,кубанские части

Донцы обозы громят.

Сколько еще этой белой напасти

А здесь лишь один отряд.

Три наших полка там отрезаны,

Мы многих там  потеряли

Кавказскими конными бесам

Чеченами и черкесами.

А мы  подмогу тут ждали ждали .

Нам в степь хода нету ,нам в городе надо

И нам не уйти все равно.

Под Иловайской белой бригадой

Разбита конница батьки Махно.

Теперь нам в степи подмоги нету

Поляжем все в ковылях.

Нас всех порешат еще до рассвета

И плюс кулаки с винтами в хлебах .

Давай к заводу , да дуй прямо в цех.

За шкирки хватай рабочих,

Ори ,моли ,веди сюда всех

Желающих и неохочих.

Три дня продержаться , три дня бы всего

Будённого конница ломиться

И от нее удерет Шкуро.

И прочая там коноебица .

Подпирая головой небо

Таращит глазами Комиссар Твердохлебов

Белками вращая слепо

С напрягшимися чертами

Лицо покойничьей бледности

Кулаки напряжением сжаты

с обреченностью неизбежности,

в руке револьвер на ремне граната.

Тихо сказал свирепо

К нам по рельсам железным

бронепоезд белых идет, ребята,

в нем пушек жерла голодные,откормленные солдаты

и очень очень много

Стодвадцатимиллиметровых снарядов .

Смотрел комиссар на наклонясь на актив

На трех коммунистов смотрел с напором

Всего то трое на целый город.

На Лациса командира  на Ривкина из Чеки

На секретаршу в юбке из шторы.

Некому больше ,ну нету людей !

Пойдем товарищи с вами туда,к вокзалу

пойдем быстрей ! времени очень мало.

Взорвать бы рельсы верстах в двадцати

Подальше от нашего города .

Сперва дрезину надо найти ,отъехать и затаится в степи,

Взрывчатку под рельсы мать их ети

Я две недели служил с минерами.

А здесь атаку сдержит Иван. Ему оставляю рабочих,

Две пушки, матросиков и свой наган.

Заряженный промеждупрочим.

Над городом дальним дрожащим свеченьем

Встает голубая заря ,сгрудились вагонов синие тени

Прячутся от фонаря.

Лист прилипает к ботинку, сажа горчит на губах

Глаза беспокойно ищут дрезину.

В ущелье вагонов, меж эшелонов.

Трудно найти впотьмах.

Вдруг тьма расступилась сплошная

И трубный гудок прозвучал

Черная туша, змея стальная.

Чухая, медленно метры сжирая

Вползал бронепоезд в вокзал.

Комиссар рукой рванул воротник .

Воздух глотая. Ссохся во рту онемевший язык к небу приник.

Другой рукой к кобуре -она пустая.

Холод в глотку, проник груз навалился на плечи

вот ведь мать

распротак и тудык и застрелится нечем.

Секретарша губкома вгляделась во тьму

В тот миг её не было краше,

Когда прошептала всем и ему

Товарищ Твердохлебов: Наши.

Теперь уж беляк будет разбит .

В городе наш бронепоезд

Любого врага измолотИт

Верст на двенадцать накроет.

А утром  пока еще город спит

Тревожный , настороженный

По первому снегу под дробь копыт

В предместья вползали колонны .

Мертвенно звонкий подковный цокот,

Звезды будённовок ,слетевшие с неба.

Над ними победы распластанный сокол

И синий ковыль сухоцвет из под снега.

Снарядный проснулся , подносчик бежит.

Готов расчет красных орудий

На батарее никто не спит.

Щас мы хвоста им накрутим

Иван скомандовал Прекратить.

Выдохнул с тихим  сдавленным стоном

Вот и все теперь будем жить

Это идет командарм Буденный .